Раскол - Аня Леонтьева Страница 2

даже нежность, такая ему несвойственная, но порой на него находит и такое. А какой он прекрасный отец, и не только для Ромки, но и для Андрейки. У них там даже свои дела есть, в которые меня не посвящают, аргументируя тем, что я женщина. А Ромка, как только слышит его шаги, когда он возвращается вечером домой, несётся, где бы он ни был, с криками «Папа!», кидается на руки. И они обязательно втроём чего-нибудь делают, мастерят что-то, или играют.

Да и у нас всё гладко, вот прямо порой и придраться не к чему. Единственной проблемой стало моё желание работать. Ромке уже три, и сидеть дома надоело. Тем более что есть наша помощница Неста, она смотрит за Романом, пока я работаю продавцом в одном небольшом музыкальном магазинчике. Владелец мальтиец, а вот управляющий русский. Он почти рядом с домом, и залом Кира. И может это стало решающим доводом в этом вопросе, а может, то, что мне пришлось стараться в спальне, когда мой муж упёрся, не понимая, зачем мне работать. В общем, все мои доводы подействовали, Кир оттаял, и дал своё соизволение.

И вот сейчас я стою, и не понимаю что произошло? Ему что захотелось разнообразия? Острых ощущений?

И вообще может это всё неправда. Может это всё показалось блондинке. Завтра они с подругой пойдут туда, может тоже сходить, нагрянуть и посмотреть, правда, или нет.

Сегодня они уже в час дня тёрлись в магазине, значит где-то к одиннадцати можно пойти и самой оценить масштаб катастрофы.

2.

2.

Только весь этот разработанный план не принёс мне покоя. Я дорабатывала, постоянно думая об этом, и мерзкое чувство не покидало меня.

Распрощалась в семь с Димой, моим управляющим, и, выгнав свой велосипед из гаража магазина, покрутила педали к дому. Люблю апрель на Мальте. Это мой самый любимый месяц. Тепло, солнечно, дождей почти нет. Лёгкий ветерок обдувает, донося солёный воздух с моря.

Такой кайф!

Машин в этой части города почти нет. И я еду прямо по дороге погруженная в свои нелёгкие мысли. А потом стою на кухне готовлю ужин, и всё думаю и думаю, кручу в голове слова блондинки. Не могу отпустить, потому что ревность съедает меня. Я всегда собственнически относилась к нему, вечно мне казалось, что он может поддаться чужому женскому влиянию. Не знаю, может это комплекс неполноценности во мне говорит. Мы же всегда склонны сравнивать себя с другими. Сопоставлять. Сверять. Вот и я тоже вижу все свои изъяны, несмотря на то, что Кир каждый раз доказывает мне обратное. Несмотря на всё это, в моей голове заноза. Блондинка, которая хвасталась своей подруге, про то, как Кир (может всё же не он?), прихватил её за задницу, и это омрачает моё существование. Настолько, что я на автомате, общаюсь с детьми и Нестой, и даже не замечаю, как является, причина моей головной боли.

Кир подходит сзади, когда я режу овощи на салат, и обнимает за талию, прижимает и шепчет приветствие, горячим интимным шепотом, в основание шеи. И мурашки бегут по всему телу, оно тут же реагирует, выгибается так, как надо в его руках. Я замираю и прикрываю глаза, откидываюсь на его плечо. Родной аромат и тепло его тела. Это приятно, словно мы не виделись целую вечность. А этот бесстыдник, несмотря на то, что дети совсем рядом носятся во дворе, ныряет руками под подол моего лёгкого платья и гладит оголённые бёдра.

- Что на ужин, красивая? - мурчит он, продолжая нацеловывать мою шею.

И чего я придумывала себе? У всех так мужья с работы возвращаются? Всех так обнимают и прижимают? Мне то, есть с чем сравнить. И Кир естественно здесь выигрывает, а у меня всё равно свербит в мозгу.

Вдруг он меня обманывает?

- Если ты сейчас меня не отпустишь, то будет как в анекдоте, на ужин любовь, - я отстраняюсь, пытаясь вернуться к нарезке овощей, но Кир на то и Кир, чтобы сделать всё по-своему.

- Да я то не против, - хмыкает он, и одна рука ныряет мне между ног, сжимает лобок через хлопок трусиков, - вот только мальчишек жалко!

Я охаю, и снова откладываю нож, и вцепляюсь пальцами в столешницу.

- Кир! - стону я, непроизвольно выгибаюсь. - Что ты делаешь? Ведь дети в любой момент могут забежать!

- Аванс небольшой возьму, - хрипит он, сжимая другой рукой мою грудь, - сама же сказала, что любовь на ужин.

Кир умело доводит меня до оргазма и совсем не слушает моих возражений, что нас увидят, и приглушает мои стоны поцелуем. Мой вскрик улетает в его горло. Перед глазами всё плывёт, я на минуту выпадаю из реальности, обвиснув в его руках.

Потом мы все вместе ужинаем, после чего мужчины помогают мне с уборкой посуды, и мы все отправляемся к морю.

Всё настолько идеально, что мне всё время кажется это нереальным. Но все же, Кир не тот человек, который будет играть. Он прямолинеен, и даже порой бескомпромиссен.

И я успокаиваюсь, пока ранним утром следующего дня меня не будит его телефон. Я просыпаюсь когда он поспешно выходит из комнаты, поднявшись с кровати, и слышу его тихий голос. Он рычит на собеседника, говорит, что просил не звонить ему пока он дома. И вся моя паранойя разыгрывается снова. Теперь я уверенна на пятьдесят процентов, что у него есть другая. Другие пятьдесят ещё под сомнением. Когда он возвращается и ложиться вновь, прижимает меня к себе, я всё же спрашиваю его, кто это так рано звонит ему, и он говорит что это Лео, один из его инструкторов, звонил сказать что не выйдет на работу, что-то там по семейным обстоятельствам. И я отчётливо понимаю, что он врёт.

Я лежу к нему спиной, и он не видит моего лица, прижимается сильнее и затихает, видимо засыпает, ещё очень рано. А я лежу без движения, придавленная осознанием того, что он лживый гад. И пока он мирно досыпает, я крепну в решение застать его с поличным, и обличит во лжи.

3.

3.

Я толкаю тяжёлую дверь спортивного зала моего мужа, и попадаю сразу же в него.

Здесь нет стойки регистратора, или какого-нибудь вестибюля. Одно огромное открытое пространство. Прежде здесь был какой-то выставочный павильон. Помещение простаивало за ненадобностью год, пока Кир