Древнее сокровище - Зинаида Порох Страница 38

— Некогда! — отмахнулся он. — Ты, Колян, сам тут распорядись — пусть розыск начинают. Кто у нас сегодня на посту? Гольцов? Дрыхнет, небось? Озадачь его! — приказал он, уходя. — А я — на такси!

Дежурный, бормоча что-то нецензурное, принялся куда-то названивать.

А Владислав, оказавшись на улице, тоже что-то бормоча, стал вызывать такси. Тщетно! Как назло, свободных машин не было — предлагали подождать. Плюнув, Чуров вышел на дорогу и — как в старые недобрые времена, стал голосовать, подняв руку. Но автомобили, не тормозя, проносились мимо.

«Кажется, сегодня не мой день. Причём — прямо с утра!» — с отчаяньем подумал Чуров.

Но тут возле него остановилась машина. И какая!

«Неужели Бентли? Здесь? Чудеса!» — удивился Чуров, не зная пока, что они только начинаются.

За рулём белоснежной эксклюзивной машины сидел молодой человек, упакованный… соответствующе. Ещё бы — Бентли! Удивительно, что он — такой и на такой — вообще отреагировал на его поднятую руку.

— На Профсоюзную! Довезёшь? — заглянул в окно машины Чуров.

«Хорошо, что я не в форме — иначе этот мажор бы ни за что не остановился. Да и так он меня вряд ли возьмёт — прикалывается, наверное», — панически подумал он.

Вот тут он кое в чём ошибался.

— Садись, — неожиданно распахнул перед ним дверцу владелец этого невероятно транспорта.

— Вот, спасибо! — воскликнул Чуров, усаживаясь рядом с ним на шикарное жёлтое сиденье. И спросил: — Сколько с меня?

— Нисколько. Я просто катаюсь и мне всё равно куда ехать, — равнодушно заявил мажор.

— Что ж — ещё раз благодарю! А вы смелый человек. Рискуете, беря случайного попутчика, — не сдержался Чуров от профессионального замечания. — К счастью, я служу в полиции и не представляю для вас опасности. Но по статистике элитные марки машин чаще всего подвергаются угону и фигурируют в сводках по грабежам.

— Я знаю, — хмыкнул его благодетель, мгновенно и плавно разгоняя машину до очень приличной скорости, благо — ночные улицы были полупустые. — Но эту не угонят! У меня особая защита, товарищ майор — покруче любой противоугонной системы. Могу даже дверцы не закрывать, выходя. Уж поверь! Если кто посторонний влезет — костей не соберёт! — усмехнулся он, блеснув зелёными глазами.

— Даже двери не блокируете? Не слышал о такой защите! — удивился Чуров.

Прикидывая — откуда же тот знает его чин? По голосу, что ли, определил? Так у подпола Мерина вообще фальцет.

И вдруг он ощутил холодок в затылке — от мажора исходили явные сигналы опасности. Чуров научился их слышать и учитывать во время боевых действий. Не раз спасало.

— А куда мы едем? — сконцентрировав внимание, осведомился он — за окном уже мелькали какие-то поля. Похищают его, что ли? — Вы, наверное, плохо знаете наш город? — осторожно расстёгивая куртку, сказал он.

— Я же сказал — катаюсь. А город ваш невелик, да и зачем мне его знать? Навигатор имеется, — спокойно ответствовал водитель. И, не поворачивая головы, слегка повысил голос: — Не советую! Сядь ровно!

И Чуров, не успев достать пистолет, замер. Чуял — с этим мажором шутить нельзя. Как он говорил про угонщиков? Костей не соберут? Не врал, похоже.

— Кто вы такой? И что вам от меня нужно? — спросил он.

«Может, один из тех, что по делу ювелирки, на меня вышел? — лихорадочно соображал Чуров, ища выход из ситуации — его не было. — Но у этого мажора всё и без ювелирки всё есть. Единственное, чего не хватает — это развлечений. Вот он их себе и устроил. Пожалеет ещё, гад, что связался со мной!»

— Что мне нужно, майор? Правильный вопрос, — затормозив на обочине машину, обернулся тот к нему. — Нужна мне одна девушка по имени Арония. Отстань от неё, майор! А кто я такой — совершенно неважно.

— Я, знаешь ли, люблю Аронию и, надеюсь, взаимно, — в общем-то, сам себе не особо веря, заявил Чуров. — И я прекрасно знаю, кто ты такой — её московский жених Ратобор. Учти, я просто так не в сдамся!

Уж это он знал точно.

— Да что ты можешь? Букашка! — скучающе протянул Ратобор. — Так что лучше поворачивай от неё лыжи!

— А то что?

— Костей не соберёшь.

— Повторяешься, Ратобор, — процедил Чуров. — А, может, мы Аронию спросим? Пусть сама решит, кому лыжи поворачивать! — вдруг заявил он, опять блефуя — она ж ему уже всё сказала. — Поехали к ней! — потребовал он. — На Профсоюзную! Что, слабо?

Владислав и сам не знал, почему так сказал. Просто решил пойти ва-банк! Пусть Арония ему в глаза, при этом мажоре, скажет всё, что сказала по телефону! Вот тогда он и лыжи повернёт! Ну, не верит он — хоть все кости ему раскидай — что Арония предпочтёт ему этого хлыща! Его внутренняя чуйка тихо шептала ему, что не может та, что без раздумий и с риском для себя, боролась за жизнь пассажиров, выбрать такого… объевшегося мажора.

— М-да. Похоже, история повторяется, — вздохнув, почему-то сказал тот, усмехнувшись.

Но Чурову его загадки были сейчас ни к чему. Он гнул свою линию.

— Что? Слабо? — почти не надеясь на удачу, продолжал подначивать его Владислав. — Ну, лады, Ратобор! Давай тогда, раскидывай мои кости! Только сначала я тебе твою холёную морду начищу! Напоследок! У меня это неплохо получается! — воинственно сжал он кулаки.

— Прямо детский сад какой-то! — презрительно хмыкнул Ратобор. — Не буду я с детишками драться! Что я, совсем отмороженный? А давай, и правда, спросим! — заявил он вдруг…

* * *

Арония, не отдавая себе отчёта, завернувшись в плед, выбежала из дома.

«Владислав! — почему-то звучало в её душе. — Я здесь! Я иду!»

И за калиткой действительно был он — майор Чуров. А позади него стояла на дороге какая-то белая машина с распахнутой дверцей.

И никаких слов им не понадобилось.

Арония бросилась к Владиславу и повисла у него на шее. А он крепко прижал её к себе…

Они так и стояли, не двигаясь, минут пять — обнявшись и ни слова не говоря. Как будто некая буря вдруг разметала их по разным концам света, а потом, когда они уже потеряли всякую надежду, набежала случайная волна и вынесла, бросила их навстречу друг другу…

— Как хорошо, что ты передумал со мной расставаться!

— Как хорошо, что ты передумала уезжать от меня в Москву!

Наконец, сказали они — причём, одновременно. И рассмеялись.

— Давай посидим где-нибудь в кафе, — как ни в чём не бывало, предложила