Как мы умираем. Конец жизни и что мы должны о нем знать - Роланд Шульц Страница 11

приводят яркий пример, иллюстрирующий важность превентивного мышления. Иногда опухоль на лице или шее может прорваться. Начинается сильное кровотечение. Вид крови пугает. Особенно когда ее много. Те, кто не разбирается в ситуации, могут в страхе попытаться наложить повязку, вызвать скорую или что-то еще в таком духе. Но тот, кто мыслит наперед, знает: подобное кровотечение ведет к быстрой слабости, потере сознания и смерти. Такая смерть считается легкой. Кто мыслит наперед, знает медицинскую хитрость, как сделать вид крови не таким. В операционных все салфетки зеленого цвета, потому что на них кровь не выглядит пугающе красной, это просто темные пятна. Поэтому у постели умирающего с опухолью, которая может прорваться и вызвать кровотечение, нельзя держать белые салфетки. Только зеленые.

Подобное знание важно, потому что помогает успокоиться. Порой близких человека, который хочет умереть дома, терзают сомнения, особенно в конце, когда меняются дыхание и лицо умирающего, холодеют конечности. Люди воспринимают это как сигнал опасности. И даже если вы выразили желание мирно умереть дома, многие могут вызвать скорую помощь. Врачи скорой помощи — специалисты по экстренной медицине. В случае сомнений они следуют простому правилу: действовать, спасать, помогать. Но ваша смерть — не экстренный случай. О том, что вы умираете, известно в течение недель и месяцев. Когда придет время, вам не понадобится фельдшер скорой помощи, который сможет провести реанимацию, чтобы вернуть вас к жизни, и отвезти с мигалкой и сиреной в отделение интенсивной терапии. Поймите правильно. Работа бригад скорой помощи имеет огромную ценность, они спасают жизни. Но вы уже давно готовы покинуть этот мир. Сейчас речь не о предотвращении смерти. Речь о помощи вам до последней минуты.

В последние дни вас может охватить двигательное беспокойство. Некоторые умирающие дергают простыню, некоторые указывают пальцами в сторону. Кто-то пытается снять одежду. Кто-то порывается встать и уйти. Кто-то сбрасывает одеяло, словно хочет избавиться от чего-то. Такие движения — частое явление. Попытка что-то нащупать. Удержать. Вы уходите в небытие. Медики называют это поведение карфологией. Опытным работникам хосписов пациенты в таком состоянии напоминают детей, которые летят на карусели и словно пропускают ветер сквозь пальцы.

Некоторые умирающие, в том числе те, кто до сих пор не осознал, что умирает, начинают общаться образами. Одни требуют походные ботинки. Другие боятся опоздать на поезд. Кто-то порывается собрать чемодан, спрашивает, где его пальто, заказывает каталог предложений для кругосветных путешествий. Врачи называют это символическим языком умирающих. Но и он слабеет. Сил все меньше. Не получается даже шептать. Вы всё больше спите. Ночью, днем. Чувство времени ускользает.

Сознание дрейфует. Вы то здесь, то где-то далеко. Одной ногой в этом мире, другой в ином — так говорят в хосписах. Окружающим кажется, что вам все тяжелее пробуждаться ото сна. Если вы пьете все меньше и меньше, в организме возникает дефицит воды, который многие врачи паллиативных отделений считают естественным. Пульс замедляется, уменьшается объем мочи. Вас реже мучает тошнота, реже возникает рвота. Организм выделяет вещества, которые уменьшают боль.

Иногда бывает, что люди незадолго до смерти ко всеобщему удивлению будто снова расцветают. Человек угасает, но ему вдруг становится лучше. Голова совершенно ясная. Кажется, что силы вернулись. Ощущается дух жизни. Это может проявляться во многих формах. Молодая женщина, уже несколько дней находившаяся в предсмертном состоянии, вдруг начинает петь. Ребенок, давно окутанный туманом болезни, вдруг приходит в себя и говорит родителям, что умирает. Старик, очнувшись от забытья, спрашивает о внуках и рассказывает анекдоты.

Ученые называют это явление парадоксальной, или терминальной, ясностью осознания. Им трудно его объяснить. Подобные предсмертные состояния чужды опрометчивым оценкам. Возможно, эти явления связаны с биологическим распадом организма. Возможно, это чудо души или чудо разума. Никто не знает. Большинство людей, сидящих у постели умирающего, надеются, что никто и не узнает. Они ценят таинственность завесы, отделяющей смерть от жизни, и то, что за эту завесу никому из живущих не проникнуть.

Есть меткое выражение для подобного прояснения сознания перед смертью: свет в начале туннеля. Это просветление проходит. Поющая женщина замолкает. Ребенок впадает в кому. Старик теряет сознание столь же внезапно, как очнулся.

Вы погружаетесь в сумерки. Глаза уже почти не видят. Тяжело поднять веки. Вы уходите все дальше. Для этих изменений существует много образов. Ночная прогулка, когда силуэт теряется в темноте. Выцветающая фотография. Садящееся солнце. Меркнущий свет. Но ничто не сравнится со словами врачей. Они говорят: состояние ухудшается.

Это не значит, что вы теряете сознание. Вы слышите, как близкие рядом говорят о вас со слезами в голосе или так, словно вас уже нет. Вы чувствуете прикосновения. Но тело настолько ослабло, а разум настолько затуманен, что работники хосписов иногда говорят: это уже переход в иной мир. Случается, что умирающие видят людей, которых больше никто не видит. Женщина качает невидимого младенца. Потом ее муж рассказывает, что их первенец не пережил роды. Бездомный мужчина по вечерам видит полицейскую облаву и не может убежать; кто-то ощущает запах духов матери, умершей, когда он был ребенком. Почти столетняя женщина здоровается с пустым углом, где ей видится сестра, которая умерла много лет назад.

Врачи, рассматривающие смерть исключительно как медицинский феномен, называют подобные видения на смертном одре бредом, спутанностью сознания. Другие остерегаются делать окончательные выводы, это явление находится за пределами научного познания: переступившие порог смерти уже не могут ничего рассказать, все оценки только внешние. Это фундаментальная проблема. Смерть изучают живые. По словам ученых, наши знания о смерти редко бывают эмическими, то есть основанными на сообщениях умирающих, на взгляде изнутри. Гораздо чаще они этические — полученные путем внешних наблюдений.

Отныне вы остаетесь наедине с собой. Это не значит, что вы одиноки. Вокруг могут быть друзья, родные, весь мир, это неважно. Умираем мы всегда в одиночку. Как в одиночку дышим. Как в одиночку видим сны.

Умирание требует времени. Смерть приходит в свой черед. Особенно ближе к концу, принимая отчетливые очертания, она не торопится. Ощущение, что она рядом, исчезло, и ваши близкие разрываются между страхом (скоро все случится) и ожиданием (когда все закончится).

Они сидят у вашей кровати, встают, ходят, садятся, гладят вас по волосам. Они ждут, как ждут грозы, когда небо затянули тучи, а дождь все не идет: вы должны умереть, а всё не умираете. Они ждут и плачут, плачут и ждут, ловят каждый ваш вдох. Кажется, будто часы, не подчиняясь больше течению времени, ждут вместе с ними. Но смерть не наступает.

Люди, сидящие у постели, видят себя в