Морально безнравственные - Вероника Ланцет Страница 32

— Вы, конечно, очень заботитесь о своем сыне, синьора Агости. Интересно, не ревнуете ли вы меня... — я прервалась, и ее шокированное выражение лица подсказало мне, что я попала в точку. Она быстро двигается передо мной, рука поднята, пощечина готова.

Но я тоже готова.

Ловлю ее запястье, пальцы обхватывают его в болезненной хватке.

— Думаю, вы выбрали не ту жертву для своих оскорблений, синьора Агости. Я не буду ни молчать, ни терпеть подобное поведение.

— И что ты можешь сделать? Настучать на меня? — она смеется, медленно пытаясь вырвать свою руку из моей хватки.

— Нет. Мне наплевать на то, что думает ваш сын. Но я тоже могу за себя постоять, и, если вы начинаете войну, не приходите плакать, когда это уже чересчур. — Я отталкиваю ее в сторону и возвращаюсь в свою комнату.

Я вспотела, от душевных переживаний, вызванных этой конфронтацией, и стала задыхаться.

Ад! Я в аду.

Сделав глубокий вдох и иду к своему чемодану. Вытащив несколько своих вещей, нахожу свой дневник на самом дне. Есть определенный вид душевного катарсиса, когда ты излагаешь свои самые сокровенные мысли и страхи. А мой дневник - это мой самый надежный помощник, который был со мной на протяжении многих лет.

Начинаю записывать не только свои мысли, но и планы действий. Потому что Лючия ошибается, если думает, что сможет меня запугать.

Пусть я нахожусь в чужой стране и среди чужих людей. Но я не сдамся.



Прошло два дня, оба из которых были наполнены враждебными замечаниями и напряжением в доме. Ни Рокко, ни Энцо нет рядом, поэтому Лючия продолжает открыто солить мне при каждом удобном случае.

По большей части я стараюсь оставаться в своей комнате, чтобы избежать любой конфронтации, но чем больше времени проходит, тем больше я понимаю, что не могу прятаться вечно. Также не могу просто существовать в четырех стенах и ничего не делать.

Пока я решаю, как поступить дальше, один из сотрудников сообщает мне, что сегодня вечером состоится банкет. Чтобы официально объявить о браке и сохранить лицо перед другими семьями и важными гостями, Рокко решил устроить грандиозный праздник, чтобы представить брак Энцо с бедной девушкой Маркези как успешный, и это было намеренное решение, а не вызванное необходимостью.

Мое присутствие обязательно, и мне ничего не остается, как ждать нового унижения. Я уже слышу отголоски смеха и взгляды жалости — разве это не все, что я получала до сих пор?

Где-то после обеда приходит Ана и приносит мне вечернее платье.

— Синьор Энцо поручил мне передать вам это.

Я беру из ее рук коробку и кладу ее на кровать. Внутри — ярко-красное платье, переливающееся на свету.

Я открываю рот от удивления, когда смотрю на самое красивое платье, которое у меня когда-либо было. Не теряя времени, сбрасываю с себя одежду, чтобы примерить его, подхожу к зеркалу и рассматриваю прекрасный цвет и фасон. Оно изысканное.

Область декольте, на мой вкус, немного слишком открыта, но платье прилегает к моему телу, придавая ему форму.

Я выгляжу как женщина.

Поражена таким простым преображением. Платье длиной до середины бедра, и, хотя я никогда раньше не носила ничего такого короткого, знаю, что это мода в больших городах.

Есть и пара туфель, но они немного великоваты.

Не желая показаться неблагодарной или плаксивой, иду в ванную и ищу какую-нибудь марлю, чтобы приклеить ее к передней части туфель, чтобы они не соскальзывали с ног.

Может быть, потому что я чувствую себя прекраснее, чем когда-либо прежде, но меня вдруг охватило головокружение, и не могу дождаться, когда Энцо увидит меня в этом. В конце концов, это его подарок.

Проходит еще несколько часов, и становится видно из окна комнаты, как к подъездной дорожке подъезжают машины.

Я немного сомневаюсь, потому что людей становится все больше и больше, но никто еще не сказал мне спуститься.

Когда я уже окончательно теряю терпение, снова появляется Ана и приглашает меня спуститься вниз.

Заставляю себя идти прямо, туфли невероятно неудобны даже с набивкой. Мы спускаемся по лестнице, и она ведет меня в бальный зал.

Немного разочарованная тем, что Энцо не пришел за мной сам, я поднимаю подбородок и вхожу внутрь.

Меньше секунды мне требуется, чтобы понять, что все смотрят на меня — и почему. Все женщины и девушки одеты в платья длиной до щиколотки приглушенных тонов, лишь некоторые отважились на черное. Никто не показывает кожу.

Я ловлю взгляд Энцо с другого конца комнаты, и он хмуро смотрит на меня. Всего несколько шагов, и он стоит передо мной, взяв меня за руку.

— Какого черта ты надела? Ты что, с ума сошла? — он рычит мне в ухо, его голос предназначен только для моих ушей.

— Но… — я собираюсь сказать ему, что это его вина, что он дал мне платье. Но когда мои глаза перемещаются по комнате, я встречаю довольную улыбку Лючии и понимаю, что меня провели.

Все унижения, которые я себе представляла, уже произошли, а Лючия злорадствует в сторонке.

Мне следовало поинтересоваться о том, что это за пакет.

Я была так очарована платьем — моим первым подобным платьем, — что ни на секунду не задумалась о том, что это может быть ловушкой.

И теперь, когда все уставились на меня с осуждением, стараюсь не опустить плечи в поражении и не опустить голову в стыде.

— Мне нравится платье, — говорю я Энцо с уверенностью. Если не могу избежать их пристального внимания, пусть лучше носит свой позор с гордостью. — Оно красивого цвета.

— А еще в нем ты похожа на шлюху. Боже, Аллегра, где, черт возьми, ты его взяла? — его слова отрывисты, взгляд сосредоточен на моем декольте. — Иди переоденься. Я не позволю тебе ходить в таком виде. — Его пальцы впиваются в мои руки, но я отталкиваю его, натягивая на лицо несуществующую улыбку.

— Оно уже на мне. И, кажется, не всем это не нравится, — поднимаю бровь, кивая в сторону мужчин, которые оценивающе смотрят на мое тело.

— Да, но только потому, что им интересно, как легко будет заставить тебя раздвинуть ноги, — его кулаки сжимаются по бокам, но я игнорирую его, пробираясь дальше в толпу и становясь перед свекровью.

— Спасибо за платье, Лючия. Я