История частной жизни. Том 5: От I Мировой войны до конца XX века - Филипп Арьес Страница 24

труда выходит за пределы дома и совершается в обезличенном пространстве, где действует формальная система юридических правил и коллективных договоренностей. С другой стороны, индивид завоевывает в рамках семьи пространство и время для своей собственной, личной жизни. Специализация пространства и времени увеличивает контраст между частной и публичной сферами и выявляет специфические черты обеих. Однако, ограничиваясь этими двумя основными тенденциями, мы рискуем слишком радикально противопоставить друг другу публичное и частное, настолько, что перестанем понимать их единство в рамках общества. Таким образом, недостаточно лишь последовательно рассмотреть одну и другую сферы: следует также изучить их взаимодействие.

ПЕРЕХОДНОЕ СОСТОЯНИЕ МЕЖДУ ЧАСТНЫМ И ПУБЛИЧНЫМ

Общественное пространство

Переход от частного к публичному часто бывает достаточно грубым: очень многие сталкиваются с этим каждое утро. Едва выйдя из дома, человек попадает в мир работы, принуждения, обязанностей. Он должен не опоздать на автобус, метро, поезд, не попасть в пробку. В противоположность домашней приватности, каждый поход на работу — это прыжок в безразличное, недружественное, даже враждебное публичное пространство; мы втискиваемся в переполненный вагон, радуясь, что прибудем «вовремя». Это не переход из одной сферы в другую, а скачок.

Такая ситуация свойственна большим современным городам, однако более половины французов (50,7% в 1982 году) проживают в городских агломерациях, насчитывающих по меньшей мере 50 тысяч жителей. Это одна из новых черт конца XX века. Разделенность работы и дома в городах вызывает необходимость в ежедневных перемещениях. В этом смысле публичная трудовая жизнь начинается в общественном транспорте, и использование личного автомобиля представляет собой попытку продолжить частную жизнь и сделать переход от нее к жизни публичной более плавным. Это редко удается; автомобильные заторы свидетельствуют о неэффективности этой попытки: коллективные правила дорожного движения, навязываемые частному транспорту, оставляют каждого индивида одиноким и безликим.

Квартал: пространство, где все друг друга знают

Квартал в старом понимании этого слова или небольшой городок сами по себе являются переходными пространствами. Квартал — понятие субъективное, каждый определяет его по-своему, в зависимости от маршрутов, которые он проходит по пути от собственного дома. Именно проходит пешком, потому что квартал — это территория, по которой ходят, в отличие от агломерации, по которой ездят на транспорте. Его пространство, как и пространство маленького городка или деревни, открыто для всех, в нем действуют устоявшиеся коллективные правила, а фокусом его является пространство закрытое — дом и квартира. Это публичное пространство, находящееся снаружи для тех, кто внутри.

Здесь все друг с другом знакомы. Особенности частной жизни каждого известны некоторому количеству людей, которых никто не выбирает, но которые в то же время не являются совсем посторонними. Речь идет о соседях. Вследствие ограниченности пространства все знают друг друга хотя бы в лицо. Незнакомец воспринимается как чужак. Как не вспомнить Марселя Пруста, рассказывавшего, как тетушка подолгу обсуждала с Франсуазой какую-то собачку, «которую она совсем не знает», или что за спаржу одна из соседок несет в корзине.

На самом деле мы видим здесь нечто большее, чем просто знакомство друг с другом, а именно социальные связи. Каждый житель квартала или городка извлекает из соседства некоторую пользу, если согласен играть по правилам. Он получает от других мелкие знаки внимания: улыбки, приветствия, что дает ему уверенность в том, что он существует, его знают, узнают, ценят, уважают. Иногда соседская забота идет дальше — люди беспокоятся, если, например, какая-нибудь пожилая дама не пришла за хлебом в привычное время. Однако чтобы пользоваться этим, надо соблюдать правила квартала, делать то, что принято, и не делать того, что не принято. Тот, кто не выполняет этого неписаного устава, подвергается не самой дружелюбной критике и в конечном счете исключается из сообщества: если не соблюдаешь правила, оказываешься вне игры.

Вслед за антропологом Пьером Майолем[55] можно назвать приличиями свод правил, которыми руководствуются соседи, общаясь между собой. Этими приличиями обозначается переходное пространство между частным и публичным. Никогда не знаешь, кого встретишь, выйдя из дома. Подобные встречи не носят частного характера: их не назначают по своему желанию, они протекают на глазах других и, как правило, бывают весьма банальны, разговоры ограничиваются «общими местами». Но этих контактов невозможно избежать, поэтому все знают, где и с кем живет тот или иной человек, кто его родители и дети. По его перемещениям понятно, идет ли он по магазинам, за детьми в школу или возвращается с работы. Здесь все полнится слухами, в особенности о том, что касается частной жизни соседей.

Выход за дверь своего дома означает риск. Приличия требуют прежде всего правильного представления себя. Это переходное пространство отмечено, по словам Майоля, некоторой театральностью, и там так или иначе все оказываются как на сцене. Окружающим следует показывать себя в положительном свете. По одежде можно многое понять, так как всем известно, как человек одевается обычно. «Вы сегодня прекрасно выглядите», — скажет торговец покупательнице, а через несколько минут прокомментирует всему кварталу: «Мадам X сегодня разоделась в пух и прах». Нужен благовидный повод, чтобы изменить своему обычному стилю в одежде, потому что всякое отклонение замечается, комментируется, интерпретируется. Так же дело обстоит с тем, кто ходит в гости к супругам и к кому ходят они сами, и с тем, что удается подслушать о семейной жизни соседей: скандалы не проходят незамеченными, иногда даже один из участников «спектакля» может привлечь весь квартал в свидетели и сыграть на этом в своих интересах. Покупки, совершаемые в пределах квартала, также обсуждаются, если покупается что-то необычное: купить бутылку вина в местой лавочке в воскресенье — нормально, однако, по словам Майоля, первые бутылки виски в Круа-Руссе приобретались в «Карфуре»{21}: анонимность супермаркета позволяет сделать что-то необычное незаметно для окружающих. В общем, можно сказать, жизнь в квартале — это тысяча и одна подробность повседневности. Квартал — сцена, на которой людям приходится представлять свою частную жизнь.

Квартальные «правила приличий» не ограничиваются только этим представлением; можно сказать, они в некоторой степени защищают частную жизнь обитателей. Кое-что запрещается, кое-что регламентируется, как, например, отношения с соседскими детьми. Правила добрососедства предписывают иногда вмешиваться, иногда, наоборот, воздерживаться от вмешательства. Кроме того, вести диалог друг с другом следует также согласно правилам. В самом деле, в пространстве квартала частная жизнь не только представляется взгляду: о ней еще и говорят, но не выходя за установленные рамки.

Где разговаривают женщины…

Так сложилось, что женщины с женщинами общаются в одних местах, а мужчины с мужчинами — в других. В прежние