Дети разбитого зеркала. К южному берегу - Светлана Жуковского Страница 2

И только Принц выше подобной грязи. Он больше, чем мужчина, чем человек. И когда-то он назвал Джеди другом. Это совсем разные вещи для тех, кто понимает. И если змеёныш хотя бы смутно догадывается, кому предназначен, заводить какие-то шашни на стороне - это даже не пошлость. Это предательство.

Так или иначе, Джеди тянул с докладом. Новости могли и обрадовать и разозлить принца, а Джеди хотел получить немного определённости. И вообще, в последнее время он стал каким-то скрытным. Так, он хотел сохранить втайне свой амулет. Видения вдохновляли его, помогали работать, камень словно усиливал главное, что было в Джеди - его искусство. Он рисовал, как одержимый, а в перерывах всматривался в странные юные лица тех двоих, что придут и разрушат весь его мир, всю его жизнь. Да что там его - всё пойдёт прахом. Но что взойдёт из этого праха, знал один Принц. А Джеди всего лишь делал, что ему говорят.

Ченан далеко не всё ему объяснял. Взять тот эскиз щита с распростёртым вороном. Джеди уже предвкушал, как заиграет насечка на тёмном металле, лягут прожилки на разведённые веером перья, золотом блеснут круто загнутые когти. Мотив подсказало одно из старых знамён, но рисунок в эскизе расцвёл совсем другой красотой и выразительностью. В давние времена под этим знаком воевали младшие принцы императорского дома - в "Пророчествах" был стих про ворона, вынесшего из огня детёныша леопарда.

Но принц, увидев рисунок, как будто бы рассердился.

- Нет, - произнёс он, словно отрезал, - это вот никуда не годится.

- Но это добрый знак, - ответил Джеди, - и славная работа. Вообще, мотив богатый - крылья много где могут хорошо смотреться.

- Нет, - повторил Ченан, - никаких чтоб ворон. Дурацкая история это последнее из пророчеств. Никогда мне не нравилась. Её придумали впопыхах и добавили в книгу для ровного счёта. Брось это дело, забудь.

- Как скажешь.

Рисунок тогда Джеди сжёг, но так и не понял причину.

Впрочем, он здесь не для того, чтобы понимать.

Тем же вечером, погружаясь в видение над амулетом, Джеди понял, что от воронов ему никуда не деться.

Мальчик в лодке наконец-то заговорил со старшим товарищем.

- Послушай, Сет. Мне кажется, я вижу странные вещи. Иногда, когда я смотрю мимо тебя, я вижу птицу на твоём плече. Чёрную птицу, ворона. Но стоит перевести взгляд - она пропадает.

Мужчина ответил не сразу. Стоя на корме, он правил лодкой с помощью шеста и в этот момент обходил слишком мелкое место. А потом ответил просто:

- Это друг. Рав-Воронёнок - помнишь его?

- Да. Конечно! Но что с ним такое? Как у него выходит?

Сет уставился куда-то вперёд, поверх светлой головы.

- Он убит. Это тень, призрак. Там, в Таомере, он спас тебе жизнь.

- О, - мальчик, казалось, был искренне расстроен, - как же так? Ты знаешь, кто это сделал?

- Я видел, в воде. Дело и в этом тоже. Лицо убийцы - в точности твоё лицо.

Белая голова поникла.

- Мне жаль, - в голосе послышалось сомнение, - мне казалось, ему суждено славное будущее.

- Мне тоже. Но может - он нас ещё удивит.

Лодка воткнулась в берег.

- Приехали, - сказал Сет, - узнаёшь эти места?

- Э... нет. А должна?

- По словам музыканта, тебе доводилось нашивать красное платье. Дом Огня - это здесь. Так что должна.

В сухом глиняном обрыве были вырублены грубые ступени.

- Платье стало моим не совсем по праву, - прозвучал уклончивый ответ.

- Воровство?

- Зачем? Что-то вроде наследства.

Слушать дальше Джеди уже не мог. Взбудораженный новым открытием ум потерял нить видения, волшебные картинки растаяли в дымчатой глубине амулета. Вырезанный из серого камня глаз смотрел равнодушно и строго. "Должна"! Значит, ему не послышалось! И это существо, выходит, девица! А второй? Нет, второй - точно мужского рода. Вот и разгадка. Он всегда что-то такое подозревал. Вылитые в одной форме - но всё же настолько разные.

И никто, кроме Джеди, не знает, кто из них будет Змеем.

Впрочем, и Джеди знает не всё.

Главное, что следовало бы знать - не для того предназначен амулет, чтоб ему подсматривать за Амей Коатом. То, что Джеди получил такую возможность - всего лишь случайность.

Он даже не знает, что колдуна, который когда-то сделал ему этот странный подарок, ныне зовут Тёмный Одо.

И Тёмный Одо смотрит на него.

Глава 2 Дом Огня

Отец Берад отложил перо, подождал, пока высохнут чернила последних строк, и аккуратно закрыл кодекс. Откинулся в резном деревянном кресле и в который раз заметил, до чего неудобная мебель в обители Матери Воздаяния - спина и седалище страшно устали за время работы. Зато сердце сегодня почти не болело. Священник наконец-то сделал то, что должен был сделать давно - восстановил по памяти утраченные листы Саад и записал её историю целиком, добавив свои комментарии.

Отец Берад задумчиво смотрел на чаек, мелькавших перед узким окном, вырезанным в толстой каменной стене приютившей его кельи - но почти ничего не видел. Его разум перебирал слова. Книга святого Имы "О любви к демонам" всё ещё лежала на дальнем краю стола, и какое-то слово оттуда настойчиво повторялось в его теперешнем труде - в непохожем, а то и вовсе противоположном значении.

Ах да.

Зеркало.

Случайно ли вышло, что стеклянная тюрьма Князя Тьмы, сердце Места-которого-нет, носит то же имя, что и величайшая святыня древности, горное озеро, исполненное небесного света? Насколько Берад разбирался в именах - навряд ли. Конечно, можно рассудить по примеру святых отцов прошлого, что раз уж дух зла является обезьяной Господа, то специально подстроил эту штуку - открываться своим последователям посредством Зеркала, как Господь - праведникам древности. Однако это было бы слишком ловко для поверженного Ангромади, осуждённого и исторгнутого за пределы реальности. Скорее всего, так вышло