Древнее сокровище - Зинаида Порох Страница 59

И вот около восьми вечера он оказался возле дома Аронии, в котором абсолютно во всех окнах не горел свет. А в снежной пороше, которая сеяла сегодня с утра и ровным пластом залегла у калитки, не было видно ни единого следа.

Странно это…

Даже если Арония заболела, то Полина Степановна-то дома? Почему тогда свет потушен? Или она тоже занемогла? И электричество экономит? Мол, зачем свет зажигать, если в голове и так жар? Или им так плохо, что не до электричества совсем? И срочная помощь нужна? Врача вызвать, лекарств и продуктов подвезти?

И — в нарушение всяческих уголовных законов — о неприкосновенности чужого жилища, майор Владислав Богданович Чуров решился на должностное преступление, проникнув во двор Саниной без ордера и санкции прокурора.

Ну, на самом-то деле ведь жилище Аронии Викторовны Саниной, наследной ведуньи, ему совсем не чужое! Он ведь уже — три дня считай, как стал её и Полины Степановны потенциальный ближайший родственником. Ему можно и во двор войти к ним. Без санкции.

И вот майор Чуров, легко перепрыгнув через высокий забор, обошёл дом Аронии по периметру, изучая обстановку.

Сложив ладони шалашиком, а потом и включив фонарик на телефоне, он заглянул в тёмные окна. Благо фонарь, стоящий на углу и заглядывающий во двор с улицы, как и сияющая в полную силу Луна, дополнительно давали свет. И майору вполне удалось изучить обстановку во внутренних помещениях дома. Явно в спешке покинутых обитателями…

Вот — судя по стопке учебников на столе, комната Аронии. Диван-книжка сложен, постель не расстелена — никто не болен. В другом помещении — судя по множественным фото и зеркальному шифоньеру, как и старинной хрустальной люстре — комнате, принадлежащей Полине Степановне, кровать была аккуратно застелена — здорова бабуля. Зато на стуле валялся скинутый, будто в спешке, халат, дверца шифоньера распахнута. Куда Полина Степановна собиралась? Также и в кухне непорядок: на столе стояли грязные чашки и тарелки с какой-то едой. Как будто сидевшие тут люди внезапно куда-то убежали. Чтобы пенсионерка и не помыла посуду? Быть такого не может! Куда она спешили?

Ну, по крайней мере, все в этом доме здоровы — коли уж ходячие. Но стихийно проведённое следствие установило, что дома Саниных нет. Причём, внезапно нет.

Где же они?

Почему Арония не отвечает на его звонки? Ведь они с ней договорились вечером встретиться.

Владислав снова набрал её номер и снова услышал лишь длинные гудки. Странно!

И тут он вспомнил, что у него сохранился и номер телефона Полины Степановны. Вчера звонившей ему, чтобы втулить про московского жениха её внучки. И он, хотя ему было не очень-то приятно вновь услышать её голос позвонил старушке. Чего не сделаешь ради любви?

Но в ответ услышал всё те же длинные трели. Причём, дублем, одновременно, хоть и приглушённо, трели какого-то вальса раздались из дома. Выходит, Полина Степановна, спешно убежав, свой телефон не прихватила? Забыла? Или не успела взять?

Всё это очень подозрительно…

Владиславу всё больше не нравилась вырисовывающаяся в доме Саниных ситуация.

Похитили их, что ли? И, возможно это сделал Ратобор? Кстати, и сторонник в доме у него имелся — Полина Степановна. Которая считает, что её внучка Арония — «невеста одного состоятельного и очень уважаемого человека». То есть — Ратобора. Правда, сама невеста так не считала. И возможно, что её решили переубедить. Если раньше это заканчивалось принудительным венчанием в церкви, то куда её могли увезти сейчас? Венчанием нынче ведь никого не испугаешь.

И тут задумавшийся Владислав услышал с улицы чей-то голос. Похоже — женский, но слегка простуженный:

— Эй, мужик! Чего ты там забыл? Зачем через заборы скачешь? Калитку не заметил?

Перепрыгнув обратно на улицу, Владислав увидел у дома напротив женщину со снеговой лопатой в руках, которую та держала наперевес.

— Здравствуйте! — вежливо сказал он ей, прикидывая, чего от неё ожидать?

Не пора ли в ответ пистолет достать?

— И вам не хворать! — нелюбезно просипела та и показала ему телефон в своей руке.

— Видал? Держу палец на нужной кнопке! И муж у меня во дворе на стрёме. Просёк? Мне как — полицию вызывать или ты сам уйдёшь?

— Я как раз и сам оттуда, — ответил Владислав и, достав из кармана корочку, направляясь к ней. — Капи… то есть — майор полиции Чу…

— Не подходи! — крикнула женщина и потрясла алюминиевой лопатой — в умелых руках это очень опасное оружие. — Чо, полицай, свой чин забыл? И бумажкой мне тут не маши! Сейчас такие за рупь двадцать делают! Стой на месте! — ткнула она в его сторону лопатой. — А то щас как дам! И мужа кликну!

Владислав остановился. Не будет же он воевать с женщиной, да ещё защищающей чужое имущество. Надо договариваться — зачем ему здесь полиция, с которой надо объяснять своё незаконное проникновение на частную территорию?

— Вы ошибаетесь! — сказал он. — Мне вчера только новый чин присвоили, не привык ещё! — пояснил он. И, наведя свет от телефона на своё удостоверение, показал его ей поближе. — Я майор полиции — Владислав Богданович Чуров! Это настоящее удостоверение! И я тут по делу! Веду дело государственной важности — о терроризме. И Арония Викторовна и Полина Степановна Санины проходят по нему, как важные свидетели. Я приехал, чтобы им повестки вручить, а дома никого нет.

— А! Вот оно что! Свидетели! — опустила лопату женщина. — Видала я, как ваши на днях Степановну под белы руки увозили. В наручниках, — кивнула она. И Чуров только вздохнул — вот уж некстати ребята лютовали! — Я уж решила, что она впуталась во что! Выходит — ценный свидетель, коль так-то. Так, а чо ты, майор, через забор-то скачешь? Оставь повестки мне! Вручу! — смягчившись, пообещала она.

— Порядок таков, что повестки надо вручать лично в руки. Должностному лицу.

— И чо? Нынче полиция свидетелей уже прям из-за забора достаёт? Чтобы повестку отдать? — ехидно усмехнулась та. — И кому? Чи ты не видал, что света у Саниных нету?

— Видал. Но они весь день на звонки не отвечают, — немного приврал Чуров — для дела, конечно. — А я вижу, что в доме нет никого, хотя время позднее, вот и сиганул — чтоб глянуть. Не было б худого — свидетели важные. А вы давно