(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк Страница 28

— У него мать есть, вообще-то, — я, если честно, удивился.

— Ну я же жила с тобой и Яной. Пусть и он живет.

Я промолчал. Что тут сказать? Что ее мать была слишком занята съемками, и забота о дочери мешала ее карьере? Нет, Лика не принесла мне маленькую Ники, просто скинула дочь на нянек и бабушку, свою мать. Меня это не устроило, и я забрал Николь себе. Да, тоже няни, но вечером как штык был дома, занимался малышкой. Лике не нужен чужой ребенок. Это я уже понял. Но меня никогда даже мысль не посещала забрать у Яны сына. Это лютая дичь!

С Яной такое не пройдет. Она меня загрызет! Да и нет лучше матери, чем она, и не было никогда. Всем бы такую! Придет время, Ники вырастет и оценит то, что давала ей мачеха. Я хотел в это верить. Верить, что моя дочь научится благодарности.

— Ложись спать, — поцеловал Николь. — Дети хотят быть с мамой, — произнес напоследок.

Пусть подумает об этом. Сама ведь такая…

Госпожа Агата Владиславовна, моя мать, ждала нас на поздний завтрак. Лика ехать не хотела, а вот Николь потирала руки, ожидая подарков. Бабушка любила баловать внуков.

— Здравствуй, мама, — поцеловал в щеку. — С наступившим, — вручил брошь из черного жемчуга и горного хрусталя из Французской Полинезии. Перед праздниками поздравлял маму, но к ней нельзя с пустыми руками.

— Это тебе, бабушка, — Николь неплохо рисовала и приготовила картину: океан, бунгало и скаты. Получилось очень по-летнему.

Лика была актрисой и надела свою самую любезную улыбку. Они с матерью искренне и взаимно не любили друг друга. Но у мамы в принципе отторжение к другим женщинам, просто кто-то раздражал больше, кто-то меньше.

— Это для вас, Агата Владиславовна, — протянула бархатный мешочек с аквамаринами. Это я выбирал на отдыхе: должна же Лика хоть что-то подарить! — О, какой браслетик, — заметила на запястье мамы. — Это Тиффани?

Я тоже заинтересовался и… охренел. Это точно такой же браслет, как я подарил Яне. Она не взяла, но я тоже не забрал!

— Николь, — мать обратилась к внучке, — твои подарки под елкой, беги. Через пятнадцать минут за стол сядем. Затем на Лику посмотрела: — Это подарок от Яны. Симпатичная штучка. Еще сумочка яркая, — и нарочито демонстративно даже не открыла мешочек с камнями, подаренными Ликой.

Сумочка… Вот, значит, как… Уделала меня Яночка. Вернула подарок так элегантно, что не прикопаешься. И по носу меня щелкнула: да, вторая жена у меня женщина с принципами, и она не разменивала свою гордость на кольца и браслеты, шляпки и жакеты…

— Агата Владиславовна, бранч сервирован, — горничная уведомила, а мама пригласила нас в столовую.

На столе стояли закуски, свежий хлеб, масло и джемы. Блюда из яиц подавались порционно. Николь никогда не заставляли есть исключительно ножом и вилкой, хотя иначе лично мне в принципе неудобно и непривычно. Но здесь, под строгим взглядом бабушки, одетой как английская королева, схватила приборы и пыталась наколоть вилкой оливку с косточкой. Нервничала, бедняга.

— Как отдохнули? — мама начала ничего не значащую беседу, но смотрела только на меня и Ники. Лику игнорировала. Та была недовольна и ковыряла в тарелке так, чтобы показать хозяйке дома, что еда ей не нравилась. Мы, мужики, мерились причиндалами, а они чем? Высокомерием?

— Хорошо, но далековато, — ответил я.

— Зато престижно и необычно, — парировала Лика.

Мать поджала губы и закатила глаза, а я посмотрел на часы.

— Все было очень вкусно, но мне нужно бежать. Ромка ждет.

— А мы? — Лика была недовольна, что оставлял их.

— Николь еще не доела, — кивнул на дочь. — Вызови Олега, когда соберетесь. Мама, — поцеловал на прощание.

— Поцелуй за меня внука, и Яне привет, — специально уколола Лику напоминанием о его матери.

Я написал сообщение жене, что еду. Мы вроде как решили в новый год войти без жесткой регламентации нашего общения, поэтому я заехал в цветочный и купил красивый букет. Название сказали, но я не запомнил. А еще выбрал для нее серьги с крупными жемчужинами под цвет ее глаз. Мне сказали, что они самые редкие и дорогие. Я не мог подарить Яне что-то обычное и массовое. Она должна знать, что всегда была и будет для меня особенной женщиной.

Припарковался на свободном месте недалеко от парадной. Уже вышел из машины, как дверь открылась, и появилась Яна. В короткой шубке, высоких сапогах и с распущенными волосами, струящимися по спине. Она говорила по телефону и улыбалась. Подъехало такси, и я потерял жену из вида. Цветы остались в машине, некому дарить. Карман жег футляр с серьгами.

— Здравствуйте, Мирослав Константинович, — меня встретила Аня.

— Пливет, пап! Мне только шапку осталось надеть!

— Привет, дружище, — помог ему. — Какой ты загорелый. Купался?

— Купался, — довольно ответил.

— В феврале со мной полетишь на море? По-мужски: только ты и я, м?

— Ес! — довольно повторил жест из мультика.

— Ань, а куда хозяйка ушла? — спросил как бы между прочим и положил коробочку с подарком на полку в прихожей. Пусть. Рано или поздно заметит.

— Яна Николаевна не сказала. Но я сегодня с ночевкой. Будет поздно.

Я поджал губы и взял сына за руку. Куда она, интересно? А еще интереснее — с кем… Странно было бы, если такая женщина осталась бы надолго одна, но… Представить сложно мою жену в чужих объятиях. Да, развелись, но развод — не панацея для чувств, а они остались, что уж лукавить.

— Ну что, готов развлекаться? — посадил сына в кресло и занялся хитрым безопасным ремнем.

— Готов!

— Я очень по тебе соскучился, Ромчик, — чмокнул его в нос. Может, не нужно так с пацанами, но мелкий еще, хочется обнять и потискать. Скоро тоже характер проявляться начнет, и будет сложнее с ласками, но пока можно любить и баловать его в полную силу!

В среду мы с юридическим отделом и финансистами заканчивали сделку с переводом долгов наших основных врагов и конкурентов: теперь их активы станут залоговым имуществом в «кармане» Нагорных. Дальше — дело техники. Я даже выдохнул. Устал я от вражды с Савицкими, да и Свят тоже. Пора полностью выходить в чистую зону, а вражда нас тормозила, потому что способы бороться были не всегда легальными. Теперь с этим покончено, как и с самими Савицкими.

— Мир, ты будешь завершать сделку, — неожиданно объявил брат.

— В смысле? А ты куда?

— Расскажу, после того, как разберусь с отцом.

Святослав рассказал, что произошло в его доме и