Паутина - Весела Костадинова Страница 4

— Пап, может… я не знаю. Вам к психологу сходить, — осторожно предложила я, вздохнув. — Это ведь не нормально, что в наше время мама считает меня больше ни на что не годной, а тебя…. Вообще непонятно кем.

— Предлагал, — отец откинулся на спинку стула и устало закрыл глаза. — Отказалась. Ох, не нравится мне это…. Ладно, — махнул он рукой, — разберемся. Лучше расскажи, что у тебя.

— Я попала на практику к Шелиге, — довольно выдала я отцу.

— Доломала таки старого барана, — криво усмехнулся он, и я невольно залюбовалась его красивым лицом.

— Ага. Пап, только, пожалуйста, не говорил ему ничего. Он же не знает, что я — твоя дочь.

— Лиана, — папа по привычке наклонился ко мне и потрепал по коротким волосам, — мы с тобой обо всем уже договорились. Я не стану лезть в твою жизнь и карьеру, да и не собирался это делать. Либо ты сама достигнешь успеха, либо сама поймешь, что биология — не для тебя. Однако, — вздохнул он, — кое-что мне сделать все-таки пришлось….

— Пааап, не пугай меня.

Отец, вместо ответа, хитро прищурился и вдруг спросил прямо:

— Ты своего нового декана уже видела?

Я закатила глаза, решив, что даже папа теперь решил подхватить эту тему.

— Ой, да ладно! Пап, и ты туда же! Нет, не видела. Увижу на лекциях через неделю.

— Увидишь сегодня, на ужине, — ответил он, виновато улыбаясь.

— Нет! — вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать. — Пап, нет!

Я резко выпрямилась в кресле, чувствуя, как гнев и отчаяние начинают кипеть внутри.

— Я столько сил приложила, чтобы меня не считали только твоей дочерью, приложением к тебе. Пап, я поменяла фамилию на мамину, я сама поступила в университет, я сама пробивалась. Ни разу — ни одного раза — я не пришла к тебе за помощью! А теперь ты просто откроешь ему, что я — твоя дочь? Перечеркнув все, что я делала последние годы?

— Во-первых, Лиана, перестань кричать, — своих фирменным профессорским тоном велел он. — Во-вторых, Игорь Андреевич — сам сын профессора, и моего старого коллеги. Уж кто-кто, а он прекрасно знает, что значит носить известную фамилию. Ты думаешь, ты одна сталкиваешься с этим? Нет, Лиана. Он вырос с этой ношей и знает, каково это.

Я молчала, пытаясь осознать его слова, но отец продолжал, голос его звучал мягче, но не менее уверенно:

— Не думаю, что то, что ты моя дочь, как-то повлияет на ваши отношения. Роменский — не тот человек.

Его последние слова повисли в воздухе. Я впервые услышала фамилию нового декана и вздрогнула.

— Он — сын Андрея Роменского? Того самого Андрея Роменского?

— Вот именно, заяц. Того самого Андрея Роменского, чьи работы заставили тебя влюбиться в биологию. Ну помимо моего скромного влияния, — с усмешкой добавил папа. — Игорь тайну не выдаст. По крайней меря я помню этого сопляка вполне вменяемым и принципиальным парнем.

— Сопляка? — недоверчиво переспросила я, чувствуя, как тень улыбки начинает красться к уголкам моих губ.

— Ну да, — папа развёл руками, изображая невинность. — Когда я его видел последний раз, ему было лет двадцать. Щуплый, в очках, с неуклюжей походкой. Но даже тогда он был умнее половины профессоров на кафедре. Боже, это было 16 лет назад….

Я скептически фыркнула, пытаясь представить, как тот «щуплый парень» превратился в человека, которого теперь называют деканом и который вызывает спазмы матки у всей женской половины университета.

— А почему, пап… почему он здесь, у нас? — осторожно спросила я, подбирая слова. — Он же из Москвы переехал… Что случилось?

Папа пожал плечами, его лицо приняло равнодушно-спокойное выражение, но я знала, что это была его привычка, когда он не хотел углубляться в чужие дела.

— Понятия не имею, зайчонок. Да и спрашивать не стану. Переехал и переехал. У каждого свои причины.

Он сделал паузу, взглянув на меня с тёплой улыбкой:

— Я вот тоже в белокаменную не рвусь, хоть и предлагали не раз. Так что, заяц, готовься. Вечером познакомитесь. Будет о чем поведать подружкам. Дашка согласилась?

— Угу, пап, — улыбнулась я, — поможешь в выходные с переездом?

— С удовольствием! Надо же размять старые кости и потаскать тяжеленные коробки с девичьей косметикой, — ухмыльнулся папа. — Где ж вы еще такого грузчика найдете. С профессорским образованием.

3

И все же я волновалась, не смотря на заверения отца, что ужин ни на что не повлияет. Все-таки декан — это декан, человек от отношения которого зависит моя последующая учеба, не говоря уже о том, что мне еще ему экзамены сдавать. С одной стороны, я отца понимала, с другой….

Бросила быстрый взгляд в зеркало, но не стала ни прихорашиваться к приходу гостя, ни менять рубашку и джинсы на что-то более яркое.

— Лиана, — в комнату заглянула мама и критически осмотрела меня с ног до головы. — Я тебе платье приготовила. Переоденься пожалуйста.

Я глубоко вздохнула, скрипнув зубами. Ссориться с мамой не хотелось, но и следовать ее указаниям я не собиралась: он не жеребец, а я не на смотринах.

— Мама, — посмотрела прямо в ее темно-карие глаза, — не буду.

Она гневно поджала губы, но прозвучавший дверной звонок пресек на корню разгоравшийся спор.

— Идем, — только коротко бросила она, выходя из комнаты.

Ничего не оставалось, как последовать за ней, отчаянно надеясь, что мама не станет демонстративно сводить меня с неизвестным мужиком, который старше на 15 лет.

Однако!!!

Я едва не оступилась, когда вошла в гостиную и увидела гостя, пожимавшего руку отцу.

На долю секунды застыла, чувствуя, как в голове звенит пустота, вытесняя все мысли.

Ленка была права.

Было на что посмотреть.

Передо мной стоял высокий мужчина, уверенный, собранный, с чёткими, выразительными чертами лица и лёгкой тенью усталости в уголках глаз, которая только добавляла ему какого-то странного, притягательного шарма.

Я быстро пробежалась взглядом по нему — тёмные волосы, аккуратно уложенные, но без излишней старательности, короткая щетина, строгий, но не излишне официальный костюм, идеально сидящий на подтянутой фигуре.

Он скользнул по мне равнодушным взглядом тёмных глаз — быстрым, оценивающим, но без намёка на интерес или любопытство. Ни тени эмоций, просто вежливая нейтральность.

— Игорь, — мягко улыбнулся отец, давая мне краткую передышку. — Моя жена — Клара Львовна.

Мама моментально включила свой коронный приём — ослепительную улыбку, которая обычно обезоруживала любого собеседника.

— Очень приятно, — произнёс Роменский с той же дежурной вежливой улыбкой, что и прежде, ничуть не сбиваясь с волны своего ледяного спокойствия.

— И моя дочь — Лиана, — продолжил отец, на