Почему психоз не безумие. Рекомендации для специалистов, пациентов и их родных - Стейн Ванхеле Страница 28

Отношения с матерью были особенно непростыми для Кусамы: «Все мои детские воспоминания о матери связаны с постоянными упреками и побоями, которым она меня подвергала, или с тем, как она унижала меня в присутствии горничных и прислуги, говоря что-то вроде: “Когда у тебя четверо детей, один из них может оказаться полным отребьем”».

Такие тяжелые с психологической точки зрения условия жизни едва ли дают ребенку поддержку для создания более-менее последовательного рассказа о себе. Поток событий, происходящих с ней и окружающими, был слишком разрушительным, чтобы Яёи смогла вовремя сформулировать свои «Я» и пространство. Она могла создать для себя островок безопасности только одним способом – через галлюцинации. Она рисовала и документировала странные переживания, которые ее одолевали, и таким образом создала отправную точку для того, чтобы понять себя. Она описывает этот процесс следующим образом:

Вопрос отношений между мужчиной и женщиной был табуирован, мир взрослых был окутан тайной, и я чувствовала себя полностью отрезанной от родителей и общества. Все это было невыносимо несправедливо и – в буквальном смысле – сводило с ума. Казалось, будто я утратила надежду на будущее для себя еще в утробе матери. Рисование превратилось в лихорадку, порожденную отчаянием, для меня это был единственный способ продолжать жить в этом мире55.

Люди, страдающие от психоза, обычно проходят через то же самое. Сложные события и обстоятельства не дают им закрепиться в четком повествовании, заставляя их погружаться в мир, полный психотических переживаний. Травмирующие события, такие как серьезные конфликты или потери, а также большие жизненные перемены, среди которых первый сексуальный контакт, рождение ребенка, конфликты в отношениях, потеря работы, изменения в организме, болезни и смерть кого-то из близких могут спровоцировать кризис56.

Переломные моменты заставляют нас осознать беспочвенность существования. Они побуждают нас реагировать соответствующим образом. Но как мы можем питать надежды, если доступные сценарии не вызывают доверия, а внутренний мир не предлагает никакой поддержки для решения этих новых и неизвестных задач?

Именно в такие моменты слова и предложения могут казаться пустой коробкой, совершенно не подходящей, чтобы создать защитную оболочку вокруг того, что волнует нас больше всего. Когда мы утрачиваем символический якорь, который помогает нам рассматривать себя в правильном свете, перемены в жизни могут оказать дестабилизирующее воздействие, провоцируя психотические переживания. Вместо того чтобы активно развивать собственные реакции, мы вынуждены смиренно терпеть самые причудливые события. «Вынуждены», потому что переживания становятся настолько реальными, что переполняют разум, вызывая ощущение неестественного замешательства.

Британский психоаналитик Уилфред Бион[28] описал это так: если тревожные мысли и болезненные эмоциональные переживания не могут быть интегрированы в плавный образ мышления, они не могут быть усвоены, а следовательно, не могут стать частью вашей психологической реальности. Однако это не значит, что они никак на вас не влияют. Напротив, необдуманные мысли и эмоции нарушают ход психической жизни и отравляют мыслительные процессы, что иногда приводит к тревожным психотическим симптомам57.

Психотические переживания выражают субъективную правду

Типичные проблемы и темы, которые ставят человека перед фактом беспочвенности существования, повторяются в содержании психотических переживаний. Согласно Лакану, бред и галлюцинации аллюзивны, поскольку отражают темы, которые нарушают восприятие «Я» при передаче сообщений для Эго. То есть психотические переживания не просто затрагивают то, с чем борется человек. Психоз также подбрасывает пациенту фрагменты альтернативной идентичности, которые наводят на размышления, пусть даже в крайне дезорганизованном и гротескном виде58.

Лично я наиболее отчетливо наблюдал это в случае с Марио. Диалоги, которые Марио вел во время галлюцинаций, имели эротическое содержание. Его воображаемой подругой была женщина, которая использовала вульгарные выражения и время от времени щипала его за соски. Другими словами, вторжения из внешнего мира в его сознание не были случайными и носили явную сексуальную направленность.

Я не был удивлен, поскольку интимная близость не была частью общения Марио с людьми. Во время многочисленных визитов к Марио и его родителям я почти физически ощущал, насколько болезненной для них была тема сексуальности. Я заметил, что ее обсуждение создавало атмосферу хаоса, которая буквально выгоняла отца из дома. Сексуальность для них была не просто важной частью жизни – это была проблема, которая приводила Марио в настоящее неистовство и пробивала брешь в «привычной» реальности, которую он разделял с заботливыми родителями. Галлюцинаторные переживания Марио указывали на то, что он был взрослым гетеросексуальным мужчиной, и он страдал из-за того, что в символической сфере, составляющей его внутренний мир, такие желания не осознавались. Марио как будто застыл в состоянии ребенка, отсюда и превращение страстных побуждений в навязчивые вторжения извне.

Точно так же и содержание бреда Шребера свидетельствует о трудностях, с которыми он сталкивался. В своей автобиографии Шребер описывает нервный срыв, который произошел после того, как его повысили до председателя Верховного суда. Это означало, что к пятидесяти с небольшим годам он внезапно стал самым высокопоставленным юристом в стране. В патриархальном обществе того времени это было сродни игре в Бога: он лично отвечал за претворение в жизнь закона и порядка. Но, скорее всего, он точно не знал, как правильно играть эту роль, и в его галлюцинациях этот жизненный вызов обрел разные облики.

В конце концов, закон и порядок – это именно те темы, которые всплывают в галлюцинациях Шребера, когда он противостоит Богу. Примечательно, что Шребер воспринимал верховное существо совершенно не так, как его представляют большинство тех, кто мнит себя Богом. Его Бог был порочен и пренебрегал всеми установленными правилами. Постоянно испытывая разум Шребера, божество устроило против него заговор и творило чудеса, чтобы сбить его с толку и ввести в заблуждение.

Если отвлечься от драматических деталей, то можно интерпретировать психотический мир Шребера как искаженное отражение реального мира, в котором он потерял рассудок. Божественные силы, о которых он рассказывает в своей книге, представляют из себя реальность без норм, где всё и вся противоречит установленным законам. Бог творит с ним случайные действия, которые подрывают как его собственную целостность, так и целостность мира. Как предполагает Лакан, единственным способом для Шребера восстановить порядок во Вселенной было пожертвовать частью своей личности и стремиться стать женой Бога.

Чтобы понять аллюзивную природу психотических переживаний,