Император Пограничья 13 - Евгений И. Астахов Страница 10

— Это Митя из Ярославля, — учитель указывал на худощавого мальчишку с веснушками. — Анна и Сергей из Костромы. Дарья из Мурома…

Список тянулся и тянулся. Пётр наблюдал, как новички неловко кивали, пытаясь запомнить лица одноклассников. Некоторые выглядели испуганными, другие — решительными, словно готовились к бою. Мальчик понимал их чувства — три месяца назад он сам так же стоял перед классом, ощущая на себе десятки оценивающих взглядов.

Колокол возвестил о перемене, и дети высыпали во двор. Пётр остался у окна, наблюдая за снующими фигурками. Разговор неизбежно зашёл о магии — многие школьники параллельно учились в местной магической академии, которую организовал воевода.

— Смотрите, что я могу! — Колька, сын дружинника, создал маленький огонёк над ладонью.

Новички ахнули. Пётр невольно сжал кулаки — его собственная сила, хайломантия, была необычной. Даже профессор Карпов в академии называл её редкой. Прикоснувшись к парте, мальчик мог сделать свою кожу твёрдой как дерево, а дотронувшись до камня — прочной как гранит. Но демонстрировать такое означало привлечь ещё больше внимания. Мать предупреждала — не выделяйся, не показывай всего, что умеешь.

Мальчик знал, что в академии есть действительно одарённые ученики. Матвей, сын простого крестьянина, обладал невероятным даром гидроманта — сама графиня Полина занималась с ним лично.

А Егор, сын кузнеца Фрола, мог заставлять металл течь как воду — сам воевода взял его в ученики и возил в Великий Новгород на какое-то публичное мероприятие. Четырнадцатилетний подросток теперь гордо называл Прохора «наставником» и ходил с выпрямленной спиной в окружении друзей-прилипал.

Пётр с тоской подумал, что тоже хотел бы учиться у воеводы. Прохор Платонов был всем, кем мальчик мечтал стать — сильным, справедливым, защищающим слабых. Воевода спас их с матерью, дал дом, работу, новую жизнь. Но разве такой великий человек обратит внимание на сына неизвестно кого?

Так или иначе, рядом с такими талантами огненные шарики Кольки выглядели детской забавой, но именно Колька хвастался перед всеми, а настоящие таланты молча учились своему искусству.

Новенькая девочка с косичками подошла к нему, глаза её сияли восхищением, а рот выдал фантастическое количество вопросов за одну секунду:

— Это ты Петя? Тот самый, про кого шептались старшие ученики? Говорят, ты можешь принимать свойства любого материала. Это правда? Твои родители тоже маги? А ты давно занимаешься? А как ты открыл свой дар?

Пётр открыл рот, чтобы ответить, но Колька уже вклинился между ними, ухмыляясь:

— У него только мамка есть. А батьки нет и не было.

— Как это не было? — новенький мальчик из Костромы недоумённо нахмурился.

Маша, дочь трактирщика, подхватила с язвительной улыбкой:

— А кто ж знает? Они приживалы тут. Воевода их откуда-то притащил, с долгами небось. Мать-то его в лаборатории сидит целыми днями, зелья какие-то варит.

— Это не… — Пётр попытался объясниться, но слова застряли в горле.

Как рассказать правду? Что они с матерью были заперты в каком-то странном здании, охраняемом вооружёнными людьми? Что потом была стрельба, взрывы, и воевода вывез их оттуда? Что отец просто исчез задолго до того, и мать не говорит, куда он делся?

— Вот мой отец — дружинник! — Колька выпятил хилую грудь. — Вчера трёх Бздыхов завалил! Сам воевода его похвалил! А твой где? А, точно, нету его!

Смех прокатился по кругу собравшихся детей. Пётр чувствовал, как щёки горят от стыда и злости. Новенькая девочка попыталась заступиться:

— Может, его отец погиб героем?

— Героем? — Маша закатила глаза. — Скорее сбежал от долгов! Или в тюрьме сидел! Петька даже не знает, где его батька шляется!

— Мой батя говорит, воевода, как дурак, всякий сброд принимает, — Колька обвёл рукой новеньких. — Вон сколько понаехало! Беженцы, нищеброды и голытьба…

Несколько новичков обиженно отшатнулись, но связываться с местными явно не хотели. Пётр сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

— Не смей так говорить о воеводе!

— А что? — Колька шагнул ближе, нависая над ним. — Правда глаза колет? Ты и твоя мамка — обуза! Если б не воевода, вы бы под забором подыхали!

Пётр дёрнулся вперёд, но чья-то рука легла ему на плечо. Учитель стоял позади, строго глядя на детей.

— Достаточно. Все в класс, живо.

Дети нехотя потянулись обратно. Новенькие теперь косились на Петра с опаской и любопытством. Мальчик слышал, как они перешёптывались:

— Странный он какой-то…

— И правда, почему о отце молчит?

— Может, стыдится чего?

После уроков Пётр шёл домой в одиночестве, стараясь не оборачиваться на шёпот за спиной. Дом, выделенный воеводой для них с матерью, находился недалеко от лаборатории — небольшой, но уютный, с печкой и двумя комнатами.

Мама уже готовила ужин, помешивая что-то в чугунке. Запах тушёной капусты с мясом наполнял кухню.

— Как день прошёл? — спросила она, не оборачиваясь. — Много новеньких?

— Да, много, — равнодушно отозвался Пётр, садясь за стол и разглядывая деревянную столешницу. — Всё нормально.

Мать обернулась, внимательно глядя на сына. Её русые волосы были собраны в тугую косу, на щеке виднелось пятнышко сажи.

— Подружился с кем-нибудь?

— Они… они все держатся вместе. Я им не нужен.

Пётр встал из-за стола и пошёл в свою комнату, не желая расстраивать мать подробностями. Она и так много пережила. Не стоило добавлять ей забот своими проблемами.

Из окна своей комнаты мальчик увидел, как через главные ворота въезжает колонна трофейных грузовиков и внедорожников. Воевода Платонов сидел в кабине первой машины, его одежда была покрыта пылью и копотью. За ним в кузовах и других машинах ехали восемь гвардейцев — усталые, но гордые. В кузовах грузовиков, чьи тенты были спущены, виднелось трофейное оружие и несколько десятков неизвестных бойцов в экипировке без знаков различий.

Некоторые жители собрались у ворот, приветствуя возвращение отряда. Несколько детей с любопытством разглядывали трофейную технику. Прохор вышел из кабины и коротко поговорил с дежурным офицером, затем обменялся парой слов с каждым из гвардейцев, отпуская их по домам. Воевода выглядел довольным — очевидно, операция прошла успешно.

Пётр отворил ставни пошире, наблюдая за этой картиной.

Отец… Макар Вдовин. Мальчик помнил его — невысокого, поджарого, молчаливого, с усталыми глазами. Помнил, как отец учил его читать, как носил на плечах, как однажды принёс деревянного коня, вырезанного собственными руками. А потом он просто исчез. Мать сказала, что отец уехал