Я – тело, только тело. Исследование телесности, сознания и ампутированных конечностей - Мохеб Костанди Страница 39

лобной кости часто затрагивает прилегающие участки лобной доли на стороне мозга, противоположной «чужой руке», в частности дополнительную моторную кору, которая, как известно, участвует в планировании и выполнении движений и, как принято считать, способствует воплощению наших намерений в самостоятельные волевые действия. Учитывая, что дополнительная моторная кора активируется не только во время подготовки движений, но и когда мы их воображаем, а активность в некоторых ее подобластях резко падает непосредственно перед совершением движений, она может играть некоторую роль в торможении выполнения определенных движений. Следовательно, повреждение этой области коры препятствует реализации этой тормозящей функции, высвобождая «чужие» движения рук25.

Синдром «чужой руки» также связывают с повреждением задней части мозолистого тела, причем у больных с таким типом повреждения наблюдаются совершенно иные симптомы, чем у тех, у кого повреждения локализуются ближе к передней части этой структуры. Пациенты с повреждением передней части мозолистого тела сталкиваются со сложными целенаправленными движениями, которые, как им кажется, выполняются против их воли, в то время как пациенты с повреждением задней части мозолистого тела испытывают нечто совершенно иное. Стоит отметить, что использование в названии синдрома слова «чужая» является ошибочным и некорректно используется для описания ряда различных состояний. Название термина восходит к статье 1972 года, опубликованной на французском языке в журнале Revue Neurologique и описывающей четырех пациентов с одинаковым поведением, вызванным опухолями задней части мозолистого тела: «Пациент, который держит руки одну в другой за спиной, не воспринимает левую руку как свою собственную. […] Суть этого признака не в отсутствии тактильного распознавания руки как таковой, а в отсутствии распознавания руки как своей собственной». Авторы исследования, Серж Брион и Шарль-Пьер Жединак, назвали этот феномен main étrangère, что в английской аннотации к своей работе перевели как strange hand (странная/чуждая рука). Однако в дальнейшем другие авторы, писавшие о поведенческих последствиях повреждения мозолистого тела, перевели main étrangère как alien hand (чужая рука), и именно этот термин впоследствии и закрепился.

Итак, синдром «чужой руки» – это синдром, вызванный повреждением задней части мозолистого тела, который приводит к частичной гемисоматоагнозии – неспособности распознать часть тела на стороне, противоположной поврежденной стороне мозга. Происходит это потому, что повреждение мозга распространяется на теменную долю, которая имеет огромное значение для формирования телесной осознанности и, вероятно, содержит телесные репрезентации «высшего порядка», сформированные в результате мультисенсорной интеграции. Следовательно, СЧР – это расстройство чувства владения телом, но не чувства агентности, и некоторые нейропсихологи предлагают переименовать нарушение, в обиходе называемое синдромом «чужой руки» или «доктора Стрейнджлава», в синдром «анархической руки»26.

Идеомоторный эффект

Вернемся к истории про Умного Ганса. В 1904 году немецкий совет по образованию сформировал специальную комиссию для расследования заявлений о Гансе и не нашел никаких доказательств мошенничества. «Удивительная лошадь по кличке Умный Ганс только что была обследована специальной комиссией экспертов, с тем чтобы принять решение, обладает ли этот конь необыкновенной силой ума или просто, подобно многим другим представителям своего племени, необычайно приспособлен к разучиванию трюков под руководством терпеливых дрессировщиков», – говорилось в коротком сообщении, напечатанном в газете The London Standard и растиражированном в New York Times 2 октября. «В состав комиссии вошли известный владелец цирка господин Пауль Буш, граф Отто цу Кастель Руденхаузен, капитан армии в отставке, доктор Грабов, вышедший на пенсию школьный учитель, доктор Людвиг Хек, директор Берлинского зоологического сада, майор фон Келлер, генерал-майор Керинг, доктор Мисснер, ветеринарный врач, профессор Нагель из Физиологического института Берлинского университета и еще несколько известных людей. […] [Комиссия] выпустила заявление, в котором утверждает, что, по ее мнению, в выступлениях лошади нет никакого обмана, а методы, применяемые владельцем, […] существенно отличаются от тех, которые используют дрессировщики, и соответствуют методам обучения детей в начальных школах»27.

Однако не всех экспертов это убедило. В 1907 году биолог и психолог Оскар Пфунгст сообщил, что Ганс не мог ответить на вопросы, на которые его дрессировщик или другой спрашивающий не знал бы ответа, а также не мог ничего ответить, когда между ним и проверяющим ставили ширму. В конце концов выяснилось, что Ганс научился считывать микроскопические сигналы на лице своего хозяина, показывающие, что он стукнул копытом нужное количество раз. Эти сигналы передавались бессознательно – даже сам Пфунгст не мог их контролировать и давал Гансу ответы на вопросы непроизвольно. Обучавший Ганса Вильгельм фон Остен умер в 1909 году, и дальнейшая судьба Ганса неясна. В 1914 году, с началом Первой мировой войны, он попал в армию в качестве военного коня и, по некоторым данным, погиб в бою двумя годами позже28.

Существуют по меньшей мере три типа движений, выполняемых неосознанно. Первые из них – экситомоторные, управляющие дыханием и глотанием, поддерживающие сердцебиение, – почти всегда выполняются бессознательно, хотя при определенных обстоятельствах отдельные движения этого типа могут доходить до нашего сознания. Второй тип – сенсомоторные действия, например коленный рефлекс или рефлекс отдергивания, проявляющийся при болезненном прикосновении к горячей поверхности. Третий тип – идеомоторные действия – это волевые движения, которые мы совершаем, не отдавая себе в этом отчета.

Идеомоторные действия совершаются тогда, когда нейронные цепи, планирующие, выбирающие и выполняющие двигательные команды, функционируют независимо от тех, что доводят наши действия до сознания. В таких условиях наши волевые действия направляются не ощущениями, исходящими от тела или из внешней среды, а идеями и ожиданиями (отсюда и приставка «идео-»). Поскольку механизм выбора и осуществления действия отделен от механизма сознательного управления действием, мы не чувствуем агентности по отношению к своим поступкам и потому отрицаем какую-либо ответственность за них.

Идеомоторные действия были впервые описаны врачом и физиологом Уильямом Б. Карпентером на лекции, прочитанной в Королевском институте в Лондоне в 1852 году с целью дать научное объяснение феноменам, подобным тому, как спиритические доски могут вызывать соответствующие эффекты, а также тому, как бессознательные сигналы передаются условным «Умным Гансам».

Обычный modus operandi чувственных ощущений состоит в том, чтобы вызывать в уме идеи; эти идеи […] становятся предметом интеллектуальных процессов, которые в итоге ведут к определению воли. Движения, которые мы называем волевыми или произвольными, отличаются от эмоциональных и автоматических тем, что ими руководят отчетливое представление о цели, которая должна быть достигнута, и рациональный выбор используемых средств. До тех пор пока волевая сила утверждает свое должное преобладание, она может сдерживать всякую тенденцию к любому другому виду действий, кроме тех, которые служат непосредственно телесным потребностям, как, например, автоматические движения при дыхании и глотании. […]

Когда идеи не переходят в эмоции, не вызывают интеллектуальных операций, они тоже