Развод. Моя новая жизнь - Елена Безрукова Страница 15

Да уж, похоже я — все же не лучшая жена была. И не мудрено, что от меня…ушли, пусть и некрасиво. Надо что-то с этим делать…

Я хочу показать, что моя семья мне дорога, показать детям, что никого ближе, чем они, у меня нет, и снова стать хорошей мамой, которой я когда-то была, пока не решила, что дети достаточно выросли и теперь можно удариться в карьеру. Им, наверное, до одури надоели эти покупные котлеты и сосиски.… Разве можно сравнить их вкус с домашними? Никогда.

Грустно вздохнула. Сама я, кажется, свою семью и потеряла. Не один Степан виноват в её развале…. Только, конечно, это вовсе его не оправдывает и вины с него за измену не снимает.

Снова окинула его взглядом. Как представлю, что он с ней.… Так сразу и тошнит.

Я не смогу его простить не только потому что он — предатель, изменщик…. А потому что не желаю, чтобы после неё он снова касался меня.

Противно.

Но я очень надеялась, что нам удастся сохранить все же человеческие лица перед детьми и остаться с их отцом в нейтральных отношениях. Как ни крути, и как сильно нам не хотелось бы сейчас ехать в разные стороны, но нас навсегда связывают дети, и мы, наступив себе на горло, едем в одном с ним направлении, в одну квартиру, чтобы достигнуть единой цели — поставить точку для нашей семьи.

22.

Нам повезло, если можно так сказать — все дети были в сборе дома, когда я, Степан и Варя зашли в квартиру.

Нина была какая-то поникшая — наверное, Димка её уже поставил в известность, что папа от нас съезжает. Правда оба они еще не знали — почему. Сейчас узнают….

На Варе, впрочем, тоже лица не было — она даже в своём возрасте все равно что-то да начала понимать.

Ситуация, конечно, отвратительная. Никогда не думала, что мой муж сядет объяснять троим детям, почему мы больше не будем одной семьёй, почему мы не будем больше жить вместе и почему папа променял маму на молодую девушку.

Дети вели себя тихо и молчали.

Не было радостных криков и объятий, как в те вечера, когда Степан возвращался из настоящей командировки. Стояла неприятная тишина, все ждали, что скажут родители и как они объяснят то, что происходит в доме.

— Ну, — развела я руками, когда мы сняли верхнюю одежду и зашли в гостиную. — Я думаю, настала пора вам поговорить с папой. А я пока в спальне побуду. Не буду мешать, ведь это у папы для вас новости…. Для меня же всё как обычно, ничего не менялось. Я вас люблю, буду о вас заботиться и буду обсуждать на работе сокращение рабочего дня, чтобы…. Обеспечить вас необходимым вниманием. Если что не так — простите, зла никому не хотела. Старалась на благо человечества и нашей семьи в финансовом плане. Видимо, настала пора некоторые приоритеты в жизни все-таки пересмотреть. Однако, некоторые вещи пересматривать бывает…. просто поздно. Но…. Тут слово папе.

Я указала рукой на Степана и ушла в спальню. Не хотела вмешиваться, не хотела, чтобы он видел мои грустные глаза и чувствовал себя виноватым. Пусть говорит то, что считает нужным, и что чувствует, без оглядки на меня лично. Да, конечно, я всё слышать буду, но все равно моё отсутствие немного развяжет Степану язык.

Для меня главное — чтобы он был честен с собой и детьми. А а уж столько от него наслушалась, что хуже уже вряд ли будет. В любом случае, я — взрослая, цельная личность, я переживу. Гораздо сложнее будет принять решение Степана детям. Так пусть перед ними хотя бы не юлит.

Уходя — уходи.

Будь мужиком.

Говори правду.

Ставь точку.

Я надеялась, что у него хватит сил и духу хотя бы уйти красиво, раз уж некрасивых дел он наделал предостаточно.

— Ну так что у вас случилось? — подал первым голос старший сын, взяв на себя заботу о девочках. — Что за внеплановый семейный совет?

— Да.… Да, — заговорил Стёпа. Я же не закрыла дверь, ведущую в спальню, и слушала. — Возникли некоторые моменты, сложности в нашей семье, которые необходимо сегодня обсудить. Чтобы понять, как нам всем быть дальше.

Это свои походы к молодой любовнице он назвал “некоторыми проблемами”?

Для меня — это крах семьи, жизни. А для его — некоторые проблемы. Надо же, как интересно выходит….

— Как нам всем быть — с чем? — заговорила Нина. Голос её звучал сегодня крайне серьезно, хотя она у нас девочка творческая, часто на позитиве и своей волне. Но даже она спустилась сейчас с небес на землю.

— Жизнь нашей…. кхм.… семьи изменится. Как бы то ни было, я хочу, чтобы вы знали: мы остаёмся одной семьёй. И я вас по-прежнему люблю и остаюсь вашим отцом. Вы всегда можете прийти ко мне за советом, и я.…

— Папа! — перебил его довольно грубо старший сын. — Хватит высокопарных выражений! Скажи нам всем, что случилось, и почему за советом к тебе мы теперь должны куда-то идти. Куда, позволь узнать? В квартиру твоей любовницы, ради которой ты бросил нашу маму?

— Это.... не совсем так, как ты думаешь, — ответил Степан спустя небольшую паузу для раздумий. Откровенная фраза уже взрослого и наиболее понимающего ситуацию из всех детей застала Стёпу врасплох. Но отвечать ему придётся. — Позволь мне всё объяснить.

— Да что тут объяснять! — вспылила Нина и судя по всему даже вскочила на ноги. — Если ты завёл себе любовницу, то катись к черту! Не надо нам ничего объяснять — мы всё сами поняли. Мы тебе не нужны больше.

На несколько секунд в гостиной снова повисла звенящая тишина. Затем громко, навзрыд, заплакала Варя.

Господи, как же сложно было всё это слушать! Моё сердце обливалось кровью, но я не считала себя право вмешиваться. Пусть договорят…

— Ты.… любишь теперь эту тётю? — рыдала ребенок. — А нас —