Излечи мою душу - Кэрри Лейтон Страница 51

– Ради твоего блага я сделаю вид, что ты только что не обидел меня, моего лучшего друга и мою маму. – Воздух закончился и спокойствие тоже, я рыкнула: – И, ради бога, ответь на чертов телефон!

Томас послушался и бросил в трубку:

– Что тебе нужно?.. Я уехал… Нет, не в кампусе… Не твое собачье дело!.. Да, увидимся завтра… У тебя дома.

Потом он снова убрал гаджет в карман.

– Кто это был? – не удержалась я от вопроса.

Черт бы меня побрал!

– Шана.

На лице Томаса не было никаких эмоций, он ждал моей реакции. Мне стало жарко, сердце подпрыгнуло к горлу.

– Так ты с ней завтра встречаешься? – спросила я с напускным безразличием.

– Не думаю, что это новость.

Его слова словно ударили меня, но я постаралась не подавать виду. Какая же я дура! Конечно, завтра Томас вернется к Шане, а мне останется лишь сожалеть о том, что я позволила ему со мной сделать. Но обижаться на него нет смысла – сама виновата: он ничего мне не обещал, финал был очевиден с самого начала. И как только я могла подпустить его к себе так близко второй раз?

От злости я не сдержалась:

– Что ж, неудивительно, что вы ладите. У вас много общего. Оба мелочные придурки.

Томас промолчал.

Я встала с кровати и подошла к открытому окну. Мне было необходимо хоть немного проветрить голову.

Может быть, Томас нужен мне только для того, чтобы заглушить боль, причиненную Трэвисом? Часть меня соглашалась с этой версией, другая же прекрасно знала: когда Томас рядом, я могу думать только о его изумрудных глазах, притягивающих словно магнит. Неужели я так слаба и наивна? А может, я просто мазохистка?..

По щекам покатились слезы, но я смахнула их и, вглядываясь в ночное небо, дрожащим голосом спросила:

– Зачем ты пришел, Томас?

– Захотелось.

– Захотелось… – повторила я разочарованно. – Хотел… развлечься?

Томас молчал несколько секунд, а мое сердце разрывалось от боли.

– Если бы я хотел развлечься, то остался бы там, где был.

Я закрыла окно и обернулась, благодаря темноту за то, что Томас не видит мое заплаканное лицо.

– И почему же ты этого не сделал? Не понимаю, – пробормотала я, забираясь в кровать и чувствуя на себе его взгляд. – Ты останешься здесь, пока мама не ляжет, но с кровати уйдешь. Я хочу спать.

С этими словами я до подбородка накрылась одеялом и повернулась к Томасу спиной.

– Несс…

– Спокойной ночи! – резко ответила я.

Томас вздохнул, но никуда не ушел: обхватил мою талию рукой и притянул к себе. Спиной я почувствовала его теплую мускулистую грудь.

– Томас, оставь меня.

Я попыталась отодвинуться, но Томас лишь еще сильнее прижал меня к себе и зарылся носом в мои волосы.

Ненавижу, как он на меня действует! Он разрушает меня; пробуждает ощущения, которые я не должна испытывать; заставляет чувствовать себя легкой и желанной, а через мгновение – грустной и безутешной. А сейчас… сейчас я хочу его обнять, прижаться к нему на всю ночь, потому что мне это нужно. Особенно после сегодняшней близости, когда я снова почувствовала нашу с ним связь – такую, какой у меня никогда и ни с кем не было. Даже с Трэвисом.

Но я не могу. Ведь Томас не мой парень и не собирается им становиться. Заслуженное наказание за то, что я впустила его в свою жизнь.

Томас позади устало вздохнул, словно прочитал мои мысли, и прошептал:

– Что же мне делать… с тобой…

– О чем ты? – не поняла я.

– Ни о чем, Несс, спи.

Он прижался губами к моему затылку и нежно поцеловал, заставляя дрожать и злиться одновременно. Я хотела выгнать его. Должна была выгнать. Но вместо этого грелась в тепле его объятий, погружаясь в глубокий сон.

Глава 20

Простыни пропитались запахом Томаса. Проснувшись, я вдохнула его, потянулась и нащупала на подушке клочок бумаги. Вместо Томаса. «Успел уйти до того, как гончая проснулась. Увидимся!» – гласила записка.

Неужели он попрощался со мной запиской? Не могу поверить. Иди к черту, Томас! Я скомкала бумагу, запустила ее в мусорное ведро и отправилась в душ.

Горячая вода немного успокоила, а запах жареного бекона поманил вниз – мама уже суетилась возле плиты.

– Доброе утро, дорогая. Как спалось? – мама положила на тарелку два ломтика бекона и яичницу. – Я приготовила завтрак, богатый жирами и углеводами, чтобы неделя началась правильно.

Она пригласила меня за стол.

– Спасибо.

Было так приятно. Завтрак. Забота.

Мама улыбнулась, налила кофе и поставила кружку возле моей тарелки.

– Когда тебе на занятия?

– Через час, но с учетом автобуса нужно выходить минут через пятнадцать, – я сделала глоток кофе.

– Сегодня за мной заедет Виктор. Если хочешь, оставлю тебе машину.

– О, спасибо.

Мама достала ключи из сумочки и положила на кухонный стол рядом с вазой с фруктами. Ровно в то место, где вчера сидел Томас.

Черт. Теперь в доме всегда что-то будет напоминать о нем. Абсурд! Почему мне неуютно из-за человека, с которым я не так давно знакома?

– Ну все. Мне пора бежать, – мама пошла к выходу, но задержалась в дверях. – Передай Трэвису, что нет необходимости сбегать посреди ночи. Вы же не первый раз остаетесь вместе.

Хорошо, что мама тут же упорхнула, потому что у меня не было слов.

Перед началом занятий мы с Алексом, как обычно, пошли в кафетерий. Отъезд Стеллы сказался на его настроении, так что атмосфера за нашим столом царила мрачная. Мы уставились в одну точку и долго молчали, наверняка напоминая со стороны двух отчаявшихся людей.

– Как дела с Трэвисом? – прервал тишину Алекс.

– Я его заблокировала. От одной мысли, что могу услышать его голос, скручивает желудок. Надеюсь, мы сегодня с ним не столкнемся, иначе я за себя не ручаюсь.

– Если он умен, то догадается, что лучше держаться от тебя подальше.

– Тиффани обещала, что избавит меня от проблем с Трэвисом.

Жаль, что подруга не всесильна. Еще одна моя проблема зашла в кафе в компании Шаны Кеннест. И то, как Томас ее обнимал, вызывало гнев, сжигающий изнутри: ведь эти же руки всего несколько часов назад ласкали меня, желали меня. Меня!

Захотелось разреветься, убежать, скрыться из виду, чтобы не выдать, как меня задевает то, что я вижу. Я предложила Алексу уйти и с сожалением подумала, что впереди философия, а значит, совсем избавиться от Томаса не получится.

Алекс догадался, почему я расстроилась, но