Кто такая Даша? - Нина Резун Страница 24

Когда устные обсуждения подошли к концу, мне предстояло посмотреть договор, составленный на двух языках на соответствие его условий на русском языке тем, которые указаны на французском. И не заметив разночтения, я подтвердила Роману Викторовичу, что в части перевода договор составлен корректно. За юридическую сторону отвечал Дмитрий Юрьевич.

Поначалу Храмцов был напряженным и задумчивым, но по мере продвижения переговоров он расслабился и стал улыбаться. Способствовали этому и выпитые им бокалы вина. Он бы предпочел выпить более крепкие напитки, но французы выбрали вино, и Храмцов поддержал партнеров.

Когда договор был подписан, все подняли бокалы, чтобы отметить заключенную сделку. Я почувствовала себя частью большого дела, которое предстояло компании, и испытала гордость от того, что сыграла в этом определенную роль. И очень хотелось верить, что Роман Викторович оценит ее и все-таки даст мне премию.

После этого приступили к ужину, и французы отдали должное французской кухне. Она ничем не отличалась от того, что им приходилось есть у себя на родине. Вино тоже пришлось им по вкусу, и они заказали еще пару бутылок.

Я медленно потягивала один бокал вина и смаковала заказанное с рекомендации шефа блюдо. Я знала, сколько оно стоит и хотела растянуть удовольствие на весь вечер.

А потом стали говорить обо всем на свете. О французских и русских фильмах, которые доводилось видеть обеим сторонам, о путешествиях по России и по Франции, и какие места лучше посетить, о фармацевтике и строительстве, и о суровом сибирском климате, о котором французы наслышаны, но пока не имели удовольствие его прочувствовать. Для третьей декады сентября погода стояла довольно теплая и прогнозы на ближайшие дни особых перемен не предвещали.

– D’où avez-vous une telle connaissance authentique de la langue française? – спросил Пьер, и я, привыкшая переводить каждое его слово Храмцову, машинально обернулась к Роману Викторовичу и повторила вопрос на русском.

– Что? – не понял шеф.

До меня слишком поздно дошло, что вопрос был адресован не руководству, а мне. Я повернула голову обратно к Пьеру и смущенно улыбнулась.

– Excusez-moi, j'ai pensé que vous parliez à M. Khramtsov.

Пьер тоже улыбнулся и приподнял брови в ожидании ответа.

– Ma mère est française, – ответила я и пугливо посмотрела на Романа Викторович, боясь, что он может понять мою речь.

– De quelle région de la France est votre mère?

–Autant que je sache, de la Provence.

– Oh mon Dieu, vous ne le croyez pas, mais je viens aussi de la Provence. A vrai dire maintenant j’ habite plus à Paris. Je rentre rarement chez moi . Où vivait exactement votre mère?

– Ne me demandez pas le lieu exact de sa naissance. Je ne le connais pas. Maman n'aimait pas parler de sa patrie.

– Pourquoi?

– Elle est partie avec un scandale, une dispute avec sa famille qui n'a pas approuvé son choix de mari. C'était mon père. Le scientifique-physicien avant travaillé en France sous contrat. Juste un an.

– Quelle histoire romantique! Et votre maman est venue ici et est restée ici?

– Oui.

– О чем вы говорите? – озадаченно хмуря брови, спросил Храмцов, привлекая к себе внимание.

Второй спутник Пьера Марсель и Дмитрий Юрьевич посредством переводчицы заговорили о рыбалке и охоте, и я, заметив отвлеченность Марго, ответила Роману Викторовичу, что Пьеру понравилось мое произношение, и мы обсуждаем с ним тонкости звучания французского языка.

– Votre mère vit toujours ici en Sibérie? – снова обратил на меня свое внимание Пьер.

– Non, elle est morte.

– Oh, je suis désolé. Sa famille le sait?

– Probablement pas. Nous ne les avons jamais vus ou entendus.

– Et vous n'avez pas essayé de les trouver?

– Non.

– Quel était le nom de famille de votre mère?

– Lagrange.

– Hum. J'ai entendu ce nom en Provence. C'est une famille des vignerons. Ils ont leurs propres vignes. Votre mère pourrait-elle avoir quelque chose de commun avec eux?

– Je ne sais pas.

– C'est dommage. Mais si vous êtes en France, assurez-vous de visiter ces endroits. C'est très beau là-bas.

– Bon.

Я опустила глаза и с грустью подумала, что навряд ли мне когда-нибудь представится такая возможность. Не в этой жизни точно.

– Oh, non, ne baissez pas les yeux, – сказал Пьер. – Ils sont si inhabituels. Est-ce une caractéristique innée ou acquise?

– Innée, – смущенно исполняя его просьбу, сказала я.

– Héréditaire?

– Non. Je n'ai pas entendu quelqu'un de mes proches avoir de tels yeux.

– Votre mère avait d'autres yeux?

– Oui, les bleus.

– Papa avait les yeux marrons?

– Oui, c'est vrai, – улыбнулась я.

– C’est incroyable. Je me vous rappellerai pendant longtemps.

– Вы до сих пор говорите о тонкостях французского языка? – немного раздраженно спросил Храмцов.

Я повернула голову к Роману Викторовичу, который не участвовал в разгоряченной беседе Дмитрия Юрьевича и Марселя, и все также не спускал глаз с нас с Пьером.

– Нет, – сказала я и стала судорожно соображать, что ему ответить: – Месье Дюпон поинтересовался, как будет организован ваш досуг в ближайшие дни, и я ему рассказываю обо всех мероприятиях.

– Скажи ему, что завтра у нас будет другой переводчик.

Наши взгляды встретились. Мне показалось, Роман Викторович злился. За что? За то, что я завладела вниманием француза? Но ведь это Пьер завел со мной диалог, разве было бы тактично не ответить ему? В конце концов я стараюсь не ради себя, а ради сделки компании.

– Хорошо.

Я обернулась к Пьеру, который отвлекся на свое блюдо, но искоса поглядывал на нас.

– M. Dupont, Roman Viktorovitch me demande de vous dire que demain le départ de la ville au centre de loisirs vous attend. Il y aura une pêche, une promenade en bateau dans des endroits pittoresques, un bania russe et un chachlik

– C'est génial. Bania russe! J'ai entendu parler d'elle. Vous serez aussi demain avec nous?

О, как удачно прозвучал вопрос!

– ´Non, Demain, il y aura un autre interprète. Je suis seulement pour aujourd'hui. Il y avait une urgence avec mon collègue.

– Quel dommage! Puis-je influencer cette situation?

– Que voulez-vous dire?

– J'aimerais que vous soyez là demain.

Он протянул свою руку ко мне ладонью вверх, будто призывая дать ему свою руку в ответ.

– J'ai peur que ce ne sera pas possible, – с замиранием сердца, отвечая и на его реплику, и на его протянутую ладонь, сказала я.

Ах, божечки, что же я