Обычные люди: 101-й полицейский батальон и «окончательное решение еврейского вопроса» - Кристофер Браунинг Страница 5

совместные действия полиции порядка, полиции безопасности и других частей СС. Старшим руководителем СС и полиции (HSSPF) в Генерал-губернаторстве и своим личным представителем Генрих Гиммлер назначил Фридриха Вильгельма Крюгера. В круг его обязанностей входила координация всех мероприятий, которые предусматривали участие нескольких ведомств гигантской гиммлеровской империи, объединявшей СС и полицию. В каждом округе Генерал-губернаторства имелся свой глава СС и полиции (SSPF) с той же зоной ответственности и полномочиями на окружном уровне, что и у Крюгера на уровне всего Генерал-губернаторства. В округе Люблин, где в 1942–1943 годах размещался 101-й резервный полицейский батальон, обязанности SSPF исполнял безжалостный и безнравственный человек – Одило Глобочник, закадычный друг Гиммлера, ранее снятый с поста гауляйтера Вены за коррупцию. Таким образом, подразделения полиции порядка в Люблине могли получать приказы либо от Далюге и Главного управления в Берлине через BdO в Кракове и окружного KdO, либо от Гиммлера через HSSPF Крюгера и окружного SSPF Глобочника. Поскольку в программе по истреблению польских евреев были задействованы все службы СС и полиции, именно вторая цепочка командования сыграла ключевую роль в участии полиции порядка в «окончательном решении».

Глава 3

Полиция порядка и «окончательное решение еврейского вопроса»: СССР, 1941 год

Начало участию полиции порядка в реализации «окончательного решения» – в массовом истреблении европейских евреев – было положено не в Польше, а в Советском Союзе летом и осенью 1941 года. В ходе подготовки к вторжению в СССР и к «войне на уничтожение», которую Гитлер намеревался там вести, в конце весны 1941 года были сформированы и обучены четыре специальных мобильных отряда СС – айнзацгруппы. Ядро этих подразделений составляли сотрудники подчинявшейся Гейдриху полиции безопасности (гестапо и крипо), а также его разведывательного аппарата (Службы безопасности, или СД). Им были приданы небольшие подразделения Ваффен-СС (военная составляющая гиммлеровских СС). Но вдобавок к этому три из четырех айнзацгрупп были усилены одной из трех рот 9-го батальона полиции порядка{14}. Таким образом, из 3000 человек, распределенных по четырем айнзацгруппам, примерно 500 были сотрудниками полиции порядка.

Относительно немногочисленные айнзацгруппы были всего лишь авангардом немецких подразделений, принявших участие в массовых убийствах советских граждан, нежелательных в политическом и расовом отношении. В начале июля на территорию СССР была направлена пятая айнзацгруппа, набранная специально для этого случая из личного состава полиции безопасности в Генерал-губернаторстве. Бо́льшая часть этих людей стала постоянным контингентом полиции безопасности на территориях бывшей Восточной Польши, оккупированных Советским Союзом в 1939–1941 годах. Что касается четырех первоначальных айнзацгрупп, то они, следуя за наступавшими германскими армиями, продвинулись далеко вглубь советской территории.

Для реализации задач, связанных с оккупацией СССР, Гиммлер назначил трех старших руководителей СС и полиции, каждому из которых был определен свой район – на севере, в центре и на юге страны соответственно. Этим людям поручалось координировать все операции СС на оккупированной советской территории. В середине июля 1941 года, когда после ошеломляющих первоначальных успехов вермахта в Германии царила эйфория от предвкушения скорой победы, Гитлер приказал усилить мероприятия по усмирению территорий, оказавшихся в тылу стремительно продвигавшейся вперед германской армии. 16 июля он заявил, что Германия никогда не покинет недавно захваченные на востоке земли. На них фюрер собирался создать «райский сад», и для этого он пообещал принять все необходимые меры. По словам Гитлера, приказ Сталина о развертывании партизанской войны был очень кстати: «…он дает нам возможность уничтожить всех, кто настроен по отношению к нам враждебно. Естественно, умиротворение этого огромного пространства должно быть проведено как можно быстрее; лучше всего добиться этого, расстреливая всякого, кто хотя бы косо на нас посмотрит»{15}.

Гиммлер не замедлил откликнуться на призывы своего хозяина. Не прошло и недели, как он направил в распоряжение высшего руководителя СС и полиции в Центральной России и Белоруссии Эриха фон дем Бах-Зелевского и высшего руководителя СС и полиции на юге оккупированной советской территории Фридриха Еккельна еще по одной бригаде СС. Таким образом, к участникам эсэсовской кампании уничтожения было добавлено еще 11 000 человек{16}. Сверх того, троим высшим руководителям СС и полиции, действовавшим на территории СССР, было передано как минимум 11 полицейских батальонов. Номера девяти из них начинались с 300, и это значит, что они состояли из недавно поступивших на службу молодых добровольцев. Это добавило еще пять с половиной тысяч человек к уже распределенным по айнзацгруппам 500 служащим полиции порядка{17}. В период с конца июля до середины августа Гиммлер ездил на Восточный фронт, лично требуя от своих подчиненных приступить к массовому истреблению советских евреев.

Однако первые шаги в своей кровавой карьере на территории СССР полиция порядка сделала еще до того, как во второй половине июля произошло массированное наращивание ее сил. Это случилось в городе Белостоке, где почти половину жителей составляли евреи. Накануне вторжения в Советский Союз, названного «операция “Барбаросса”», майор Вайс из 309-го полицейского батальона провел совещание со своими ротными командирами. Он ознакомил их с несколькими приказами, которые те должны были устно передать личному составу. То же самое происходило во всех прочих подразделениях германской армии и полиции, которым предстояло двинуться в СССР. Первым приказом был печально известный Kommissarbefehl («Приказ о комиссарах»), согласно которому так называемые политические комиссары – политработники, находившиеся в рядах Красной армии, а также гражданские партийные работники, заподозренные в антинемецких настроениях, – лишались статуса военнопленных и подлежали казни{18}. Вторым был указ «О военном судопроизводстве в районе Барбаросса и об особых мерах войск», который выводил действия германских солдат по отношению к гражданскому населению из-под юрисдикции военно-полевых судов и прямо оправдывал коллективные расправы над жителями целых деревень{19}. Фактически это была «лицензия на убийство» мирных советских граждан. Майор Вайс пошел еще дальше. Он заявил, что война ведется против евреев и большевиков и он хочет донести до сознания бойцов батальона, что по отношению к евреям они обязаны действовать беспощадно. По его мнению, смысл приказов фюрера заключался в том, что все евреи независимо от пола и возраста подлежали уничтожению{20}.

27 июня, после вступления в город Белосток, майор Вайс приказал своему батальону прочесать еврейский квартал и схватить евреев мужского пола. При этом он не стал уточнять, что нужно с ними сделать. Очевидно, инициатива была отдана ротным командирам, до которых на предварительном совещании были доведены его мысли на этот счет. Начало акции напоминало погром: евреев избивали, унижали, жгли им бороды, в некоторых стреляли, пока полицейские гнали их на рыночную площадь и в синагогу. Когда несколько лидеров еврейской общины явились в штаб 221-й