Стирая запреты - Кристина Майер Страница 18

Не хочешь быть под контролем? А придется! Пока на территории базы голодная свора мужиков, плохо контролирующая свои инстинкты, ты не сделаешь шага без моего надзора!

— Если хочешь, снимай, — мысленно наступая себе на глотку, соглашаюсь я. Заставить носить их круглосуточно я не имею права, хотя очень хочется. Мой внутренний сталкер требует знать об этой девочке всё.

— Хорошо, — согласившись, тянется за часами. Касается кончиками пальцев моей руки, вздрагивает и отнимает руку.

Не успел считать её реакцию. Меня коротнуло от ее прикосновения. Это что за х*ня такая? Сердце вприпрыжку, пульс частит.

— Ну, я всё поняла, пойду тогда, — не глядя мне в глаза, поднимается со стула.

Напугал, что ли?

Чем?

Забыв о часах, делает два шага в сторону двери. Нескольких секунд хватает, чтобы взять все эмоции под контроль. Меня там почти две сотни бойцов ждут, а я тут слюни на девочку пускаю, вместо того чтобы из них выжать все соки. Они не только приставать к ней не смогут, а будут лениться ходить до сортира.

— Есения, стой, — подорвавшись с кресла, догоняю ее у самой двери. — Ты часы забыла, — расстегиваю ремешок. Вместо того, чтобы передать ей, сам начинаю надевать. Переворачиваю запястье, застегиваю замок. Убеждаю себя, что кожа у нее нежная, но абсолютно обычная, а подушечки пальцев покалывает от удовольствия. Все, часы застегнуты, нужно отпустить, а я продолжаю водить пальцами по ее руке. Не только у меня пульс херачит. У нее сейчас сердце тормознет, если не успокоится. Отпускаю руку, поднимаю взгляд, а в глазах ураган эмоций, которые легко считываются. Через приоткрытые губы пытается втянуть воздух. Обводит кончиком языка губы.…

Ну что же ты делаешь, Еся?!

Тормоза мне напрочь сносишь….

Глава 21

Есения

Попав под пьянящее действие энергетики Арданова, я приказываю себе следить за ходом разговора. Немудрено все пропустить, если, глядя на рот, думать не о том, что он говорит, а о том, как он целуется. Наверняка он даже в сексе жесткий и властный. Аслан покоритель, воин, завоеватель. Такой не будет вымаливать разрешения на поцелуй, он придет и возьмет.

Вздрагиваю, подробно представив подобный ход событий с собой в главной роли. Вместо страха и возмущения чувствую, как кожа начинает гореть. Острые нити желания пронизывают все тело.

Сложно не обращать внимания на незнакомые ранее реакции организма, но я стараюсь отмахнуться и сосредоточиться на объяснениях Аслана: важно понять, что мне делать с этими часами.

Ловлю на себе острый сканирующий взгляд Аслана, он словно разбирает меня на атомы, заглядывает в укромные уголки мозга, куда доступ строго запрещён. Опасаясь проницательности Арданова, заставляю себя вспомнить первую практику в больнице. Я спустилась в приемное отделение, чтобы проводить поступившего пациента на рентгенографию, а в это время привезли пострадавшего, которому самурайским мечом вспороли живот.

Воспоминания действуют как ушат ледяной воды. Встрепенувшись, я задаю Арданову логичные вопросы, на которые требуются четкие ответы. Вроде не заикаюсь, не запинаюсь, по моему поведению он вряд ли догадается, куда постоянно пытаются утечь мои мысли. Для себя решаю, что часы я буду оставлять на работе. Во-первых, такой дорогой подарок сразу же привлечет внимание Мирона и мамы, а во-вторых, со стыда умру, если о приставаниях отчима станет известно Аслану. Мирон своими плотоядными взглядами, прикосновениями потных ладоней и недвусмысленными намеками будто выпачкал меня в грязи. Наверное, так чувствует себя любая жертва домогательств, но от этого не легче. Умом понимаю, что с этим стоит бороться, противостоять его поползновениям, но в моей голове стоит блок, который установила мама. Вызвала чувство вины за то, что все эти годы она заботилась обо мне, отказывала себе в личной жизни. Если я разрушу её «счастливый брак», боюсь, она обидится и не простит меня, а я не смогу простить, если она примет сторону супруга. Вот такой вот парадокс. Мне сложно поверить в то, что она не замечает напряжения между нами, просто закрывает глаза, предпочитает оставаться слепой.

Прояснив всё с часами, хочу скорее их забрать и уйти отсюда. Спешка заставляет ошибаться, вместо браслета я прикасаюсь к теплой коже Аслана. Подушечки пальцев обжигает, покалывает тонкими иголочками.

«Такого не может быть!» — первой кричала бы я, не случись это со мной. Никогда не верила, что простое прикосновение может развернуть подобную бурю эмоций. Отдернув руку, смотрю на Аслана. Его лицо всегда беспристрастно, но сейчас я вижу на нем отражение моих эмоций. Это настолько меня пугает, что я хочу поскорее отсюда сбежать.

Аслан ловит меня у самой двери. Берет за руку, переворачивает ладонью вверх…

Всё это время я не дышу, я забыла, как это делается. Меня накрывает лавина неведанных ранее ощущений. Ощущая внизу живота непривычную тяжесть, держусь из последних сил, чтобы не сжать бедра. Во всем виноват Аслан! Зачем он подошел так близко? Зачем так нежно ведет пальцами по моей коже? Волнительно настолько, что жжет в солнечном сплетении. Я задохнусь, если он продолжит.

Наблюдая, как он застегивает ремешок, хватаю ртом глоток воздуха. Он застревает в горле, с трудом протискивается в легкие. От запаха и близости Аслана у меня будто спазм происходит.

Смотрит на меня. Его взгляд пугает и завораживает одновременно. Девушка всегда чувствует, когда ее собираются поцеловать. Ты застываешь в это мгновение и за долю секунды принимаешь решение — принять или оттолкнуть. Я так и не приняла решение, потому что мой разум и тело не смогли договориться. Облизнув пересохшие губы, сглатываю, когда он подается вперед. В следующую секунду рука Аслана ложится на затылок, фиксирует его, а губы накрывают рот, хватающий ещё один глоток воздуха.

Обжигает….

Бьёт молнией….

Разрушает и возрождает нервные клетки.…

Не успеваю насладиться моментом, ощутить все грани самого волшебного, но в то же время требовательного и властного поцелуя, как все заканчивается. Я даже не распробовала, какие на ощупь его губы. Не получается скрыть разочарованного вздоха.

— Есения, возвращайся к работе, на этом все, — отстраненно произносит Аслан.

Ощущение, что меня кинули в прорубь. Переминаясь с ноги на ногу, мешкаю одну секунду, тянусь к ручке двери, но её толкают с обратной стороны. Успеваю отскочить, прежде чем створка прилетит мне в лицо.

— Тамик, осторожнее! — рыкает Арданов на племянника.

Мои щёки горят. Теперь не все так однозначно, как казалось несколько секунд назад. Хочется верить, что Аслан