Кто такая Даша? - Нина Резун Страница 45

Вдруг дверь кабинета открылась и боковым зрением я увидела, как Храмцов вышел из него и направился к моему столу. Он положил на него бумагу. Видимо, мое заявление. А потом собрался вернуться в кабинет, но, взявшись за ручку двери, остановился. Обернулся ко мне и сказал:

– Если ты хорошо знакома с договором, то должна знать, что больничные и отпуск за пределами города продлевают действие договора ровно на тот срок, на который они пришлись. Я подписал заявление, отнеси его в кадры.

И он скрылся за дверями кабинета.

Не понимая, какое отношение имеют его слова к моему заявлению об увольнении, я подошла к нему и посмотрела на его визу. Может в ней прописано что-то объясняющее его слова. И увидела, что он подписал не заявление на увольнение, а заявление на отпуск, и возненавидела его еще больше, потому что поняла, на этом мои муки не закончились. Они продолжаются. И будут продолжаться еще больше месяца. И мне снова придется настраиваться на то, чтобы уйти.

Я села на стул, продолжая тупо смотреть на бумагу. Почему он подписал именно это заявление? Неужели он не готов со мной расстаться?

Судя по последним двум встречам, которые были на прошлой неделе, все выглядело именно так. Он снова целовал меня в губы, был нетороплив и казалось между нами никогда не было большего единения, чем сейчас.

Но в остальном все оставалось по-прежнему. Когда все заканчивалось, он быстро собирался и уходил. Я могла бы подумать, что это спешка связана со страхом остаться и все повторить, но нет. Я не обольщалась. Его ждала жена, и он спешил к ней.

Зачем он держит меня? В договоре действительно прописано о том продлении, о котором он говорил? Почему я его не заметила, когда перечитывала сроки его действия? Или об этом написано в другом месте?

Почему не отпустит? У него таких как я воз и маленькая тележка, он ничего не потеряет, расставшись со мной. Только сто тысяч? Смешно. Для него это не деньги. Они лишь предлог, чтобы удержать меня. Но зачем?

Не любит же он меня в конце концов. Это еще смешнее. Если это любовь, то я – инопланетянка. Не похожа? Вот и я о том же.

Но я отнесла заявление в кадры и имела удовольствие понаблюдать за мимикой Кудрявцевой, когда она его приняла.

– Что?! Отпуск?! Опять меня назначил? Да он издевается! На две недели?! Убейте меня, девочки. Ладно бы приголубил, а так… Козел! Импотент недоделанный!

А потом я вышла и больше ничего не слышала.

К концу рабочего дня пришло сообщение от Храмцова. «18.00». Не хочет ли он обсудить мой сегодняшний выпад? Наказать? Нет. Он не посмеет. Не теперь, когда видит мою решимость уйти.

Я предупредила Жерара, что задержусь на работе, и молилась о том, чтобы Храмцов не опаздывал, и я не слишком задержалась.

Но он приехал только в семь. Не совсем трезвый, но и не пьяный. У него была деловая встреча, и конечно без виски или бренди не обошлось. И от него пахло сигарами. И эта гремучая смесь ароматов, исходящая от него, сводила меня с ума.

И я снова забывала все обиды и отдавалась ему вся без остатка. И в эти мгновения понимала, что, когда мы расстанемся, мне этого будет не хватать. И сможет ли кто-то другой его заменить неизвестно. Разве можно испытывать одни и те же чувства к разным мужчинам? Казалось, что нет.

Когда я вернулась домой, Жерар был встревожен и даже возмущен. Часы показывали девять, и он считал, что никакая работа не стоит того, чтобы проводить за ней двенадцать часов.

– Лера, а как ты устроишь личную жизнь, если все время на работе?

Мы прошли в зал, и оба плюхнулись на диван. Новенький, жёсткий и очень удобный. Жерар его оценил и спал на нем, как младенец. Спокойные зеленые тона обоев тоже действовали на него расслабляюще и даже вдохновили на новую картину.

Это был обеденный стол, изобилующий яствами, и особенно хорошо у него получилось изобразить рыбу на вытянутом блюде.

– Жерар, мне сейчас не до личной жизни, – и шутливо добавила: – моя задача устроить ее тебе. Ты все-таки старше меня.

– Не смешно.

– Не переживай, мне оплачивают переработку.

– И все равно, они не имеют права.

– Не злись. Мне дали отпуск, и через две недели мы поедем в Питер. Сейчас зайду на сайт авиакомпании и куплю билеты.

– Вот это хорошая новость. Хоть отдохнешь от этой работы.

А на следующий день Жерар нашел мои противозачаточные таблетки и устроил допрос.

– Что это? – начал он с порога.

– Таблетки, – спокойно ответила я, пытаясь забрать у него упаковку.

– Ты болеешь? – поднимая руку вверх, чтобы я не достала, спросил он.

– Нет.

– Тогда зачем они? Они начатые. И что означают дни недели? Их надо постоянно пить?

– Жерар, отдай, пожалуйста.

– Ответь мне.

Я не спеша разделась и прошла на кухню. Жерар следовал за мной и всем видом выражал желание услышать ответ.

– Это назначил гинеколог. Для регулировки цикла.

Я налила в стакан воды и сделала несколько глотков.

– Что это значит? У тебя какие-то проблемы?

– Ничего страшного, небольшие кисты и из-за этого цикл был как попало.

Я не знала, может ли то, о чем я говорила быть правдой, но Жерару ведь об этом тоже ничего неизвестно, и я воспользовалась его непросвещенностью.

– И как долго их надо пить?

– Постоянно, – пока в отношениях и не решу забеременеть, но этого я не добавила.

– Они не вызывают… зависимости?

– Нет, Жерар.

– Точно?

– Точно, Жерар. Не беспокойся.

– А если их не пить? Может все у тебя там восстановилось? Знаешь, лишние таблетки организму не на пользу.

– Мне приятны твои переживания, но врач пока их не отменяла. Отдай, пожалуйста.

– Хорошо, но ты мне дай инструкцию к ним, я почитаю.

И я согласилась. Сопротивление вызвало бы его подозрения, а я всячески хотела их избежать.

Жерар вернул мне таблетки, и стал читать инструкцию, которую я ему протянула. Он выпучил глаза, когда увидел, какая она длинная. И я понадеялась, что он не захочет читать так много, но он нашел для себя знакомые слова и начал чтение с них. С показаний к применению.

– Пероральная контрацепция, – прочитал он. – Что? Контрацепция? Как презерватив, что ли?

– Вроде того.

– Подожди, так это противозачаточные