Виталий Горбач - Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве Страница 51

Подведем итоги тяжелого дня 13 июля. Для 15-й воздушной армии они были поистине катастрофическими — в воздушных боях и от огня зенитной артиллерии было потеряно 94 самолета, в том числе 11 Ил-4, 49 Ил-2, 34 истребителя. Как отмечалось в оперсводках объединения, часть самолетов предположительно находилась на местах вынужденных посадок. Отметим еще раз, что цифра в 94 потерянных самолета соответствует потерям 2-й, 16-й и 17-й воздушных армий (их потери 5.7.43 составили 98, 83 и 76 самолетов) в первый день Курской битвы, когда авиация с обеих сторон использовалась особенно интенсивно. Немецкие истребители практически вдвое завысили свою результативность, заявив о 183 одержанных победах. Еще на четыре сбитых самолета претендовала зенитная артиллерия. Среди истребительных частей 1-й авиадивизии особенно отличились группы I/JG54, II/JG54 (действовала в составе 5-го и 6-го отрядов), I/JG51 и IV/JG51, одержавшие чуть более 30 побед каждая.

Среди успехов немецких пилотов особо отметим кавалера Рыцарского креста Гюнтера Шелла (Schell Günther) из 2./JG54, претендовавшего на 6 побед. По 5 побед были отнесены на счета Гюнтера Йостена (Josten Günther, итог 178 побед, Дубовые листья) из 1./JG51, Вильгельма Вебера (Weber Wilhelm) из 10./JG51 и Вильгельма Моритца (Moritz Wilhelm, итог 44 победы, Рыцарский крест) из 12./JG51. 4 победы одержали командир I/JG51 майор Эрих Ляйе (Leie Erich, итог 121 победа, Рыцарский крест), а также лейтенант Хорст Адемайт (Ademeit Horst, итог 166 побед, Дубовые листья) и обер-фельдфебель Отто Киттель (Kittel Otto, итог 267 побед, Мечи к Рыцарскому кресту) из отрядов 2. и 6./JG54.

Впрочем, советские пилоты также не поскупились на победные реляции — на счета истребителей 15-й воздушной армии было записано 128 побед, одержанных ими в ходе 70 воздушных боев. Это число немногим в 5 раз превосходит потери 6-го воздушного флота, которые составили 25 самолетов (13 FW-190, 7 Ju-88, 3 Ju-87 и 2 He-111). Справедливости ради укажем, что предварительные данные штаба армии были ближе к реальности, составляя 53 уничтоженных немецких самолета[197]. Кроме того, в своем докладе в Ставку о прорыве немецкой обороны командующий Брянским фронтом отчитался о приблизительно таком же количестве — 59 сбитых самолетах противника и еще 7 уничтоженных на аэродроме в районе Домнино[198]. Нельзя не отметить, что картина, когда цифры побед в результате последующих «уточнений» возрастали более чем в два раза, повторялась на разных фронтах и в разных воздушных армиях неоднократно.

Показатели активности советской и немецкой авиации на второй день сражения остались практически на том же уровне, что и 12 июля. На 1113 самолето-вылетов немецких пилотов летчики 15-й воздушной армии ответили вдвое меньшим количеством, выполнив всего 564 дневных самолето-вылетов (по другим данным, 558, общее количество вылетов с учетом ночной бомбардировочной авиации составило 946 самолето-вылетов). Уточним, что для авиации 6-го воздушного флота дана цифра, включающая вылеты как в полосе Брянского, так и Западного фронтов.

Как бы тяжело ни складывалась ситуация на земле и в воздухе, командующий фронтом генерал М. М. Попов вечером 13 июля доложил в Ставку о завершении прорыва обороны противника. Строки его доклада содержали лишь скупые упоминания о действиях 1-го гвардейского танкового корпуса и прикрывавших его истребителей. В них отмечалось, что «в течение дня корпус подвергался неоднократной бомбардировке авиацией противника», а наземные войска продвигались вперед, преодолевая «упорное огневое сопротивление и на отдельных участках контратаки противника силою до батальона-полка с танками под непрерывным воздействием авиации»[199].

Оборона 2-й танковой армии оказалась прорвана, но это был не тот успех, на который рассчитывали в Ставке. Окружить немецкую группировку восточнее Орла не удалось — под давлением войск Брянского фронта, часто переходя в контратаки, части 35-го армейского корпуса стали отходить к укрепленному рубежу, проходящему по берегу реки Олешня. Согласно показаниям пленных, оказавшиеся на острие советского наступления 56-я и 262-я пехотные дивизии имели приказ любой ценой не допустить продвижения русских частей к Орлу.

Оставим на время 3-ю и 63-ю армии и рассмотрим ход боевых действий в районе Болхова, где, как мы помним, наступали части 61-й армии генерал-лейтенанта П. А. Белова. Сражение на этом участке складывалось практически по тому же сценарию, что и юго-восточнее Новосиля. Быстро оправившись после советской артиллерийской подготовки, немецкое командование начало срочно подтягивать резервы с целью локализации образовавшихся вклинений.

Самолеты-разведчики 15-й воздушной армии, действовавшие в этом районе, еще в 5:45 отметили движение через Лыково на Брагино сплошной автоколонны с танками. В 7:45 это сообщение подтвердилось, однако наблюдать за подходом вражеских резервов стало намного сложнее, так как колонны с воздуха оказались прикрыты сильным нарядом истребителей. Вылетавший около 18:00 разведчик для уточнения перемещений войск противника вернулся вообще без результатов из-за сильного противодействия истребительной авиации в этом районе.

Достигнув первоначального успеха, соединения армии П. А. Белова вскоре наткнулись на ожесточенное сопротивление противника, который бросил в контратаки многочисленную пехоту и до 40 танков. В некоторых случаях части 61-й армии, по которым противник нанес несколько сильных авиационных ударов, были вынуждены даже отойти назад. В итоге продвижение армии за 12 июля составило на отдельных участках от 3 до 7 километров.

По данным разведки, на следующий день в район Волхова была переброшена 12-я танковая дивизия, в составе которой предполагалось наличие до 180 танков. Сила сопротивления немецких войск 13 июля резко возросла. Так, например, только частям 9-го гвардейского стрелкового корпуса пришлось отразить девять контратак противника. Решение генерала П. А. Белова использовать 20-й танковый корпус до завершения прорыва немецкой обороны пехотой назвать удачным никак нельзя. Начав переправу через Оку в 14:00, корпус подвергся налетам трех групп бомбардировщиков численностью 15–20 самолетов.

В последующем, пытаясь развить наступление из района Кривцово — Хмелевая, танкисты столкнулись с ожесточенным сопротивлением немецких войск. Как оказалось, положение на поле боя далеко не соответствовало докладам из стрелковых частей. Так, например, населенный пункт Кривцово не был занят пехотой, как это полагали в штабе 61-й армии. Документы 20-го танкового корпуса отмечают: «Вранье в донесениях частей 9 ГСК в данном бою имело большое место. О взятии Хмелевая, Кривцово, выс. 231, 3 докладывалось три раза, и все три раза оказывалось неправдой»[200]. В результате бригадам 20-го танкового корпуса пришлось брать Хмелевую и Кривцово с боем. При этом части 20-го танкового корпуса понесли чувствительные потери — сгорело 4 танка и 6 САУ, а еще 35 танков были подбиты.

Отметим, что использование фронтовой авиации на болховском направлении для обеих сторон носило эпизодический характер. Со стороны 15-й воздушной армии к боевым действиям в районе 61-й армии привлекались лишь небольшие группы 3-го шак, истребители 65-го гв. иап, а также пилоты-ночники 313-й нбад. В целом количество самолето-вылетов 15-й воздушной армии в полосе 61-й армии в лучшем случае составляло одну треть от общего числа вылетов объединения генерала Н. Ф. Науменко. Согласно планам советского командования серьезным подспорьем в этом сражении должны были стать налеты АДД. Отдельными налетами групп Ju-87, а также действиями небольших групп истребителей ограничилось также и командование 1-й авиадивизии.

Несколько групповых вылетов в полосе действий 61-й армии было выполнено экипажами 3-го шак при проведении авиационной подготовки в первый день наступления, после чего вновь действия Ил-2 над этим участком фронта были отмечены лишь 14 июля. Напомним, что на третий день операции «Кутузов» 3-й шак приводил себя в порядок после тяжелых потерь 13 июля, находясь в готовности № 2. Только по личному указанию командующего 15-й воздушной армией пилоты-штурмовики выполнили на поддержку армии П. А. Белова 47 самолето-вылетов. В этих боях особенно отличился командир 893-го шап подполковник Хромов, дважды водивший группы своего полка на боевые задания. Действия групп 893-го шап отличались упорством в поражении скоплений войск противника — экипажи штурмовиков по 3–4 раза совершали заходы на цель.

В ходе одного из вылетов 14 июля «илы» подверглись атаке внезапно появившейся восьмерки «фокке-вульфов». Слаженные действия экипажей Ил-2 и Як-1 65-го гв. иап позволили отбить атаку немецких истребителей и благополучно вернуться на свой аэродром. Лишь поврежденный штурмовик сержанта Стельмакова совершил вынужденную посадку на своей территории.

Намного более драматично сложился другой вылет в этот же день экипажей 893-го шап. Как и в предыдущем случае, в районе цели штурмовики вновь подверглись неожиданной атаке из-за туч четверки «фокке-вульфов», которые без промедления устремились к штурмовикам. Головной FW-190 нацелился на Ил-2 командира полка Хромова. Времени на отражение атаки у советских истребителей практически не оставалось. Младший лейтенант П. Е. Королев, находившийся ближе всего к противнику, неожиданно развернул свой Як-1 в лоб атакующему «фоккеру». На большой скорости оба самолета врезались друг в друга, исчезнув в яркой вспышке взрыва[201].