Не поддающийся (чувствам) - Дарья Волкова Страница 4

– Не надо!

– Чего не надо?

– Ничего не надо! Лика, я тебя очень прошу, давай все забудем. Я проиграла, я выполнила условия пари. Все, проехали.

– А Рустам Ватаев?!

– Пусть живет. Все, извини, надо бежать.

***

– София Ивановна, ну почему я-то?!

– А тебе так непонятно? – хрипит София Ивановна. – Ты не слышишь, каким я голосом говорю? Рена, я два слова скажу и задыхаюсь! Куда мне на публичное мероприятие?

Я работаю в благотворительном фонде помощи женщинам «Ты не одна», а София Ивановна Васильева в нем – директор.

У нас тут все достаточно неформально, никакой строгой иерархии, и мне это очень нравится. Но все же к такой демократии я оказалась не готова. Представлять наш фонд на ежегодном мероприятии с главными спонсорами – это вот вообще не мое.

– Ну, есть же другие, более подходящие люди. Более… подходящие по статусу.

– Прекрати! – София Ивановна закашивается, долго пытается отдышаться. – Какой статус, о чем ты? Это светское мероприятие, это благотворительный бал! Если и отправлять кого-то вместо меня, так чтобы личико было хорошенькое.

– Это я – хорошенькое личико?!

– Рена, у меня нет возможности спорить с тобой, – София Ивановна почти сипит. – Иди к Маше, она тебе сдаст все пароли и явки.

Уже на пороге оборачиваюсь.

– София Ивановна, ну вы там это… Лечитесь.

Она лишь машет на меня рукой.

***

Позже, в своем закутке, который я делю еще с тремя девочками, сотрудницами фонда, изучаю пароли и явки, выданный мне Машей, помощницей Софии Ивановны. Глянцевый информационный буклет. Пригласительный билет, на котором вписано уже мое имя. Маша сказала, что новые данные она отправила организаторам бала. Краткая инструкция, что делать, что говорить и как отвечать на возможные вопросы. А еще памятка по дресс-коду. Дольче вита меня прямо преследует отовсюду! То императорские наследники, то black-tie. А кстати…

Нет, таких совпадений просто не бывает! Не бывает! Но вот тут же черным по белому написано, что одним из титульных спонсоров мероприятия выступает агрохолдинг «Балашовский». М-м-м, и какова вероятность, что я там встречу Рустама Ватаева? Ну, кто-то же будет там от Балашовых, хоть он и не Балашов? Снова лезу за информацией в телефон, поисковик любезно подсовывает мне уже знакомые ссылки, в том числе, и на официальный сайт «Балашовского». Ага, наследник числится в финансовом управлении, заместитель директора. Что-то скромно, ваше императорское.

Но на благотворительном балу вряд ли он будет представлять кампанию. А жаль. Нет, не жаль. Мне вообще нет никакого дела, кто там будет! Но я почему-то звоню Лике, выслушиваю серию ее радостных воплей и договариваюсь о встрече. В конце концов, мне поручено представить товар, то есть, фонд, лицом.

***

– Как ты относишься к исповедям?

– Никогда не пытался на себя примерить одежду священника.

Леонид смеется.

– Давай сделаем перерыв на кофе. И я тебе кое в чем признаюсь.

Разминаю шею, встаю. Мы и в самом деле ударно засиделись за бюджетом.

– Ну, давай, если бы этого никак.

Идем вдвоем в небольшую кофейню, которая находится двумя этажами ниже. Исповедь начинается прямо с места в карьер, как только мы устраиваемся за столиком и делаем заказ.

– Знаешь, как я хотел попасть к вам работать? Мечтал просто.

Мне импонирует откровенность Леонида Каминского. Не понимаю, что в нем не нравится Захару. Я обещал за ним присмотреть, и я это делаю. Присматриваюсь. Пока очень нравится. Цепкий, с опытом. Все схватывает на лету, проявляет инициативу. И, главное, у него есть четкое понимание того, как все должно развиваться. Каминский – тот, кто нам нужен.

– У нас тоже сбываются мечты.

Леонид смеется. Он еще и комфортный в общении человек. Обаятельный.

– Я очень рад, что «Балашовский» решил уйти в глубокую переработку. При ваших – точнее, – поправляется со смехом, – точнее, при наших подходах и объемах не развивать это направление – это упускать выгоду. Артур Антонович принял очень мудрое решение. Все вложения окупятся.

Я вполуха слушаю Каминского. Во-первых, я все это слушал уже не раз. Во-вторых, с лестью он все-таки чуточку перебарщивает. Наверное, именно это и не нравится Захару. Мелехов на дух не выносит лесть, проще снег летом увидеть, чем услышать комплимент от Захара. Не понимаю, за что его просто обожают все, кто у него работают. Ну, у них там своя атмосфера.

А мне легкая избыточная комплиментарность Каминского не мешает. Он нам подходит. Он хочет на нас работать. Идеальное комбо. А Захар просто параноит. Он все-таки чудак.

Допиваю кофе, киваю Леониду.

– Ну что, пойдем добивать бюджет?

Каминский пружинисто встает.

– Пойдем.

***

Паркую машину возле дома матери. Я обещал заехать, но еще рассчитываю на вкусный ужин.

Ты вырастаешь, ты становишься взрослым. Но все равно цепляешься – по какой-то неизвестной причине цепляешься – за старые привычки. Хотя все уже вокруг изменилось. Не только ты.

Сколько себя помню, мать для меня неотделима от вкусной еды. Гуля говорит, что я избалован. Я и сам понимаю, что это немного странновато – как минимум раз в неделю заезжать к матери чисто поесть. Я же давно взрослый. Но от маминой еды оторваться все никак не могу. Сначала я делал это, потому что видел, как ей тяжело от того, что я вырос и живу отдельно. А теперь…

Мои размышления прерывает распахнутая дверь. А оттуда запах. Как пахнет…

Меня обнимают материнские руки.

– Иди, мой руки, Рустам.

***

За вкусный ужин приходится расплачиваться. Потому что разговор заходит о том, что надоело уже всем. Ну, мне – точно. А вот маме – нет. Даже отец сдался. Но тихое упрямство Танзили Ильмановны Ватаевой не знает себе равных.

Речь идет о том, почему я до сих пор не женат. А ведь мне уже через пару месяцев, ай-ай-ай, тридцать!

Мама наливает мне чай в пиалу и атакует в лоб.

– Мужчина должен быть женат.

Для меня это очень спорное утверждение, а для мамы – основа ее жизненной философии. И даже развод с отцом ее не поколебал. Она себе это все как-то очень убедительно объяснила.

Медленно качаю чай в пиале.

– Я понимаю, зачем это тебе, – начинаю осторожно. – Но не понимаю,