Не поддающийся (чувствам) - Дарья Волкова Страница 5

Можно подумать, такими пустяками можно сбить мать с ее настроя.

– Когда встретишь ту, которую захочешь назвать своей – поймешь.

Обожаю эти высокопарные фразы. Сразу чувствуешь себя героем турецкого сериала, которые мама так любит. А что? По типажу подхожу, мне даже как-то говорили и не раз, что я похож на какого-то турецкого актера. А то и на всех разом. Они ж там все на одно лицо.

– Ну вот я и жду. Которую захочу назвать своей.

Мать смотрит на меня укоризненно. Ей не нравится, как я передразниваю ее слова, но тут я вспоминаю, на что можно удачно перевести разговор, и начинаю рассказывать, как мы с Гулей покупали Булату новогодний подарок. Маневр удается, потому что Булат – мамин дорогой и бесценный зять. Правильный мужчина, который женился.

А я не такой. Мне примера отца за глаза хватило. Не хочу на эти грабли.

***

Ликуша прямо захлебывается восторгом. «Писать кипятком» – это как раз про нее в данный момент. Потому что я опрометчиво – или недолго думая – попросила Лику о помощи. Ну а кого еще? Мне надо представлять наш фонд не где-нибудь, а на благотворительном балу. Нет, про white tie я, конечно, сгоряча. Но и платье, и прическа, и макияж – все это мне необходимо. А Ликуша у нас, в числе прочего, и бьюти-блогер. Да и гардероб у нее не чета моему, а размер у нас примерно одинаковый.

Нет, я могла бы и сама собраться, задач нудная, но не сложная. Но… А если там будет Ватаев? А он не женат. А я его поцеловала. Но это же ничего не значит. Не значит. Вообще не значит.

Но мне почему-то хочется быть на всякий случай готовой. Быть во всеоружии – а Лика сможет даже из меня сделать конфетку. Как будто взять реванш за что-то. За то, что я выглядела не царевной, а просто лягушкой рядом с ним. Поэтому вру Лике, но совсем чуть-чуть. Я говорю двоюродной сестре, что Ватаев там точно будет.

И у Лики щенячий восторг. Она вытряхивает на кровать ворох тряпья, я перемериваю с пару десятков нарядов, пока мы не находим компромисс. Потом Лика распускает мне косу и долго прикидывает перед зеркалом, что ей сделать завтра с моими волосами. Следом достает коробочки, баночки, веера кистей – в общем, я уже почти в панике.

– Не дрейфь! – отрезает Лика. Звонит какой-то Ирише, записывает меня на завтра на маникюр, спохватывается: «Туфли!». Я с ужасом смотрю на синие атласные туфли с ремешками и камушками. Ну почему у нас еще и размер ноги совпадает?!

Но отступать мне уже некуда.

– Завтра после маникюра сразу ко мне, слышишь?

Я только обреченно киваю. Масштаб развёрнутой Ликой деятельности меня уже удручает. Кажется, когда я затеяла тот спор, я свернула куда-то не туда.

Интермедия 1. Фея Пылких Страстей и Фея Сирени.

– Мамма-Мия, ты посмотрела, что я тебе прислала?

– Да. Но ничего поняла. Кто эта девушка?

Гульнара устраивается на диване в кабинете мачехи, вытягивает ноги.

– Рассказываю. Подошла на улице и поцеловала Рустама прямо у меня на глазах.

– Смело.

– Очень! Рус утверждает, что видит ее в первый раз.

– Хм. Не исключаю.

– Я произвела небольшой ресерч. Нашла этих девушек! Точнее, одну. Которая все это организовала. Там было спор на желание.

Милана Ватаева откидывается в кресле.

– Как дети.

Гульнара хихикает.

– Они там уже опознали Руса, обкапались по его поводу слюнями.

– Еще бы! А что за девушка-то? Дай ссылку на ее аккаунт.

– Да там пусто, там весь движ ее сестра двоюродная мутит.

– Ну а тебе она как?

– Хорошенькая! Глазки умненькие, такая… Мне понравилась. Не пустышка, на каких Рус обычно западает. И без татуировок. Хотя… – Гуля трет нос, а потом вдруг звонко чихает. – Извини. В общем, в пуховике, джинсах, шапке и шарфе тату можно и не заметить.

– Татуировка – дело десятое. Ты почему чихаешь?

Гульнара виновато вздыхает.

– У меня еще и горло першит. Булат ревет, что на мероприятие меня не отпустит.

– И правильно ревет. Сиди дома, лечись, береги себя и малышку.

– А кто пойдет?

– Я пойду. И Рустама заодно прихвачу. Пощупаю его на предмет хорошенькой без татуировки.

– Он ничего не скажет!

– Посмотрим.

***

Слышится очередной пшик лака для волос, потом голос Лики.

– Ну вот. Готово. Можно смотреть.

Я осторожно открываю глаза.

– Ты зачем мне такой рот сделала?!

– Это не я сделала, а матушка-природа. Я только подчеркнула. И вообще, радуйся – девчонки такие губы в салонах красоты делают, а тебе от природы достались. Ну? Нравится? Красиво же…

Оно, может, и красиво. Только это не я. Вот дай Ликуше волю с этими ее скульпторами и хайлатерами…

– Где «спасибо»?! – упирается Лика руками в бедра. – Только не говори, что не нравится!

Вздыхаю.

– Нравится. Спасибо.

Это не я. Но там, в зеркале кто-то явно очень красивый. Наклоняю голову, разглядывая свое отражение. Даже если на благотворительном балу и будет Рустам Ватаев, то он меня явно не узнает.

Лика выдает мне с барского плеча короткую норковую шубку, потому что длинное атласное синее платье с пуховиком будет вообще не то. Господи, главное, не запутаться в подоле и в каблуках. Я могу.

Пиликает телефон. Это Аир: «Я подъехал». Узнав о мероприятии, вызвался побыть моим персональным таксистом. Машина у дяди не развалюха, вполне приличная. Но наверняка будет выглядеть скромно на фоне тех, на которых приедут представители главных спонсоров.

– Так, не забудь выйти в эфир оттуда, – напутствует меня Лика. – Я хочу это все видеть. Все-все, слышишь!

– С ума сошла!

Лика вздыхает.

– Хотя пару видосов сними.

– Лика…

– Ну, хотя бы фоток наделай!

– Хорошо.

А, кстати, о фото. Я же обещала отчитаться Софии Ивановне.

– Ликуш, сними меня по-быстрому, и я побежала. Аир ждет.

Отправляю снимок, получаю ответ.

София Ивановна: Боже мой, какая красота! На балу нужна будет реанимационная бригада! То, что надо, ты умница, Рена!

Слова эти ужасно приятны, я не могу сдержать улыбку, но отвечаю не про то.

Рена: И все-таки лучше, если бы сейчас на моем месте были вы.

София Ивановна: Если нельзя отправить кого-то важного,