Убит тобой (СИ) - Семакова Татьяна Страница 17

А у меня, похоже, та же дилемма, что и когда-то с котом.

Соглашусь – сама дура. Оттолкну его… тем более.

Глава 9

Это было, пожалуй, самое простое решение в моей жизни. Я дольше сомневаюсь в магазине, выбирая, взять нарезанный хлеб или целую буханку.

Не хочу думать о том, что будет завтра. Не хочу гадать, а будет ли оно. Все, чего я неистово желаю прямо сейчас – оказаться во власти этого мужчины.

Но я медлю. В какой-то степени, набиваю себе цену. Делаю вид, что размышляю, но по факту – вязну в болоте его глаз. Откровенно наслаждаюсь растущим внутри напряжением. И «сдаюсь». Успеваю только коснуться пальцами живота Тихона, как он снова впивается в мои губы.

Он проскальзывает второй рукой под шарф и сгребая в кулак мои волосы на затылке. Тянет вниз, запрокинув мою голову, целуя настойчивее. Я обхватываю его шею, но это не проявление ответных эмоций, это жест отчаяния. Я не обнимаю его, не ласкаю. Я за него держусь, чтобы не сползти на пол.

– Чуть не спятил, – горячо шепчет Тихон откровение, на несколько секунд разорвав поцелуй.

Снимает мои очки, пристраивает их на стоящий рядом столик. Гладит пальцами лицо, нежно целует в уголок губ, в синяк на скуле, в щеку, в шею.

По моему телу гуляет смерч из щемящих эмоций. Приходится признать – это уже не просто страсть, как бы мне того хотелось. Во мне уже не одна лишь похоть. Не только острое желание близости. Не случайный больше, не незнакомый. У меня сердце на куски разрывается от нежности. Трясет от мысли, что для него ничего не изменилось. Страшно от собственных чувств, усиливающихся физическим контактом. И вместе с этим – волнительно прекрасно. Я еще никогда не испытывала таких острых эмоций. Никогда еще так не горела. И ни за что от этого не откажусь, сколько бы это не продлилось.

Тихон поднимает меня за бедра, и я крепко обхватываю его торс ногами. Обвиваю шею руками, как лианами. Жмусь грудью. И так отчаянно целую, что он просто обязан почувствовать подвох, но слишком возбужден, чтобы думать. Слишком хочет меня, чтобы понять, что для меня это уже не просто мимолетная связь. Что все теперь видится в ином свете.

В каждом его прикосновении я ищу подтекст. В каждом комплименте – потаенный смысл. Все взгляды теперь кажутся наполненными, значительными, содержательными. Я столько всего успеваю выдумать, так далеко улететь в своих наивных девичьих грезах, что, когда завеса дурмана спадает, не сразу понимаю, куда вернулась.

Номер в отеле – это так пошло. Так вульгарно и безлико. Два вспотевших, обнаженных тела. Вещи мои где – неясно. Вижу только черный носок Тихона посреди комнаты, явно контрастирующий со светлым мрамором пола. И в голову врывается тайфун сомнений.

Стоило оно того?

Я ищу край одеяла, чтобы закутаться в него и прошмыгнуть в ванну. Тихон замечает мою возню и тут же переворачивается на бок. Обеспокоено заглядывает мне в глаза, а я отвожу взгляд.

Как я могла решить, что этого будет достаточно? Что смогу просто переспать с ним, не испытав более глубоких чувств. Какая несусветная чушь. И так стыдно от осознания, что ему этого хватит. Так неловко.

Я пытаюсь сползти с кровати, но Тихон удерживает меня, придавив рукой.

– Что не так? – спрашивает он в лоб.

– Все хорошо, – мямлю я смущенно. – Но на этот раз я хочу успеть помыться.

– Успеешь, – заверяет Тихон, двигаясь ближе.

Он расслабляется, пристроив голову на моей подушке, зарывается носом в мои кудряшки и урчит, как кот, смяв ладонью мою грудь.

Я прыскаю и не могу сдержать улыбку, таким явным и милым кажется его удовольствие.

– Как бухой, – посмеивается сам над собой Тихон. – Но вообще, пора сваливать отсюда, – добавляет он со вздохом.

– В последний раз, когда я вышла из этого номера, меня похитили, – отмечаю я кисло.

– Меня вообще вынесли, – с неудовольствием отвечает Тихон. Переворачивается на спину и дотягивается до мобильного, который машинально бросил на тумбочку. Делает звонок. – Закажи девочку в тот занятый номер. Пусть скажет, комплимент от отеля. И оседлает его где-нибудь подальше от входа.

– И с чего ты взял, что он клюнет? – уточняю я с сомнением, когда Тихон убирает мобильный.

– Не такие уж тут и толстые стены, – отмечает он, озорно сверкнув глазами. – Мужик точно в нужной кондиции.

Я стыдливо накрываю лицо ладонями, а он со смехом целует мои пальцы.

– Подъем, – командует Тихон, стягивая с меня одеяло. – Как раз успеем помыться.

– Вместе? – бурчу я, подглядывая сквозь пальцы.

– Спрашиваешь еще, – надменно фыркает Тихон.

Садится на кровати и поднимает меня на руки. Голую. Прижимая к себе, тоже голому. Логично, что номер мы покидаем где-то через час. Ворами, под хихиканье девушки, выходим через соседний. Спускаемся на первый этаж, где нас поджидает Мирон.

– Так вот зачем мы искали ту дверь, – встречает нас Мирон насмешливой ремаркой. – Что случилось в Вегасе…

– Новости? – прерывает его Тихон, а я немного отворачиваюсь, пряча за волосами вспыхнувшие огнем щеки.

– Блондиночка ушла в глубокий отказ. Но вот что я вам скажу, зайчата, это у нее профессиональное.

– Еще раз так назовешь меня, останешься без зубов, – невзначай сообщает Тихон.

– Передних? – с прищуром конкретизирует Мирон.

– Всех.

– Согласна, – вношу я лепту.

– С чем конкретно, лапуля? – снова детализирует Мирон и с моей широкой неискренней улыбкой крякает: – Понял. Со всем. А теперь давайте прикинем. Подметки рвали на ходу, это очевидно. После повышения класса номера у них был в запасе всего час. Где за такой короткий срок найти безотказную девушку, готовую за бабки на авантюру?

– На баре, – отвечаю я и, судя по кивку Мирона, правильно.

– Блондиночка сейчас филонит в моем номере. И я готов пообщаться с ее работодателем.

– На хрена ты ее там оставил? – изумляется Тихон.

– Не осуждай меня. У меня нет бесплатной Анфисы, – пожимает плечами Мирон.

Урок на будущее – практикуешь беспорядочные половые связи, будь готова подставить лоб под клеймо.

Осознание, однако, не помогает. Моя нижняя губа норовит отпасть к полу, но я стоически удерживаю ее. Лицо Тихона мрачнеет. А Мирон с запозданием понимает, что сказал.

– Черт, – бормочет Мирон тихо.

Морщится, хмурится и подставляет брату скулу под удар.

Тихон замахивается и выбрасывает вперед кулак, а я ахаю и прикрываю отпавшую челюсть ладонью. Мирон, покачнувшись, удерживается на ногах, водит языком по зубам, трет скулу.

– С ума сошли! – выпаливаю я, убрав руку от лица.

– Заслужил, – без тени обиды отвечает Мирон. – Анфис, мои извинения.

– Да пофиг мне, – отмахиваюсь я нервно. – Не надо так больше! Вы же братья!

– Да, братья, – подтверждает Тихон, притянув меня к себе за талию. – Но и ты не пустое место. За языком нужно следить.

Он целует меня в макушку, а Мирон равнодушно, будто ничего не случилось, пожимает плечами:

– Согласен. Пойдем? – кивает он на лифты.

– Как ты собираешься заманить ее работодателя? – спрашиваю я у Мирона, когда мы все вместе проходим в кабину лифта.

– Сама вызовет, когда увидит толпу, – отмахивается Мирон. Выглядит при этом так невозмутимо уверенно, что кажется, будто ситуация для него не просто знакомая, обыденная.

Входим в номер друг за другом.

– Мы так не договаривались! – резко заявляет девица, перестав изображать Клеопатру на постели. – Постой-ка, – бормочет, присматриваясь ко мне, – я тебя знаю! Так, все, я пошла… Что бы это ни было, я в этом не участвую. Я слышала про этого мужика и все, что я могу, – это выразить соболезнования. Его и твоей безвременной кончине, – дерзит она, вытаращив на меня глаза. – Досвидули.

Девушка натягивает платье через голову, а Тихон встает в проходе.

– Это не смешно, – немного истерично говорит девушка. – Пропусти меня. Или я позвоню Вадику и придет он не один.

– А успеешь? – зловеще хмыкает Тихон из капюшона.