Ангел для кактуса - Мария Владимировна Евсеева Страница 24

Мое сердце трепещет. Я мысленно скрещиваю пальцы, молясь о том, чтобы у Алексея не нашлось других дел, чтобы все его многочисленные подружки – а они у него есть, я не сомневаюсь! – встали в километровую очередь.

Но мои посылы во вселенную не срабатывают. Мамины слова врываются в сознание ядовитыми стрелами:

– Ничего страшного. Конечно! Перенесем на послезавтра.

Конечно, ничего страшного!

Эй, кто последний в той километровой очереди?

Глава 14

Вчера пообещал матери, что примчу к ужину и составлю ей компанию, а то она исстрадалась в одиночестве – отца-то нет, он улетел в Питер на совет директоров. Но на повороте к родительскому дому позвонил Игоречек и сообщил, что Михайлов уже ждет нас в ателье – готов незамедлительно начать работу по перетяжке «шоколадки», иначе возьмет другой автомобиль, и мы окажемся в пролете. А Линнер, между прочим, все еще не определился с расцветкой. Ему бы хотелось что-нибудь скомбинировать, как на той картинке, которую он мне скинул на днях, но сам он до конца не уверен, что это действительно то, что нужно.

Короче, мы решили: как только будем у Михайлова, сразу свяжемся с клиентом по скайпу, покажем оптимальные варианты на примере его кресел, Борис Аркадьевич тут же и выберет.

В общем, дело нарисовалось срочное и не терпело отлагательств. Пришлось буквально на две минуты заскочить к матери, чмокнуть в щеку страдалицу и сразу согласиться с тем, что я плохой сын; а потом миллион и один раз извиниться, утащить огуречный сэндвич и всухомятку расправиться с ним по дороге. Хорошо, хоть с Ларисой заранее обговорили и перенесли нашу встречу на сегодня, иначе бы я чувствовал себя паршивцем вдвойне.

После двух пар в универе забрасываю к Шуше Катю – оказывается, на «Ниссане» временно катается ее сестра, пока свою тачку в сервисе маринует, – и еду на Московскую. До цветочного магазинчика еще восемьсот пятнадцать метров по навигатору, а я уже улыбаюсь. Представляю, каким выражением лица буду встречен, какие новые обвинения посыплются на мою голову, какими словечками они будут приправлены… Представляю и окончательно расслабляюсь, будто все эти дни пахал – пахал даже в грузинском ресторане с Шушей, – а сейчас еду на заслуженный отдых.

На площадке у мини-маркета, где я парковался в прошлый раз, все места заняты; проезжаю дальше и встаю возле «Пицца-рай». Из дверей, вместе с ароматом свежеиспеченной сдобы, выпархивает девчонка лет двенадцати с румяным круассаном в руках, который она, не мешкая, надкусывает на ходу, но, заметив меня, сильно смущается и принимается стряхивать крошки со щек и футболки. Я вспоминаю, что логотип этой пиццерии видел на бумажном стаканчике на столе Ларисы, и решаю, что было бы неплохо заглянуть сюда, раз это заведение пользуется уважением среди местных обывателей. Французские слоеные булочки и любимый кофе, я надеюсь, поднимут кое-кому настроение, прежде чем я ненароком умудрюсь его испортить.

С большим крафт-пакетом круассанов я приближаюсь к витрине, за которой скрывается зеленый эдем, берусь за ручку двери и стараюсь, чтобы «музыка ветра» зазвучала как можно громче. Не хочу заставать врасплох ни маму, ни дочку, и уж тем более не желаю, чтобы мое появление стало для Лины неожиданностью.

– Добрый день! – с порога возвещаю о своем прибытии дополнительно, вижу Ларису за стойкой и иду прямиком к ней. – Мне так неловко, что заставил вас ждать дольше положенного…

– Добрый день, Алексей. Нет-нет, что вы! Все нормально. – Она вежливо улыбается. – Все мы люди, у каждого есть свои дела. Вы не обязаны срываться к нам по первому звонку.

Я оглядываюсь по сторонам в поисках Лины, но не вижу ее.

– Я подумал, что могу доставить вам маленькое удовольствие, – протягиваю бумажный сверток и два стаканчика с кофе. – Здесь круассаны с абрикосовым джемом, для вас и для Лины.

– Ненавижу круассаны! – слышу знакомый голос и расплываюсь в улыбке. Лина с маленькой пластиковой лейкой в руках выходит из подсобного помещения.

Сегодня Лина выглядит просто потрясающе! Она распустила волосы, и ее мелкие кудри колечками лежат на оголенных плечах, полосатый топ с объемными воланами едва касается линии пояса ее джинсов, а на ногах все те же белые кеды. Я не могу оторвать взгляда.

– Привет!

– Угу, – отзывается она. И делает вид, что не испытывает ко мне никакого интереса: отворачивается к стеллажам и начинает поливать растение за растением.

Маленькая вруша! Я успел уловить в ее глазах огонечек радости.

– Ну что, можем ехать? – давлю ухмылку и обращаюсь к хозяйке магазина: – База находится в Северном районе?

– Вот точный адрес. – Лариса протягивает мне распечатку заказа с адресом и графиком работы, подписанным шариковой ручкой в верхнем правом углу. – Вам нужно будет просто забрать заказ.

– И оплатить его, конечно же, – уточняет Лина с сарказмом.

Черт! Как же мне нравятся ее подколки.

Я мотаю головой, не в силах больше сдерживаться, и, смеясь, переглядываюсь с Ларисой.

– Лина! Ты можешь быть хоть чуточку вежливее? – одергивает ее мама.

Лина ставит лейку на подоконник и, не отреагировав на замечание, решительно устремляется к выходу.

Я выскакиваю следом за ней.

– Ты слышала, что сказала твоя мама?

– Намекаешь на то, что я невежа? – в своей коронной манере фыркает она.

– Намекаю на то, что у тебя классная мама.

Лина останавливается и складывает руки на груди.

– Ты снова подлизываешься к моей маме?

– Так, на минуточку… – Я делаю шаг вперед и оказываюсь с колючкой лицом к лицу. – Сейчас я даже не вижу твою маму.

Зато я вижу серо-голубые глаза этой милой девчонки, которая возомнила себя кактусом. Они выдают хрупкость своей хозяйки, выдают саму хозяйку с потрохами. Лина рада снова оказаться рядом со мной.

– Плевать! Ты постоянно это делаешь, – не сдается она.

– По-твоему, я должен хамить всем напропалую?

– По-моему, лучше выражать свои искренние чувства, чем лицемерить.

Я смеюсь:

– Хочешь сказать, ты всегда искренна в своем отношении к другим?

– Да! – слишком быстро и слишком резко отвечает она, срывается с места и стрелой мчит к моей машине.

Я прячу лицо в ладони и ухмыляюсь, а потом смотрю Лине вслед. Может, она и впрямь откровенна? Она совершенно не думает производить впечатление на кого бы то ни было: идет, широко размахивая руками, перепрыгивает через лужу, внезапно подворачивает ногу, ойкает и по-свойски приваливается к капоту Черной Убийцы. Кажется, именно так Лина нарекла мой «Рендж Ровер»?

Я подхожу к ней.

– Ладно, не злись. Клеймо эгоцентричного супчика меня вполне устраивает. Ты как? Как твоя нога?

Лина продолжает дергать