Красивый. Наглый. Бессердечный - Кира Туманова Страница 25

Торопливо расправляю одежду, испытывая острое желание придушить отца штанинами. Полусонный встаю, подтянув джинсы на талии, застёгиваю молнию.

Под горящим взглядом отца шлёпаю в ванную, которая примыкает к моей спальне.

Включаю воду и выдавливаю зубную пасту на щётку. Но, не донеся её до рта, с яростью швыряю в сторону. Подтёки белой пасты остаются на голубой плитке, щетка летит в угол.

- Чёрт, как же достало это всё!

Отец ведёт себя так, будто я совершил особо тяжкое и опозорил его род на веки вечные. Учеба в Универе превратилась в испытание для нервной системы. Такое ощущение, что у меня на лбу горит неоновая фраза «насильник, развратник и алкаш».

Преподаватели косятся, студентки шепчутся и обходят стороной. Несколько девчонок из тусы, в том числе Полина с Аней, подошли, говорили что-то жизнеутверждающее, типо они за меня, и всё такое.

Конечно, они за меня!

Им тоже не хочется позора, втыка от родителей и лишения карманных денег. Пели соловьями о том, что у меня всё проходит чинно и благородно. Просто светские рауты для сливок высшего общества.

Бесит, неимоверно бесит!

Облокотившись на край раковины, смотрю на свою отражение. Волосы взъерошены, губы сжаты в тонкую линию, ноздри раздуваются от гнева.

Белобрысая сучка всё-таки подала иск! Она угрожала полицией, но я не мог подумать, что она на это решится.

Я-то планировал лишь слегка проучить, не доводить дело до всех этих бабских эмоций на разрыв. Но кто мог подумать, что ко мне в гости пожалует такая тонкая, но мстительная натура.

Эта тургеневская девушка с замашками леди Макбет сама виновата. Сказала бы цвет трусов, и забыли обо всём. Пошла бы дальше веселиться. Танцует она, конечно, отпадно. И почерк хороший, это правда.

Конспектов мне больше, конечно, не видать. Всё из-за того, что Тоха набухался и возомнил себя секс-гигантом, перед которым все должны падать ниц.

Придурок, блин!

Руки дрожат, когда я вспоминаю, как оттаскивал этого идиота от развалившейся на шезлонге полуголой девицы в отключке. Чуть не утопил его в бассейне, когда понял, что происходит. Всему есть предел!

Бухали и развлекались все. Но крайний, почему-то Кир Рейгис! Хотя я единственный, кто пытался что-то сделать. Всем остальным было пофиг!

Когда посреди ночи приехала полиция, я даже не понял, что случилось. Тоха мирно храпел на полу бассейна, вечеринка продолжалась. Подумаешь, парочка девчонок ушла недовольными.

Хотя, с чего им переживать? Обиженной Тохой девчонке я лично засунул в карман все свои сбережения, чтоб не вякала. Так сказать, принёс свои извинения за неподобающее поведение товарища. Выглядела она потрёпанной, конечно, но вполне живой и здоровой. Белобрысую, чтоб не истерила, отправил в тёплой машине домой.

Вещи Арины остались у меня, старенький телефон тоже. Я бы вернул и оплатил её неудобства, но куда звонить? Того, что я дал её подружке на двоих вполне хватит.

- Три минуты, – едкий голос под дверью

Выдохнув, подбираю зубную щётку и засовываю под кран.

Как же я его ненавижу! И эту Арину ненавижу!

Я хотел её невинно расшевелить, а в итоге огрёб проблем.

В участке я тряс решётку, требовал адвоката и угрожал расправой. Будто они не поняли с кем связались. Прекрасно они всё знали!

Должны были, получив адрес вызова, дружно взять под козырёк, а не приезжать с мигалками. Их я тоже ненавижу!

На следующее утро дежурные сменились, меня растолкали, вяло оправдались за грубость и, выдав вещи, проводили к машине. Я чуть не споткнулся, когда увидел, что Рейгис старший соизволил лично прибыть за мной к участку, не просто послал водителя. Такая честь!

В соседний внедорожник садился бледный Тоха, и, перекинувшись с ним взглядом, я понял, что его генерал будет недоволен. Очень недоволен!

Невозмутимое лицо отца сказало мне ещё больше, чем перепуганный фейс моего друга. По его холодному и отстраненному виду было понятно, что пощады мне не ждать. Я даже не удивился, когда вместо приветствия отец потребовал ключи от моей машины.

Порывшись в карманах, достал ключи, которые несколько минут назад мне вернул молодой старлей, и положил в его ладонь.

– Я заплатил миллион за записи камер наблюдения, которые изъяли из нашего дома. Еще столько же за помощь следствия в сокрытии этой истории и твоё освобождение. Думаю, продажа твоей машины немного компенсирует мои расходы.

Я потупил глаза, машину жалко, конечно. Но возражать я не решился.

Это была сама длинная фраза, которую отец произнёс с того момента. Всю неделю он разговаривал со мной отрывистыми командами, как с собакой.

Знаю, когда отец орёт, всё еще не так страшно. Когда слышу стальные нотки в суровой немногословности, то спина и ягодицы начинают ныть.

Он давно меня пальцем не трогал, но, видимо, в этот раз я перешёл грань.

- Кир, у тебя две минуты.

- Да, пап.

Приглаживаю волосы, похлопываю себя по щекам. Я бы не отказался от горячего душа, плотного завтрака и пары часов сна в своей постели. Сегодня выходной, могу себе позволить. Но инстинкт самосохранения у меня ещё присутствует.

Иногда мне кажется, что отец меня ненавидит. Нет, он не показывает это открыто, для демонстрации своей неприязни отец слишком воспитан и зависим от мнения общества.

Но, будь у него другие дети, он бы с радостью отправил меня в закрытый пансион с глаз долой. Потому что я одним своим существованием напоминаю ему об унижении, которое нанесла ему моя мать.

Бросить ребёнка из-за того, что не можешь жить с его отцом – даже для меня это слишком. Но иногда я могу понять женщину, которая не смогла терпеть его холодность, высокомерие и жестокость.

Да-да... Это сейчас, когда усы старого тигра тронула седина, он лишний раз не выпускает когти. Как бы мне не внушали, что моя мать – аморальная и развратная женщина, иногда по ночам я вижу сны, где она кричит и бьется в судорожных рыданиях, разрывающих сердце.

- Минута!

Щелкаю замком и выхожу из ванной. На лице отца легкая тень одобрения, доволен, что я вышел раньше. Сейчас я рад даже этому. Хоть один малейший повод для его неудовольствия, я, боюсь, у него сорвёт чеку. И взрыв будет страшным, меня уничтожит обломками его ярости.

- Так и не скажешь, куда мы едем? – Отец разворачивается и размашисто шагает к выходу.

Какие глупости, мог бы и не спрашивать. Отвечать мне никто не собирается.

Если хочешь унизить человека, не нужно кричать, ругаться и бить его. Достаточно просто игнорировать.

Пустое место