Новая История Древних Евреев - Зельтц Капитан Страница 14

— Братцы-ханаанцы! — орал им снизу Гидеон. — Подайте хлебушка Христа ради! Мне Зеваха и Цальмуну ловить надо, а уж мочи нет!

— Три ха-ха! — спесиво отвечали ему с башни над воротами. — С какого перепуга мы должны кормить всяких голодранцев? Вот когда поймаешь Зеваха и Цальмуну тогда и поговорим. А сейчас — пшел прочь!

Тут, как поется в старинной еврейской песне, алой кровью налилися атамановы глаза.

— Когда я поймаю Зеваха и Цальмуну — я вернусь и спущу с вас шкуру!

И натяну вашу шкуру на барабаны.

Из костей ваших я сделаю дудки.

И когда буду дудеть в эти дудки и бить в барабаны — ваш дух будет плясать в преисподней! — А с мясом что? — спросили со стены.

— С каким мясом? — не понял Гидеон.

— Ну, кости — на дудки, шкуру — на барабаны а с мясом нашим ты что сделаешь?

— Мясо — на мыло! — решительно ответил Гидеон, хотя где-то в глубине души и чувствовал, что ответ он дал несколько неудачный. Неполиткорректный, что ли?

Со стены ему ответили хриплым противным смехом:

— Катись отсюда, фашист проклятый! — Вернусь, и мы посмотрим, кто из нас проклятый! — бормотал Гидеон, разворачивая ишака.

Мидяне во главе с принцами Цальмуна и Зэвах видимо уже расслабились, потому что расположились на привал рядом с какими-то бедуинами и даже не выставили часовых.

Библия рассказывает, что Гидеон и его триста голодранцев обошли лагерь врагов, прячась за бедуинскими палатками и налетели на врага, с уже известными нам горшками и трубами. Ошалевших Цальмуна и Зэвах натурально, повязали и отобрали у них деньги и сигареты.

— На Суккот! — приказал Гидеон. — Будем сук мочить!

На этот раз Гидеон проявил себя как опытный чекист. Он не стал наскакивать на городские стены и поднимать шум и пыль. Его лазутчики тихо взяли языка и убедили сотрудничать. Так у них появился полный список старейшин, 77 человек.

Библия умалчивает о подробностях взятия Суккот. Возможно, учитывая про-мидянскую политику города, Гидеон посадил пленных Цальмуна и Зэвах на повозку впереди своего отряда и таким образом проник в город без сопротивления. Сообщается лишь, что Гидеон привел в действие свои угрозы и наказал жителей Суккот, а вот жителей Пануэля наказывать не стал, а просто перебил их, ну и разрушил городскую башню. Ну да, ломать — не строить.

Археологи подтверждают, что оба упомянутых города имели место быть, располагались у переправы через реку Иордан и имели стратегическое значение.

Наказав несчастных суковчат и пануэльцев, Гидеон приказал привести пред свои светлые очи пленных Цальмуна и Зэвах. Те уже могли догадаться, что их ожидает.

— Вы помните, гады, молодых пацанов, что вы перебили у горы Тавор? — поинтересовался у них Гидеон, с загадочной улыбкой. Начиная с истории с горшками и трубами он не переставал удивлять мидян.

— Конечно помним! — промямлили Цальмуна и Зэвах.

— Так вот, то были дети моей матери!

— Дети твоей матери?!

— Племянники моего дяди! Внуки моего дедушки!

Заметив, что пленные окончательно стушевались, Гидеон выкрикнул:

— То были братья мои! И теперь, друзья мои, мой меч — ваши головы с плеч!

Тут нужно сделать еще одно лирическое отступление. Наш рассказ начинается в тот момент, когда Гидеон — младший сын самой бедной семьи в своей деревушке, работает в поле. А в конце Библейской истории он уже эдакий сатрап, богач и у него куча жен и толпа детей. Во истину — скоро сказка сказывается.

Вернемся к нашим пленникам, которым Гидеон пообещал отрубить головы. В свете последних его деяний это вполне может считаться актом милосердия. Но, как хороший отец, Гидеон решил, что его сыну нужно предоставить возможность поупражняться с мечом.

— Давай, сынку!

Но сынку стушевался и не обнажил меча. Да, сынок, это не в тик-токе сидеть.

Представив, как подросток трясущимися руками будет на них тренироваться, и Зевах и Цальмуна заорали в один голос:

— Гидеон, давай уже сам нас руби, ты что — не мужик что ли?!

И Гидеон дал.

Покончив с мидянами, народ еврейский засомневался — что делать и как жить далее? И сказали Гидеону:

— Рейтинг у тебя — зашкаливает! Будь у нас царем, пожалуйста!

Видимо, покомандовав еврями, Гидеон уже сообразил, что быть царем у такой темпераментной и скандальной публики — труд неблагодарный. И скромно отказался.

— Как ты можешь отказываться?! — возмутились евреи. — Мы же богом избранный народ!

— Вот пущай бог вами и командует! — нашелся Гидеон.

И попросил себе в награду скромно, всего по одной золотой серьге с каждого мидянина.

Мидян было, судя по Библейскому учету, 135 тысяч. Если предположить, что убили и ограбили всего 100 тысяч, и у каждого взяли по золотой маленькой сережке весом в один грамм, то Гидеон уволок домой центнер золота. Ну и на здоровье. Кроме того, он снял с обоих зарубленных принцев пурпурные штаны — новые, хорошие, без дырок.

И вернулся Гидеон в свою родную деревню Офра. Вышел на пенсию, перековал меч на мотыгу, а головы генералов Орива и Зива, тех, что прислали ему в банках, выставил в витрине в гостиной и уселся писать мемуары, весь тираж которых затем был конфискован и уничтожен военной цензурой.

Авимелех

Так бывает, что после смерти некой знаменитости, вдруг начинают всплывать дохлые кошки и грязное белье. Вот так и в нашей истории.

Умер Гидеон, сын Иоаша, из рода Аивиэзера, и оставил после себя 70 сыновей от своих многочисленных жен. Потом оказалось, что это еще не все, и вроде бы одна из наложниц Гидеона, имя которой Библия деликатно замалчивает, родила ему сына и назвала его скромно — Авимелех. В переводе с иврита — мой папа король. Надо отметить, что в тексте содержатся легкие намеки, что когда Гидеон отказался править евреями, тем не менее, фактически евреи ему подчинялись. То есть сидел он в своем скромном домике с 15-ю женами и 70 сыновьями, не считая слуг, на куче золота, а евреи как бы просто прислушивались к его вескому слову. Эдакий местный авторитет. И земля была спокойна 40 лет, но тут откуда не возьмись, стоило папке двинуть коня, появился Авимелех. Сюжет не новый, задумка не оригинальная. В смутные времена нередко появляются незаконнорожденные дети покойных правителей, и не просто появляются, а заявляют претензии на Трон. А папка то признать сыночка уже не может, но и отвергнуть — тоже не может! Очень удобный момент.

Так вот, по тексту, родился, значит, наш Авимелех, в Шхеме, и по тексту же, отправился