От заката до заката - Никита Андреевич Борисов Страница 4

Коннор нервно поерзал.

— Слышь, Тейлор, может, заткнуть ему пасть?

— Расслабься, Коннор, — ответил Тейлор. — Он просто языком чешет. Классический трюк — вывести нас из себя, чтобы мы допустили ошибку.

— Черт, снова эта муха! — Рэй отмахнулся. — Кто-нибудь, убейте её уже!

— А может, это знак? — усмехнулся Сет. — Вестник смерти, кружащий над вами.

— Знаешь, Гекко, — Дженкинс повернулся к нему, — всегда удивлялся, как такие, как ты, находят оправдания своим поступкам. У тебя же вроде нормальная семья была?

Сет откинулся на стену фургона и закрыл глаза.

— Знаешь, Дженкинс, я жизнь пытался понять одну вещь... Почему парни вроде тебя так радуются, когда отправляют кого-то на тот свет? Это ведь обычная работа. Я вот когда грабил банки, не испытывал особого удовольствия. Деньги нужны — я их брал. Без этого садистского удовольствия.

— Разница между нами, Гекко, в том, что я служу закону, а ты — кусок дерьма, который убивал невинных людей, — ответил Тейлор.

— Да ладно вам, хватит, — вздохнул Рэй. — Дети ждут дома, а я тут с вами препираюсь. Коннор, включи радио, а? Надоела эта болтовня.

— Деточки дома, — передразнил Сет. — Небось рассказываешь им, что папочка борется со злом? А когда в следующий раз подбросишь в камеру заключенного пакетик, чтобы срок накинуть, тоже как супергерой себя почувствуешь?

— Заткнись! — Тейлор ударил прикладом по решетке. — Еще слово, и я...

Внезапно фургон резко дернулся в сторону. Водитель выругался, колеса завизжали по песку. Сет инстинктивно схватился за поручни, когда машина начала заваливаться набок.

— Какого? — крикнул Тейлор.

— Песчаная яма! — донеслось с водительского места.

Фургон накренился, конвоиры повалились друг на друга. Сет мгновенно оценил ситуацию: Тейлор упал на Рэя, Коннор пытался удержаться за сиденье, а Дженкинс выронил автомат.

В одно движение Сет вытянул ногу через решетку и ударил по кнопке разблокировки наручников — аварийная система безопасности, о которой он узнал еще в первую отсидку. Щелчок — и его руки свободны.

— Твою мать! — заметил это Тейлор, пытаясь выпрямиться.

Сет молниеносно выхватил автомат у Дженкинса и отпрянул к стене.

— Никто не двигается! Я не хочу никого убивать, но вы знаете, что мне терять нечего.

— Гекко, ты совершаешь ошибку, — процедил Тейлор, медленно поднимая руки. — Тебя найдут и на этот раз убьют без суда.

— Возможно, — кивнул Сет. — Но это будет потом. А сейчас — бросьте оружие и отойдите к стене.

— Мои дети... — начал Рэй.

— Увидят папочку вечером, если он перестанет ныть и сделает, как я говорю, — оборвал его Сет. — Я не убиваю без причины. Даже таких козлов, как вы.

Конвоиры переглянулись и медленно положили оружие.

— Теперь откройте дверь и выходите по одному, — скомандовал Сет.

Когда все вышли, Сет последовал за ними, держа автомат наготове. Солнце било в глаза, фургон увяз в песке по самые оси.

— На колени, руки за голову.

Охранники подчинились. Сет быстро обыскал их, забрав пистолеты и ключи.

— Теперь снимите форму.

— Что? — возмутился Тейлор.

— Ты слышал. Я не хочу, чтобы вы двинулись за мной, как только я отвернусь.

Неохотно охранники начали раздеваться. Сет собрал их форму и бросил в фургон.

— Коннор, — обратился он к молодому конвоиру. — Ты кажешься разумным парнем. Сколько у вас до ближайшего поста?

— М-миль сорок, — запинаясь, ответил тот.

— Отлично. Вы доберетесь туда часа за четыре, если пойдете сейчас.

Сет попытался завести фургон, но мотор лишь жалобно взвыл и заглох.

— Вот дерьмо!

Он вышел и осмотрелся. Пустыня, насколько хватало глаз. Вдали смутно виднелись очертания гор. Сет перевел взгляд на конвоиров, стоящих в одном белье под палящим солнцем.

— Слушайте внимательно, — сказал он, перебирая вещи в фургоне. — Я беру оружие, воду и рацию. Если повезет, до вечера буду далеко отсюда.

— Ты сдохнешь в пустыне, Гекко, — хмыкнул Тейлор.

— Возможно, — Сет нашел в вещах знакомый револьвер — точь-в-точь как тот, с которым он когда-то начинал. — О, смотрите-ка! Старый добрый друг.

Он сунул револьвер за пояс, забрал воду и рацию.

— Что ж, джентльмены, приятной прогулки. И да, я оставляю вам немного воды. Ровно столько, чтобы вы дошли до поста, если не будете тратить на разговоры.

Сет отошел на безопасное расстояние, наблюдая, как конвоиры медленно направляются на восток. Дождавшись, когда они отойдут достаточно далеко, он вернулся к фургону.

Солнце начинало склоняться к горизонту. Сет сел на камень, вытирая пот со лба.

— Так решил меня проучить, да? — обратился он к безжалостному небу. — Я не святой, но явно не хуже многих. Просто жить хочу по-человечески, и всё тут. Я не виноват, что из нас доят деньги и оставляют на жалкое существование.

Он посмотрел вдаль, где небо встречалось с землей.

Сет Гекко усмехнулся — в этом вся его жизнь. Из одной задницы в другую, и всегда с высоко поднятой головой.

Глава 3. Последний мираж.

Пустыня. Бесконечная, выжженная солнцем земля, застывшая в безмолвии. Сет брел по раскаленному песку, уже не чувствуя ног. Каждый шаг оставлял за собой змеевидный след, который тут же стирал беспощадный ветер. Фляга опустела часов пять назад — последние капли он растянул, смачивая потрескавшиеся губы. Вода, еда, надежда — всё закончилось.

Остался только револьвер, холодно поблескивающий в закатных лучах. Никелированная сталь, потертая рукоять из слоновой кости, шесть патронов в барабане. Сет сжимал его в руке, словно последний якорь реальности, чувствуя знакомую тяжесть.

— Как всегда, старый друг, — пробормотал он, разглядывая оружие. Пальцы машинально скользнули по гравировке на стволе. — Хотя, может, это и другой револьвер. Кто вас разберет? Вы все одинаково холодны на ощупь и одинаково убиваете.

Он крутанул барабан — сухой щелчок прозвучал как пощечина среди безмолвия пустыни.

Солнце медленно погружалось за горизонт, окрашивая небо в кроваво-алые тона. Воздух, раскаленный днем до невыносимости, начинал остывать, пронизывая тело предвестниками ночного холода. Сет пошатнулся и рухнул на колени. Песок обжег кожу даже сквозь ткань брюк. В голове пульсировала боль, а перед глазами плясали черные точки, словно рой обезумевших пчел.

Он поднял взгляд и замер. Над ним кружились странные силуэты — то ли птицы, то ли...