Веретено Бабы Яги. Большуха над ведьмами, святочные гадания, ритуальные побои и женская инициация в русских сказках - Олеся Константиновна Яжук Страница 4

еду на всех, отвечала за хлеб и печь, пошив и починку одежды, учила девочек всей работе. Ей подчинялись все женщины, девочки и молодые неженатые мужчины семьи. Что еще важнее, именно она управляла духовной жизнью семьи. Большуха знала все связанные с этой сферой порядки и правила, соблюдала их сама и внедряла в быт. Она несла ответственность за подготовку к праздникам (общим или семейным) и за то, чтобы все в них шло правильно. Она же отвечала за лечебную магию, защитные заговоры и за общение с умершими предками – через похоронные обряды и помин «родителей».

Для каждой девочки в семье большуха отводила сундук, куда годами складывали приданое. Большую его часть девочка готовила сама, едва научившись прясть и вышивать. Там же хранили праздничные одежды, подтверждавшие «честь и славу рода»[14]. Старшая женщина решала, что именно из ценных вещей достанется ее дочерям или внучкам, поэтому сундуки девушек могли пополниться у одной прабабушкиной шубой, у другой – бабушкиными шалями, у третьей – праздничным платьем, которому уже несколько веков. Лишь одной доставался лучший материнский головной убор. Остальные, если семья не была богата, даже на собственную свадьбу брали красивый убор в долг, а потом возвращали его. Отсюда можно понять, что в сказках приданое героиням дает Баба Яга – большуха.

Осмотр приданого. Картина Штефана Страки.

Slovenská národná galéria, SNG

В то же время в древних историях Баба Яга крайне редко представлена семейной женщиной. Она не хозяйствует в привычном крестьянину понимании этого слова. Ее «большина» заключается в магических знаниях: Баба Яга всегда знает, как выйти из потустороннего мира, и ее советы или волшебный клубок выводят героев обратно «на Русь», к роду-племени[15].

Знание – сила

Лингвист Олег Трубачев (1930–2002), исследователь этимологии славянских языков, утверждает, что в общеиндоевропейском словаре корень – gen- может обозначать как «род», «рождаться», так и «знать». Долгое время считалось, что это случайная омонимия, но исследователи доказали, что семантически эти слова связаны через понятие родового знака. Линия выстраивается примерно таким образом: род – родить – рождение – родовой знак – знание (узнавание) своих родственников.

Это знание о близости рода и принадлежности ему появляется в момент рождения, подтверждается получением метки во время инициации («знаю по родовому знаку») и сопровождает человека до самой смерти. В качестве примера Трубачев приводит вопрос на санскрите, который задают умирающему человеку близкие люди: «Узнаёшь ли ты меня?» Но подобные обычаи распространены и на славянских территориях. Если родственники получали весть, что кто-то в семье при смерти, то они приходили к этому человеку, чтобы увидеть его живым, подержать за руку, возможно, попросить у него прощения. Во время такого визита они спрашивали, узнаёт ли он их, и вопрос считался важной частью прощания. Родственники, приходя в дом, чтобы застать больного живым, также задают ему этот вопрос[16].

Читая о таких обычаях, можно подумать, что они бытовали в глубокой древности, но еще в 2007 году я сама была свидетелем подобного ритуала в Саратовской области. Умирала моя мама, и повидать ее приехали старший брат моего отца и его жена. После приветствия они по очереди задали ей этот вопрос. Позже мне объяснили, что «так положено делать», несмотря на то что они знали: моя мама умирает в здравом уме и, конечно, узнаёт всех родственников.

Баба Яга: какая она?

Всякий, кто знаком с русскими народными сказками и их экранизациями, знает, что Баба Яга – это старуха-колдунья с помелом, летающая в ступе и живущая посреди леса в избушке на курьих ножках. Наверное, и присказка вспомнится о том, как в эту избушку войти.

Однако Баба Яга просто не могла быть старой. И речь не о том, что в древности пожилых приносили в жертву или что люди вовсе не доживали до преклонного возраста.

Иллюстрация Ивана Билибина к сказке «Василиса Прекрасная и Баба Яга».

Российская государственная библиотека

Многое указывает на то, что Баба Яга была женщиной в прямом смысле этого слова. В сказках ее окружают атрибуты сексуальности: «В ступе едет, пестом упирает (погоняет. – О. Я.), помелом след заметает». Тут нужно понимать, что ступа – символ женского начала, а пест – мужского. Следовательно, взаимодействие ступы и песта символизирует половой акт. То же самое касается печи и помела. Печь – матка рода – символизирует женское начало, а помело[17] – мужское. Об этом даже есть загадка с эротическим подтекстом: «Выбежал Ярилко из-за печного столба, зачал бабу ярить, только палка стучит»[18]. Ответ – помело.

В описании из словаря Даля Баба Яга «ходит без опояска и простоволосой – верх бесчиния». Именно так изображается девушка, проходящая инициацию в сказке «Морозко» в исполнении Екатерины Куваевой.

Женское начало

О ступе как символе женского начала говорится во многих источниках. Например, есть такая загадка о рождении ребенка: «С неба упал, в ступу попал, из ступы вылез и вот какой вырос». А еще во время свадьбы на Русском Севере, когда невесту выводили к жениху, одна из старших женщин (не мать) произносила приговорку:

Вот тебе тетерка

нещипаная да нетеребленая.

Ох, сам тереби,

от людей береги.

Сита, решета дома держи.

Да держи ступу во дому,

да буде баба одному.

Ох, всем езда,

а одному девка[19].

Иногда последнее слово заменяли на неприличное слово в рифму.

На далеко не преклонный возраст Бабы Яги указывает и то, что она прядет кудель, то есть тонкую льняную нить, для чего нужны острые глаза и здоровые руки. В сказке «Гуси-лебеди» она передает девушке свою работу и уходит топить баню.

Но да, Баба Яга действительно живет в дремучем лесу, и этому есть объяснение. Она не сеет, не пашет, не участвует в повседневной жизни сообщества и в перераспределении Доли. Для рода она мертва.

Доля представляет собой некий эквивалент судьбы. Она может быть как индивидуальной – у каждого человека своя Доля, так и коллективной – Долей семьи, рода или целой деревни. Обычное течение жизни тоже Доля. Когда в семью после свадьбы входит новый человек или же кто-то умирает, Доля не может быть прежней. Тогда происходит ее перераспределение между всеми причастными через пир и общее вкушение пищи.

В сказках Баба Яга очень часто описывается соответственно неживому состоянию: «костяная нога», «рожа глиняна», «нос в потолок врос». Она предстает мертвецом, но не всякий, кто мертв в архаическом понимании, мертв и физически.

В категории «живых мертвецов» Баба Яга далеко не одна. Умирает для племени неофит: он находится в пограничном состоянии – уже не дитя, но еще и не взрослый. Мертвым считается тот, кто далеко живет: уклад его жизни и часто его язык непонятны, его мир воспринимается как иной, а следовательно, загробный. Похищенный человек или пленник тоже для племени умирает, даже если он жив физически.

Такие «мертвецы» представляют собой опасность для рода в целом и для каждого его представителя по отдельности: они похожи на обычных людей, но явно близки к миру иному. Например, некоторые судебные тяжбы Европы, Древней Скандинавии и Древней Руси были заведены против мертвецов и рассматривались в судах как обычные.

Суд над папой Формозом. Картина Жан-Поля Лорана. 1870 г.

Nantes Museum of Arts

Пожалуй, самым крупным судебным делом против покойника был так называемый Трупный синод. В январе 897 года эксгумированный труп папы Формоза предстал перед церковным трибуналом. Он обвинялся в нарушении канонического права и возвращении к служению после отлучения от церкви, хотя анафема с него была снята. Покойный папа имел даже право голоса, но проиграл судебное дело. Все его действия на посту понтифика были признаны незаконными, а сам он лишился папского облачения,