Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон Страница 70

всю Румынию. Чаушеску, вынужденный бежать из столицы, Бухареста, был пойман через несколько дней, предан суду спешно созванного военного трибунала и признан виновным в геноциде и других преступлениях против человечества. Он и его жена Елена были казнены на военной базе за пределами Бухареста в Рождество. Казнь транслировалась в прямом эфире по телевидению, ее смотрели миллионы людей по всему миру. Мораль таких историй? Падение с высот тоталитарной власти, вероятно, столь же абсолютно предрешено, как и будущий крах «несостоявшихся государств», заложенный уже в изначальных предпосылках их возникновения. Более того, крах Вавилонской башни затрагивает не только общество, но и личность, и душу.

В Библии звучат отголоски конфликта между более миролюбивым и, следовательно, более успешным и истинным «альфой» и его противником – одержимым властью, а значит, более слабым, пусть даже его уязвимость не очевидна. Например, в истории Давида и Голиафа именно Давид, молодой пастух, победил гиганта-филистимлянина, метнув камень из пращи. Их бой происходил на фоне противостояния двух войск – израильтян и филистимлян – и судьба сражения решалась в поединке чемпионов, при этом соплеменники побежденного были обречены стать рабами победившей стороны. Голиаф устрашал одним своим видом:

И выступил из стана Филистимского единоборец, по имени Голиаф, из Гефа; ростом он – шести локтей и пяди.

Медный шлем на голове его, и одет он был в чешуйчатую броню, и вес брони его – пять тысяч сиклей меди;

Медные наголенники на ногах его, и медный щит за плечами его;

и древко копья его, как навой у ткачей; а самое копье его в шестьсот сиклей железа, и пред ним шел оруженосец.

1 Цар 17:5–7

Израильтяне боялись вступать в бой с этим исполином, пока не появился Давид – до смешного менее впечатляющий, чем его противник:

Выступил и Филистимлянин, идя и приближаясь к Давиду, и оруженосец шел впереди его.

И взглянул Филистимлянин и, увидев Давида, с презрением посмотрел на него, ибо он был молод, белокур и красив лицем.

И сказал Филистимлянин Давиду: что ты идешь на меня с палкою [и с камнями]? разве я собака? [И сказал Давид: нет, но хуже собаки.] И проклял Филистимлянин Давида своими богами.

1 Цар 17:41–43

Однако долг защитника беспомощных был знаком Давиду. Он привык иметь дело со свирепыми хищниками, о чем и сказал царю Саулу, желая развеять его сомнения:

И сказал Саул Давиду: не можешь ты идти против этого Филистимлянина, чтобы сразиться с ним, ибо ты еще юноша, а он воин от юности своей.

И сказал Давид Саулу: раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада,

то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его;

и льва и медведя убивал раб твой, и с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что так поносит воинство Бога живаго.

1 Цар 17:33–36

Знаменитая история завершилась поражением высокомерного великана, покорением филистимлян и победой израильских войск:

Когда Филистимлянин поднялся и стал подходить и приближаться навстречу Давиду, Давид поспешно побежал к строю навстречу Филистимлянину.

И опустил Давид руку свою в сумку и взял оттуда камень, и бросил из пращи и поразил Филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицем на землю.

Так одолел Давид Филистимлянина пращею и камнем, и поразил Филистимлянина и убил его; меча же не было в руках Давида.

Тогда Давид подбежал и, наступив на Филистимлянина, взял меч его и вынул его из ножен, ударил его и отсек им голову его; Филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали.

1 Цар 17:48–51

Какая здесь мораль? Истинный герой – победитель гигантского тиранического государства. Похожие истории о героях и тиранах повсеместны в мировом фольклоре. Гильгамеш и его друг Энкиду сражают исполина Хумбабу, стража Кедрового леса, и из тела врага герой строит ворота Урука. Скандинавский бог Тор, повергая гигантов, убивает Трюма, царя Ётунхейма, укравшего его молот, и возвращает себе волшебное оружие. В классическом китайском романе «Путешествие на Запад» Сунь Укун, король обезьян, вступает в поединок с Королем демонов-быков, одерживает победу и вновь приносит порядок в подземный мир. Последняя история сродни античному мифу о Тесее и Минотавре: Тесей, легендарный основатель Афин, побеждает чудовищного получеловека-полубыка, а затем при помощи клубка, полученного от Ариадны, находит выход из лабиринта, где был заточен его враг. В этих мифах изображается битва двух духов: первый – устремленный к высшему приверженец добра и истины; второй – олицетворение люциферианского интеллекта и гордости, поклонник технологий, насильник и деспот, сладострастный развратник, неизбежно обретающий воплощение в самой мрачной пародии или самой черной комедии, какую только можно представить. Он служит хаосу, выступает его предтечей или действующей силой и, в сущности, желает им править. Его можно понимать и как тираническое государство, пронизанное ложью, и как модель внимания и действия, основанную на злобе и поклонении ложным кумирам и приводящую к появлению такого государства. Это окаменевшее царство – злой брат царя, утратившего былое величие, ослепшего по собственной воле и допустившего появление вечного узурпатора. Личность Каина – это сила, оживляющая злого брата; потомки Каина – творцы, возводящие обреченную башню. Гигант, низвергнутый героем – вырожденное государство. Эта модель ниспровержения – вариант битвы порядка и хаоса, составляющей суть творения, не в последнюю очередь потому, что злое государство возникает перед возвращением потенциальных возможностей, пребывающих до сотворения мира. Бог описывает Себя именно как эту победоносную силу, когда является многострадальному Иову:

Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол;

вот, его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его;

поворачивает хвостом своим, как кедром; жилы же на бедрах его переплетены;

ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья;

это – верх путей Божиих; только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой.

Иов 40:15–19

Именно в провозглашении искупительной истины перед лицом деспота и в столкновении с непроявленной вероятностью во имя установления или восстановления порядка, который хорош или даже хорош весьма, заключается труд – жертва – Бога, а также