Правда о военных действиях в Северной Африке (1940-1943 гг.) - В. А. Секистов Страница 23

Однако американо-англо-германским империалистам не удалось договориться о совместных действиях против Советского Союза благодаря несокрушимости советского общественного и государственного строя, благодаря могуществу советских Вооруженных Сил, благодаря огромному авторитету Советского государства в глазах всего свободолюбивого человечества, благодаря стремлениям народов США и Англии крепить дело антигитлеровской коалиции.

Препятствием к сговору правящих кругов США, Англии и гитлеровской Германии служили также непримиримые империалистические противоречия между этими странами.

Но если американо-английским реакционерам не удалось повернуть свое оружие вместе с германскими фашистами против советского народа, то они своими переговорами с Гитлером о сепаратном мирном договоре все же достигли определенных антисоветских целей. В результате этих переговоров немецко-фашистские агрессоры поняли, что их руки развязаны для активных действий против Советского Союза, что правительства США и Англии не собираются вести серьезную войну против гитлеровской Германии. Поэтому гитлеровское командование, не опасаясь войны на два фронта, и в 1942 г. сосредоточивает все свои силы на советско-германском фронте.

«Скрытый и явный саботаж создания второго фронта на Западе, — писал К. Е. Ворошилов, — и стратегия малых дел англо-американского командования привели к тому, что вся мощь германской армии была сосредоточена против Советского Союза»[134].

Вследствие всего этого военная обстановка к лету 1942 г. сложилась не в пользу Советского Союза. Ничто не мешало гитлеровскому командованию наращивать свои силы на советско-германском фронте.

На гитлеровскую армию по-прежнему работала промышленность всей оккупированной Европы. Многие сотни тысяч рабочих из оккупированных стран были принуждены работать в германской промышленности. Благодаря этому гитлеровскому генеральному штабу удалось в течение 1942 г. сформировать около 60 новых дивизий для действий против Советской Армии.

Кроме того, на советско-германский фронт перебрасывались немецко-фашистские дивизии из оккупированных стран Европы, а также десятки дивизий сателлитов гитлеровской Германии. Так, к сентябрю 1942 г. на советско-германском фронте появились целые армейские объединения союзников германских фашистов — 8-я итало-фашистская армия и 3-я армия королевской Румынии.

Как уже говорилось, всего на советско-германском фронте гитлеровское командование сосредоточило летом 194 2 г. 179 из 256 немецко-фашистских дивизий и 61 дивизию своих союзников.

Против Советской Армии летом 1942 г. было брошено 70% всех сил только фашистской Германии. В то же время в оккупированных Франции, Бельгии, Голландии, Норвегии, Дании, Люксембурге находилось всего около 13% немецко-фашистских войск. А в Северной Африке даже после переброски туда в июле 1942 г. с острова Крит 164-й немецкой легкой пехотной дивизии действовало всего 1,5% гитлеровских войск. Остальные немецко-фашистские дивизии, неся гарнизонную службу в оккупированных странах Центральной и Восточной Европы, могли быть брошены на советско-германский фронт в любое время.

При всем этом необходимо отметить, что против Советской Армии действовали наиболее боеспособные гитлеровские войска, снабженные большим количеством боевой техники.

В этих условиях гитлеровское командование предпринимает летом 1942 г. новое наступление с целью нанести поражение Советскому Союзу одним ударом. Но несмотря на то, что отсутствие второго фронта в Европе позволило генеральному штабу фашистской Германии сосредоточить на советско-германском фронте подавляющее большинство своих сил и средств, противник развернул теперь свое наступление лишь на одном направлении — на юго-востоке нашей страны.

«По-видимому, — Отмечал товарищ Сталин 6 ноября 1942 г., — немцы уже не столь сильны, чтобы повести одновременно наступление по всем трём направлениям, на юг, на север, на центр, как это имело место в первые месяцы немецкого наступления летом прошлого года, но они ещё достаточно сильны для того, чтобы организовать серьёзное наступление на каком-либо одном направлении»[135].

Предпринимая новую авантюру, гитлеровское командование было чуждо трезвому учету возможностей Советского государства. В своих планах оно по-прежнему исходило лишь из наличия своих сил и средств, недооценивая возросшей мощи Советского государства, роста его международного авторитета. Оно не учитывало того факта, что Советская Армия закалилась в боях, стала организованнее и сильнее, что произошли изменения в соотношении сил и средств в пользу Советского Союза.

Товарищ Сталин еще 23 февраля 1942 г. указывал:

«Теперь уже нет у немцев того военного преимущества, которое они имели в первые месяцы войны в результате вероломного и внезапного нападения. Момент внезапности и неожиданности, как резерв немецко-фашистских войск, израсходован полностью. Тем самым ликвидировано то неравенство в условиях войны, которое было создано внезапностью немецко-фашистского нападения. Теперь судьба войны будет решаться не таким привходящим моментом, как момент внезапности, а постоянно действующими факторами: прочность тыла, моральный дух армии, количество и качество дивизий, вооружение армии, организаторские способности начальствующего состава армии»[136].

В гениальном сталинском положении о постоянно действующих факторах, решающих судьбу войны, дано глубокое научное понимание перспектив и неизбежности победы Советского Союза, указаны пути, ведущие к ней.

Чтобы отвлечь внимание советского Верховного Главнокомандования от московского направления и ослабить здесь оборону советских войск, немецко-фашистская, а также американо-английская печать писала, что главной целью наступления гитлеровцев летом 1942 г. является захват нефтяных районов Грозного и Баку. Однако немецко-фашистской и американо-английской пропаганде не удалось ввести в заблуждение советское Верховное Главнокомандование.

С гениальной прозорливостью товарищ Сталин своевременно вскрыл истинные планы гитлеровского генерального штаба на лето 1942 г. и противопоставил ему свой план разгрома врага.

«Какую главную цель, — говорил товарищ Сталин 6 ноября 1942 г., — преследовали немецко-фашистские стратеги, открывая своё летнее наступление на нашем фронте? Если судить по откликам иностранной печати, в том числе и немецкой, то можно подумать, что главная цель наступления состояла в занятии нефтяных районов Грозного и Баку. Но факты решительно опровергают такое предположение. Факты говорят, что продвижение немцев в сторону нефтяных районов СССР является не главной, а вспомогательной целью.

В чём же, в таком случае, состояла главная цель немецкого наступления? Она состояла в том, чтобы обойти Москву с востока, отрезать её от волжского и уральского тыла и потом ударить на Москву. Продвижение немцев на юг в сторону нефтяных районов имело своей вспомогательной целью не только и не столько занятие нефтяных районов, сколько отвлечение наших главных резервов на юг и ослабление Московского фронта, чтобы тем легче добиться успеха при ударе на Москву. Этим собственно и объясняется, что главная группировка немецких войск находится теперь не на юге, а в районе Орла и Сталинграда»[137].

Итак, сосредоточив южнее Курска огромное количество войск и боевой техники и создав на южном участке советско-германского фронта большой перевес в силах и средствах, враг перешел в наступление.

В конце июня 1942 г. немецко-фашистские войска перешли в наступление на воронежском направлении, стремясь обеспечить левый фланг своей главной ударной группировки, действовавшей на сталинградском направлении. Понеся большие потери, враг был вынужден перейти к обороне под Воронежом.

На сталинградском направлении гитлеровцам удалось потеснить ослабленные в предыдущих боях войска Юго-Западного фронта и к 15 июля прорваться к