Спецназ по соседству - Лана Вайн Страница 26

запах влажности и мужского геля… Светлая, полупрозрачная шторка… За ней вполне отчетливо проглядывающийся мужской силуэт, стоящий ко входу спиной и так провокационно двигающий правой рукой в районе паха… Звуки надрывного дыхания и грубый, низкий стон, такой, что сомнений не осталось никаких, чем он так занимается… Это было так… возбуждающе.

Я с трудом сглатываю вставший в горле ком. И слышу щелчок открывшейся водительской двери. С перепугу кидаю упаковку презервативов в бардачок. Но промазываю и роняю их себе под ноги. Черт! Засуетившись, рвусь вперед, забыв про ремень безопасности. Но эта зараза так резко дергает меня назад, вжимая в сиденье, что у меня спирает дыхание, а с губ срывается болезненный выдох.

– У-у-уй!

– У тебя тут все хорошо? – с подозрением косится в мою сторону Глеб, занимая свое водительское кресло.

– Э-э, м-м, мхм… – выдаю нечленораздельное.

– Зарядник нашла?

– Что?

– Зарядник, – кивает мужчина, – для телефона, – заламывает бровь. – Ты просила.

– Я… да… нет… не знаю…

Глеб непонятливо сводит свои брови и подается вперед.

– Что ты делаешь? – пищу я.

– Я уверен, что кидал в машину запасной провод, – тянется он к бардачку.

Я бью его по руке.

– Не надо! Я сама!

Охренев от такой наглости, водитель замирает. Слишком близко ко мне. Его рука в десяти сантиметрах от моей груди. А его запах уже вероломно пробирается в мой нос, щекоча и возбуждая рецепторы. Накладываем это на мое и так взвинченное состояние – получаем откровенно тупящую Аврору.

– Котенок, что происходит?

– Ничего, – заявляю я, глядя на него максимально честными глазами. – Ты водитель? Вот и веди. Нас. Машину. Короче, ехай. Едь. Езжай… Боже! Не заставляй меня закапывать себя еще глубже, Глеб! – Взмолившись, строю я ему глазки, мысленно прося его просто, черт возьми, сосредоточиться на дороге, а не на моем конфузе!

На его лице застывает крайне удивленное выражение. Кажется, он снова задается вопросом: насколько я чокнутая по шкале от одного до десяти. И результат уже не в мою пользу. Но он возвращает свои руки на руль и говорит:

– Смотри внимательней. Залезь поглубже.

Я беззвучно стону и отворачиваюсь к окну. Да куда уж глубже? Я и так в полной заднице! Незаметным движением запинываю пяткой под сиденье упавшую упаковку презиков. И почти блаженно выдыхаю, когда Глеб снова заводит двигатель и машина трогается с места.

Оставшиеся сто километров по трассе мы едем преимущественно молча, слушая бубнеж радио. Зарядник для телефона я все-таки нахожу и бабуле набираю. А вот следы своего «преступного любопытства» убрать пока никак не получается. Подожду, пока Глеб не увидит. Главное не забыть.

Хотя разве такое возможно забыть?

Это унижение будет следовать за мной по пятам до конца моей жизни!

А еще размер…

Этот богатырский размер…

Ровно в четыре часа дня мы сворачиваем по стрелке на указателе и оказываемся на бездорожье. Это всего пять километров плохой дороги, но какой! Папа поэтому не любит ездить к бабуле своим ходом. Уже лет пять воюет с ней, пытаясь уговорить перебраться в город. Но Степанида Степановна – железная леди. На все его: «Живешь в глуши, без связи и цивилизации, случись чего, до вашей дыры даже скорая не доберется» – отвечает: «Это ты можешь рукой махнуть и все нажитое бросить, а у меня уже возраст не тот! Куры, гуси, свиньи сами себя не обслужат». В общем, извечная битва прогрессивного и консервативного. Потому чаще всего я к бабуле катаюсь на автобусе, который проезжает первую половину плохой дороги, а остальные два километра я чапаю пешкам. Но сегодня мои ножки счастливы. Им не надо месить грязь и морозить жопку. У нас есть сексуальный водитель с хорошей машиной и большим членом… Ой!

Первую половину пути машина Глеба преодолевает без особых проблем, но когда дорогу со всех сторон обступает лес – гравий превращается в изборожденное колесами скользкое месиво. Ехать становится трудно. Местами прилегающая к дороге речка вышла из берегов, и на пути образовались приличные по глубине лужи. Счастье, что нам пока вполне успешно удается их объезжать. Но это не отменяет того, что я так сильно цепляюсь руками в ручку, что мои суставы уже начинает сводить.

– Было бы мило, если бы твой отец предупредил, что на подъезде к поселку не дорога, а полная задница, – ругается водитель, обруливая по левой стороне очередной мини-пруд, экстремально накренив при этом машину.

– Если это проблема, я могу дойти пешком, а ты подождешь меня на… – Не договариваю. Меня пришибают недовольным взглядом. – Молчу, – закрываю рот на замок и выкидываю ключик. – Тут вообще-то немного осталось. Может, километр…

И кто бы знал, что именно этот километр приготовил для нас самую огромную ловушку, без возможности ее объехать. Справа – небольшой обрыв и речка. Слева – скала. Глеб притормаживает на спуске с горы, взглядом оценивая ситуацию. Низина. Этот участок пострадал больше всего. Из-за воды дорога превратилась в грязевое месиво.

Он ставит машину на ручник и выходит, приказывая мне «сидеть». Прям как собаке! Я, насупившись, смотрю, как он чешет в своих кроссовках вниз и пытается понять, проползем мы здесь или лучше не стоит рисковать. Качает головой, явно сматерившись, и возвращается.

– Всё сильно плохо?

– Попробуем, – говорит он, снимая машину с ручника. Щелкает какие-то кнопочки на приборной панели и, выждав пару секунд, плавно давит на газ.

– Попробуем, но…?

– Но я не уверен. Если что, будешь толкать.

– А может, не надо? – робко спрашиваю я.

Но мне явно слова не давали. Потому что наш внедорожник уже бросается на штурм препятствия. Двигатель рычит. Грязь из-под шлефующих колес летит. Мы продвигаемся по десять сантиметров в минуту. Со скрипом, стонами железа и молитвами доползаем уже почти до середины грязевой лужи, когда случается писец. Правое переднее колесо попадает в какую-то глубокую яму и застревает. Совсем. Намертво. Глеб жмёт на газ сильнее, но машина лишь еще больше окапывается в этом болоте, припадая на правый бок. Выругавшись, он бросает попытки «выскочить» и бьёт по рулю, подводя итог:

– Всё, пиздец, приехали.

Ну класс…

Глава 13

Я смотрю вперед и понимаю, что слово «приехали» – это очень мягко сказано. Мы влипли. По самые уши.

– И что теперь будем делать?

– Как что? – Глеб отстегивает ремень и поворачивается ко мне. В его глазах пляшут до боли знакомые издевательские искорки. – Выходи, котенок. Будем толкать.

Я медленно моргаю. Раз. Два. Мне точно не послышалось? Он, стокилограммовый шкаф из мышц, предлагает мне, хрупкой девушке весом в пятьдесят кило, толкать эту двухтонную