Нянечка для соседей - Лили Голд Страница 74

есть, я знаю, что это возможно. Конечно, знаю. Но, наверное, я надеялась, что ребята будут говорить мне: конечно, она захочет тебя увидеть, она была бы сумасшедшей, если бы не захотела с тобой познакомиться, ты потрясающая и т. д. и т. п. вместо того, чтобы сразу предполагать, что она меня возненавидит. Мое горло сжимается. Я делаю глоток шампанского, притворяясь, что это из-за пузырьков у меня слезятся глаза.

— Эй. — Сайрус касается моего подбородка, подталкивая мое лицо вверх, пока наши глаза не встречаются. — Мы просто не хотим, чтобы ты пострадала, Бетти. Родители иногда бывают дерьмовыми. Мои — дерьмовые. У Себа — дерьмовые. У родителей Джека тоже бывают дерьмовые наклонности.

— Мы ничего не знаем о твоей маме, — добавляет Себ с другой стороны от меня. — Мы просто беспокоимся о тебе.

Я сглатываю, затем киваю. Наверное, я понимаю. Они просто защищают меня. Они хотят быть рядом со мной.

— Хорошо. Спасибо. Я подожду.

Вместо ответа Сайрус просто наклоняется и нежно целует меня. Его губы имеют вкус клубничного сока и шампанского. Я целую его в ответ, наши рты скользят друг по другу. Его рука проникает под подол моей рубашки, кончики пальцев скользят по горячей коже.

— Знаешь, — бормочет он, когда мы отстранились друг от друга, — Себ недавно купил тебе подарок. Может быть, он тебя развеселит.

Я смотрю на Себа.

— Правда?

Он кивает. Я смотрю, как он достает из кармана клочок скомканной ткани и протягивает его мне. Только через секунду я понимаю, что это такое. Шелковистая черная повязка на глаза, окантованная мягким кружевом. У меня пересохло во рту.

— Зачем она тебе? — шепчу я.

— Сайрус подумал, что тебе может понравиться.

Сайрус кивает, заправляя волосы мне за ухо.

— В прошлый раз, когда ты пришла ко мне в клуб, я завязал тебе глаза своим галстуком во время танца. — Он делает паузу. — Кажется, тебе понравилось.

Понравилось? Я так намокла, что чуть не сползла с этого чертова стула.

Сайрус скользит рукой вниз по моей руке, обхватывая локоть.

— Ты доверяешь нам? — говорит он мне на ухо.

Я киваю, даже не колеблясь. Он снова целует меня, на этот раз глубже, и наклоняется, чтобы взять повязку. Я откидываю голову назад, и он набрасывает ее на мои глаза, шелк трепещет на коже. Сердце колотится в груди, когда мир вокруг становится черным. Я чувствую, как его уверенные пальцы крепко завязывают узел за моей головой, а затем он целует меня в волосы.

— Ты такая красивая, — прошептал он, прижимаясь к моей коже.

Рука касается моей руки, и я отпрыгиваю.

— Спокойно, — пробормотал Джек. — Только я.

Я расслабляюсь, когда он наклоняется вперед и притягивает меня к себе в поцелуе.

Это один из самых горячих и чувственных поцелуев, которые я когда-либо испытывала. Повязка на глазах увеличивает все. Каждое место, где наши тела прижаты друг к другу, горит, моя одежда смещается по коже, посылая искры по всем нервным окончаниям. Внезапно отчаявшись, я вслепую хватаю Джека за лицо и притягиваю к себе, целуя его все крепче. Я слышу его стон и чувствую, как он упирается мне в живот.

Другая рука касается моего лица, и я осторожно отстраняюсь от Джека, а мой рот погружается в еще один глубокий поцелуй. Я запутываю пальцы в хрустящей рубашке и понимаю, что это Себ. Он целует меня умело, долго и сильно. В это же время Сайрус просовывает руки под мою рубашку и сжимает мою грудь в своих горячих ладонях. Через несколько секунд Себастьян отстраняется, и Сай приникает к моему рту, игриво покусывая нижнюю губу.

Это продолжается и продолжается.

Я делюсь между ними, целуя их по очереди до головокружения. Уверена, если бы я могла видеть, вся комната кружилась бы. Меня шатает и трясет. Я цепляюсь за плечи Себа, радуясь, что уже сижу. Дыхание сбивается. Кто-то скользит рукой по промежности одолженных мною боксеров, и мне приходится отстраниться, чтобы застонать, задыхаясь.

На мгновение все замолчали. Потом палец гладит мою горячую щеку.

— Дорогая, — говорит Сайрус. — Посмотри, какая она розовая. — Я краснею еще сильнее, и он смеется, обнимая меня сзади. — Будет весело.

— Пожалуйста, — говорю я, задыхаясь. — Отнеси меня в постель. — Как бы мне ни хотелось, чтобы меня трахнули на полу в гостиной, я не хочу случайно запустить руку в тарелку с холодной едой, когда буду пытаться освободиться.

Сильные руки обхватывают меня, и я чувствую, как меня поднимают с пола. Я зарываюсь лицом в горячую грудь, к которой меня прижимают, но не могу понять, кто это. Может быть, Сайрус? Или Себастьян?

Я извиваюсь в его объятиях.

— Кто ты? — шиплю я.

Смех Себастьяна выдает его. Я слышу звук открываемой двери, а затем оказываюсь на мягком одеяле. Себастьян отступает назад, одежда шуршит и падает на пол, когда трое мужчин раздеваются. Я лежу, раскинувшись на простынях, и сердце колотится в ожидании первого прикосновения.

ГЛАВА 53

ДЖЕК

Я отстраняюсь и смотрю на Бет, лежащую на кровати, ее дикие волосы разметались по подушкам. Несмотря на то, что она отсосала мне несколько часов назад, кровь уже бурлит во мне. Мои яйца, кажется, вот-вот лопнут. Нет ничего более желанного, чем раздвинуть ее ноги и погрузиться в нее. Прошло уже больше недели с тех пор, как я трахал ее как положено, и у меня все болит.

Но я не собираюсь останавливаться. Мы не будем торопиться с ней. Бет впервые в жизни спит со всеми нами тремя. Ее первая в жизни групповуха. И мы сделаем ее особенной.

Сайрус ловит мой взгляд и поднимает бровь. Я киваю.

Мы будем дразнить ее.

Я сажусь на край матраса и притягиваю Бет к себе на колени, прижимая ее спиной к своей груди. Я бы предпочел, чтобы ее мягкие, полные груди были прижаты ко мне, но уверен, что остальные двое захотят иметь к ним легкий доступ. Она напрягается, извивается и тянется к моему лицу.

— Кто ты? — шепчет она, поглаживая мои щеки, но я не отвечаю, а нежно целую ее. Ее розовые губы дрожат, когда она целует меня в ответ.

Сайрус и Себ стоят на коленях на полу, сидя справа и слева от нее соответственно. Ее плечи напрягаются, когда она чувствует их руки на своих бедрах. Мы уже делали это раньше, с нашей бывшей Хлоей; ей нравилось, когда мы завязывали ей глаза и делили между собой. Ей больше всего нравилось, когда мы молчали. Это сводило ее с ума, когда