Первые шаги: Как прямохождение сделало нас людьми - Джереми Десильва Страница 17

Это напоминание нам всем, что эфиопы, американцы, все люди мира принадлежат к единой человеческой семье, составляют одну и ту же цепочку жизни. Как справедливо отметил один из профессоров, рассказывая о музейной коллекции, очень много лишений и конфликтов, горя и насилия в мире происходят из-за того, что мы забыли этот факт. Мы обращаем внимание на выдуманные различия, вместо того чтобы увидеть фундаментальную связь, общую для всех нас{106}.

Люси – отправная точка всего того, что, как нам кажется, мы знаем об эволюции человека.

Я взял в руки ее таранную кость – кость стопы, которая соединяется с голенью. Она была маленькой, но увесистой. Не стоит забывать, что это камни. Бóльшая часть органического материала давно разложилась. Однако эти камни сохраняют чрезвычайно тонкие анатомические детали. Голеностопный сустав гладкий и имеет прямоугольную форму – уменьшенная копия моего. При внимательном рассмотрении я заметил крохотный бугорок там, где прикреплялась связка, помогавшая стабилизировать ее стопу, когда она бродила по неровной местности больше 3 млн лет назад. На бедренной кости хорошо видны отметины в тех местах, где крепились мышцы бедра. Эти мышцы сокращались и поддерживали ее тело в вертикальном положении при каждом шаге.

Когда в музее снова включилось электричество, гладкая эмаль ее зубов заблестела, и я сосредоточился на том, что осталось от ее черепа. Действительно, она была великолепна.

Давайте еще раз рассмотрим место Люси в истории человечества. Из результатов проведенного Тоддом Дисотеллом сравнения ДНК человека и африканской человекообразной обезьяны мы знаем, что наш последний общий с шимпанзе и бонобо предок обитал на земле примерно 6 млн лет назад. Люси жила 3,18 млн лет назад – то есть примерно посередине периода времени, разделяющего нашего последнего общего с шимпанзе предка и современных людей.

Открытие скелета Люси стало колоссальным достижением в нашей науке, но выявило громадный, почти в 3 млн лет, разрыв между австралопитеками и нашими самыми древними предками. Так часто случается в науке. Открытие отвечает на некоторые вопросы, но ставит множество других. Кто жил на земле до Люси и ее сородичей? От кого произошли австралопитеки? Ходил ли предок Люси на двух ногах? Насколько далеко в глубь времен уходит прямохождение?

Долгие годы нам не с чем было работать, чтобы идти дальше.

В середине 1990-х гг. Мив Лики из Национального музея Кении нашла берцовую кость австралопитека в отложениях возрастом 4,2 млн лет на месте раскопок Канапои на западной стороне озера Туркана{107}. Окаменелая кость имела большое плоское колено и голеностопный сустав, похожий на человеческий, что свидетельствовало о том, что она принадлежала двуногому гоминину. Это открытие сдвинуло появление прямохождения еще дальше в прошлое, но разрыв между этим гоминином и нашим общим с шимпанзе предком все равно оставался огромным – 2 млн лет.

Ситуация изменилась в результате 18-месячной палеонтологической лихорадки, длившейся с января 2001 г. по июль 2002 г., которая наконец пролила некоторый свет на наших древнейших предков. Выдающиеся открытия, сделанные тремя отдельными группами исследователей, работавшими в трех разных частях Африки, позволили передвинуть время появления человеческого рода и развития прямохождения из плиоцена (от 5,3 млн до 2,6 млн лет назад) в поздний миоцен (от 11,6 млн до 5,3 млн лет назад). Ископаемые остатки показали, что прямохождение восходит к самым истокам эволюционной линии гоминин.

Однако эти находки нельзя оценить однозначно. История, с ними связанная, демонстрирует темные стороны палеоантропологии.

Кения буквально разорвана пополам. Ее восточные территории являются частью Сомалийской тектонической плиты, которая движется на восток со скоростью около 6–7 мм в год. Это в 25 раз медленнее, чем растет трава, но многие миллионы лет этого движения привели к возникновению глубокого разлома – Восточно-Африканской рифтовой долины.

По мере расхождения земли в низменностях скапливается вода и появляются озера. Поездка на машине из Найроби на север к озеру Баринго, которую я совершил летом 2005 г., – это экскурсия по главным достопримечательностям озерной системы кенийской рифтовой долины, позволяющая увидеть пять из восьми крупнейших озер в стране. Это были озера Найваша, Эльментейта, Накуру, Богория и Баринго. Самые мелкие, в том числе Накуру и Найваша, являются домом для десятков тысяч фламинго, из-за чего края озер издали кажутся пушистыми и розовыми. Дорога сплошь покрыта выбоинами, и поездка, которая должна была бы занять часа 3–4, длится от 6 до 7 часов, но она того стоит.

К северо-западу от озера Баринго разрыв в земле обнажает наклонный фрагментированный слоеный пирог осадочных пород, по площади сравнимый с пятью районами города Нью-Йорка. Самый старый слой имеет возраст 14 млн лет, в нем сохранились окаменелости древних обезьян. Некоторым самым молодым слоям всего полмиллиона лет, и в них содержатся остатки нашего непосредственного предшественника-гоминина, Homo erectus.

Где-то между этими периодами времени мы начали ходить.

В конце 1999 г. французские палеонтологи Брижит Сеню и Мартин Пикфорд вели поиск в местности Туген-хиллз у озера Баринго. Из осадочных пород возрастом примерно 6 млн лет они извлекли фрагменты челюсти, несколько зубов, кости предплечья, одну косточку пальца и несколько фрагментированных бедренных костей. По своему анатомическому строению эти остатки гоминин отличались от всех найденных на тот момент окаменелостей{108}, и в январе 2000 г. ученые поспешили объявить об открытии нового вида, который назвали Orrorin tugenensis.

Места прикрепления мышц к предплечью и длинные изогнутые кости пальцев свидетельствовали о том, что оррорины прекрасно чувствовали себя на деревьях, но лучше всего сохранившаяся бедренная кость поведала более интересную историю.

В верхней части бедренной кости всех млекопитающих находится округлость, входящая в выемку таза. Под округлостью имеется шейка, отделяющая ее от остальной части кости, к которой крепятся важнейшие малые ягодичные мышцы. У большинства млекопитающих шейка бедра короткая, но у людей она длинная и служит для наших малых ягодичных мышц рычагом, необходимым для поддержания равновесия при ходьбе на двух ногах. При длинной шейке мышцам бедра не приходится затрачивать много энергии во время ходьбы.

Шейка бедра оррорина оказалась такой же длинной, как наша. Этот гоминин был способен ходить на двух ногах. Но действительно ли он ходил именно так? Если бы Сеню и Пикфорд нашли противоположный конец бедренной кости – коленную часть, – у нас было бы больше уверенности в этом, но и найденная ими часть, безусловно, убедительна{109}. Она говорит о том, что у оррорина тело – или, по крайней мере, бедренный сустав – было адаптировано для ходьбы на двух ногах по земле.

При всей своей убедительности окаменелые остатки оррорина напоминают нам, что палеоантропология – наука, которой занимаются далеко не совершенные приматы, то есть мы, люди. В течение двух десятков лет эти окаменелости не только являются поводом для значительных разногласий в научном сообществе, но и привели к драме, уместной скорее для какого-нибудь телесериала, чем для изысканий в области эволюционной антропологии.

Подробности, включая обвинение французских исследователей в подделке разрешений на раскопки и незаконном сборе окаменелостей, а также кратковременное заключение Мартина Пикфорда в кенийской тюрьме, можно найти во многих источниках{110}, но самым трагическим для