Политические сочинения. Том III. История политических институтов - Герберт Спенсер Страница 34

они отказываются от своей свободы, чтобы найти себе защиту; между обитателями Восточной Африки человек, желая сделаться рабом, ломает свое копье в присутствии добровольно выбранного им господина; между фулахами[57] делающийся чьим-нибудь рабом наносит себе какой-нибудь незначительный телесный вред. И в Древнем Риме класс полурабов, обозначаемый именем клиентов, возник из этого же добровольно принятого рабства для получения безопасности. При равенстве всех других условий, принимая службу и покровительство лица, отличающегося превосходством власти и имущества, он тем самым служил к еще большему возвышению могущества уже и без того могущественного человека. Эти вооруженные подданные, не имевшие в качестве чужеземцев права требовать части в землях группы и связанные с нею только подданством главе ее, удовлетворялись положением комитов, как это мы находим в ранних германских общинах, или huscarlas (домашних слуг, домочадцев), которыми в древней Англии окружали себя дворяне.

Очевидно также и то, что партизаны подобного рода имели некоторую общность интересов со своим покровителем, с остальными же членами союза у них ее не было, и потому они становились в руках первого средством для узурпации общих прав и для возвышения путем притеснения остальных.

Мало-помалу контраст усиливается. Сверх тех, которые добровольно делались рабами начальника общины, другие становились рабами, попадаясь в плен во время все еще продолжавшихся войн; иные делались рабами, ставя самих себя на ставку в игре, иные посредством купли, иные за преступление, иные за долги. И неизбежно владение большим количеством рабов, которым обыкновенно сопровождалось богатство и власть, служило к еще большему возрастанию этого богатства и этой власти и к еще более заметному различию высших рядов от низших.

И в конце концов низший свободный в такой степени оказывался во власти высшего свободного, или дворянина, и его вооруженных сторонников чужестранного происхождения, что был вынужден в видах безопасности вливаться в ряды сторонников; и, будучи поначалу добровольным, отношение зависимости становилось все более и более принудительным. «Свободный может выбрать себе господина, кому вверить себя; но он должен иметь господина, который был бы одновременно его защитником и гарантом».

§ 460. Некоторое сопутствующее влияние порождается различием природы, как физической, так и духовной, тех членов общества, которые достигли высшего положения, и тех, которые остались на низшей ступени. Неравенство положения (status), однажды возникшее, ведет к несходству образа жизни, который, производя различие в телосложении, неминуемо влечет еще более труднопримиримое неравенство положения.

На первом месте здесь стоит различие в пище с сопровождающими его последствиями. В обычае, распространенном среди примитивных триб, по которому женщины поддерживают свое существование только тем, что им оставят мужчины, или же в идущем вместе с этим обычае, в силу которого не дозволяется младшим употребление известных сортов мяса, употребляемых старшими, мы видим пример постоянной склонности сильнейших питаться в ущерб слабейших; потому-то, когда возникает разделение на классы, обыкновенным следствием его является лучшее питание высших в сравнении с низшими. Форстер замечает, что на островах Товарищества низшие классы часто терпят от недостатка в пище, никогда не испытываемого высшими. На Сандвичевых островах мясо имеющихся животных обыкновенно съедается вождями. О людоедстве между фиджийцами Симен говорит: «Простой народ всей группы, равно как и женщины всех классов, по обычаю непричастны ему». Этих примеров достаточно, чтобы указать разницу, замечаемую повсюду между пищей правящего меньшинства и подвластного большинства. Итак, от подобного различия в питании и сопровождающих его различий в одежде, убежище и расходе энергии (силы) произошли коренные различия и телесной природы людей. О фиджанах мы читаем, что «начальники их отличаются высоким ростом, прекрасным телосложением и силой мускулов, тогда как низшие классы представляются худосочными вследствие трудных работ и недостатка питания». На Сандвичевых островах вожди «высоки и сильны и по своей наружности настолько превосходят простой народ, что некоторые считали их принадлежащими к отдельной расе». Эллис, подтверждая слова Кука, говорит о таитянах, что их вожди «почти без исключения настолько же выше простолюдинов по физической силе, насколько выше их по своему рангу и положению», а Эрскин указывает на подобное же различие между тонганцами. Из заметок Рида мы можем заключить, что то же самое наблюдается и между африканскими расами: «придворные дамы высоки и элегантны; их кожа гладка и прозрачна; их красота жизненна и долговечна. Девушки средних классов часто также красивы, но в большинстве случаев малы ростом, грубы и скоро отцветают; если же мы спустимся в низшие классы, то там редко можем встретить красивую наружность; мы встретим там фигуры согнутые, малорослые, иногда почти лишенные форм»[58].

Вместе с тем возникает между правящими и подданными классами различие и в физической ловкости. Высшие классы, занятые, как это обыкновенно бывает, охотою, во время, свободное от военных занятий, отличаются долговечностью и передают из рода в род сложившееся вышеописанным путем физическое превосходство, в то время как низшие классы, занятые земледелием, переноскою тяжестей и другими черными работами, мало-помалу теряют ту ловкость и стройность, которые им были даны природой.

Затем, смотря по тому, пользовался ли человек изо дня в день властью над другими или же изо дня в день подчинялся чужой власти, в нем развиваются и соответственные духовные качества. Мысли, чувства, образ действия, постоянно практикуемые, производят в одном случае врожденную склонность повелевать, в другом – прирожденную способность повиноваться, в результате чего является с течением времени уверенность и с той и с другой стороны в том, что установившиеся отношения между классами устроены так самой природой.

Если мы вспомним обычную войну между оседлыми обществами, то предыдущие разъяснения будут заключать в себе и объяснение образования сложных обществ. Деление на классы, возникшее вышеописанным образом, усложнялось дальнейшим разделением на классы, определявшимся соприкосновением, возникавшим время от времени между такими победителями и побежденными, которые уже имели подразделение на классы в собственных группах.

§ 461. Подразумевая непрерывные войны между оседлыми обществами, приведенное выше толкование подразумевает образование сложных обществ. Поэтому описанный выше тип разделения на классы обычно еще сильнее усложняет классовое деление, возникающее в результате взаимодействия между классовым делением завоевателей и побежденных, поскольку эти группы уже поделены на классы.

Возрастание дифференциации, сопровождающее возрастание интеграции, мы ясно можем видеть в некоторых полуцивилизованных обществах, подобных обществам жителей Сандвичевых островов. Эллис перечисляет их классы следующим образом. 1) Король, королева, королевское семейство и советник или первый министр короля. 2) Губернаторы отдельных островов и начальники некоторых больших областей. Многие из них потомки королей, владевших во время Кука отдельными островами до тех пор, пока не были покорены Камехамехой. 3) Начальники округов и деревень, платящие определенную ренту за землю, обрабатываемую ими при посредстве