Николай Петухов - История военных судов России Страница 42

Решение вопросов компетенции военных трибуналов и судопроизводства Пленумом Верховного Суда СССР и приказами Наркома юстиции СССР объяснялось особой обстановкой того времени, исключительными условиями войны и теми задачами, которые решали суды – обеспечения укрепления государственной дисциплины, создания твердого правопорядка в стране, необходимых для победы над врагом.[197]

В период войны действовала целая система трибуналов, не все из которых осуществляли правосудие исключительно в воинских формированиях страны.

В СССР действовали военные трибуналы Красной Армии, военные трибуналы войск НКВД, военные трибуналы железнодорожного и водного транспорта.

Было установлено разграничение подсудности между этими трибуналами. На рассмотрение военных трибуналов Красной Армии и ВМФ были переданы все дела о преступлениях, совершенных военнослужащими Красной Армии и ВМФ, а также дела об измене, шпионаже, террористических актах и диверсиях.

Остальные дела, предусмотренные в ст.7 Указа «О военном положении», передавались на рассмотрение военных трибуналов войск НКВД, а если эти преступления были совершены на железных дорогах и водных путях сообщения – на рассмотрение военных трибуналов железных дорог и водных путей сообщения.[198]

Кроме того, в прифронтовой полосе ряд судов общей юрисдикции был реорганизован в военные трибуналы. Как уже отмечалось, все суды Москвы были реорганизованы в военные трибуналы, а на базе Московского городского суда был создан военный трибунал г. Москвы с постоянными сессиями в районах. Осуществление надзорных функций за судебной деятельностью этих трибуналов было возложено на военный трибунал Московского военного округа.

Военный трибунал г. Москвы рассматривал дела о преступлениях, предусмотренных ст.7 Указа «О военном положении», кроме дел о преступлениях, совершенных военнослужащими, и дел об измене, шпионаже, диверсиях и террористических актах, а также дела о самовольном уходе (дезертирстве) рабочих и служащих с предприятий военной промышленности.

Для разрешения гражданских дел в Москве было сохранено в каждом районе по одному участку народного суда, которые действовали на прежних основаниях. Восстановление сети народных судов г. Москвы в полном объеме было начато в августе 1942 г.[199]

По положению о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. подсудность дел различным звеньям системы военных трибуналов, как и прежде, зависела от должностного положения обвиняемых военнослужащих.

Так, военным трибуналам при дивизиях были подсудны дела военнослужащих от рядового до командира роты включительно и приравненных к нему по служебному положению лиц; военным трибуналом при корпусах – до командира батальона включительно и ему соответствующих лиц; военным трибуналам при армиях (флотилиях) – до помощника командира полка включительно и ему соответствующих лиц; военным трибуналам при военных округах, фронтах и флотах – до командира неотдельной бригады включительно и ему соответствующих лиц (ст.10).

Положение устанавливало ускоренный и упрощенный порядок рассмотрения дела, с ограничением ряда процессуальных гарантий подсудимого. Военным трибуналом предоставлялось право рассматривать дела по истечении 24 часов после вручения обвинительного заключения, дела рассматривались в составе трех постоянных судей, т.е. без привлечения народных заседателей (ст.11, 12). В дальнейшем Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1942 г. к участию в судебных заседаниях вновь были допущены народные заседатели, выделяемые политорганами или командованием.[200]

В ст.14 Положения о военных трибуналах было указано, что приговоры военных трибуналов, действующих в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, обжалованию в кассационном порядке не подлежат и могут быть отменены или изменены лишь в надзорном порядке. Право надзора, кроме Военной коллегии Верховного Суда СССР, было предоставлено военным трибуналам округов, фронтов и флотов, что способствовало быстрому реагированию в судебном порядке на случаи вынесения ошибочных решений нижестоящими военными трибуналами и обеспечению таким образом законности в их деятельности.

Положение о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. устанавливало особый порядок приостановления исполнения приговоров с высшей мерой наказания – расстрелом (ст.15-16).

В силу ст.15 Положения военные советы округов, фронтов и армий (флотов, флотилий), а также командующие фронтами, армиями и округами (флотами и флотилиями) имели право приостанавливать исполнение приговоров о высшей мере наказания (расстрелом) с одновременным сообщением по телеграфу Председателю Военной коллегии Верховного Суда СССР, а также Главному военному прокурору Красной Армии и Главному прокурору Военно-морского Флота СССР (по принадлежности) своего мнения об этом – для дальнейшего направления дела.

О приговоре к расстрелу названным должностным лицам сообщал немедленно по телеграфу военный трибунал, постановивший этот приговор. В случае неполучения в течение 72 часов с момента вручения телеграммы адресату телеграфного сообщения от того, кому оно было послано, такой приговор приводился в исполнение.

Аналогичные меры содержались в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 13 июля 1941 г. «О предоставлении военным советам армий и командирам корпусов права утверждения приговоров военных трибуналов к высшей мере наказания».

Остальные приговоры военных трибуналов вступали в законную силу с момента их провозглашения и немедленно приводились в исполнение.

Условия военного времени не могли не отразиться на практике применения мер уголовного наказания. Это было объективной необходимостью.

За отдельные виды преступлений предусматривалось ужесточение мер наказания. При этом большое значение придавалось цели предупреждения совершения преступлений другими лицами. В этот период изменился и порядок исполнения некоторых видов наказаний. [201]

Первоначально возрос удельный вес лишения свободы в общей структуре наказаний, применяемых судами, реально стали применяться санкции, предусматривающие высшую меру наказания (ВМН) – смертную казнь за воинские преступления в боевой обстановке и на поле боя.

Но, начиная с 1942 г., процент применения этой исключительной меры в общей структуре наказаний стал постоянно сокращаться и к концу войны уменьшился в несколько раз[202] по оправданной условиями военного времени причине ее замены направлением осужденных в армию.

Сурово карая шпионов, диверсантов, изменников и предателей, трибуналы внимательно относились к солдатам и офицерам, раскаявшимся в совершенных преступлениях, и предоставляли им возможность искупить вину в борьбе с врагом. В соответствии с действовавшим в то время законом (Примечанием 2 к ст.28 УК РСФСР 1926 г.) трибуналы широко практиковали отсрочку исполнения приговоров в отношении осужденных военнослужащих с направлением их в действующую армию. Осужденные, проявившие себя достойно в составе действующей армии, освобождались от наказания со снятием судимости.[203]

Интересно заметить, что уже в первый период войны – 4 октября 1941 года Наркоматом Обороны СССР был издан приказ № 0391 «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями».[204]

Из научной и практической литературы [205] известны такие интересные статистические сведения: отсрочка исполнения лишения свободы применялась по большинству воинских и общеуголовных преступлений, о чем свидетельствуют данные за 1941-1945 годы. Так, во втором полугодии 1941 года отсрочка исполнения приговоров по воинским преступлениям была применена в отношении 70 процентов осужденных к лишению свободы, в 1942 году – 79 процентов, в 1943 году – 84 процентов, в 1944 году – 50 процентов и за пять месяцев 1945 года – в отношении 34 процентов. В целом за весь период Великой Отечественной войны отсрочка военными трибуналами применялась в 50 % случаев осуждения военнослужащих.

Снижение применения отсрочки в завершающий период войны объясняется предоставлением командованию широких полномочий по направлению подчиненных в штрафные части во внесудебном порядке, что являлось отступлением от законности в угоду целесообразности.

Вместе с тем, следует отметить стабильную тенденцию снижения количества приговоров военных трибуналов о смертной казни за годы войны.

Применение смертной казни неуклонно сокращалось во время войны (в общей сложности в 16 раз):

во втором полугодии 1941 г. – 33, 8 %;

в первом полугодии 1942 года – 21 %;

во втором полугодии 1942 г. – 18, 3 %;

в 1943-1944 гг. – 7-8 %;

в первом полугодии 1945 г. – 5,1 %. [206]

Устранение в период войны стадии кассационного обжалования в деятельности военных трибуналов в значительной степени компенсировалось усилением судебного надзора.