Развод. Бумерангом по самые я... - Каролина Шевцова Страница 12

остальное мы поделим пополам, включая недвижимость и машины. Да, я разрешу тебе оставить половину, я же не зверь. И в переводе в денежный эквивалент эту куда больше мотоцикла, который ты делила со своим бывшим мужем, так что не смей строить из себя обиженку. Возможно, свою долю дома я у тебя выкуплю, тебе ни к чему такой большой, а у меня сама понимаешь…

Я понимала. Я слишком хорошо все понимала. Казанский пытается меня раздавить. Пыхтит, хмурит брови, нагоняет ужаса. Он не зря занимал свой пост, и за десять лет в администрации научился вести себя так, что его оппонентам становилось неловко от ощущения нависающей тени над головой.

Вот только не думала, что когда-нибудь окажусь по ту сторону стола для переговоров. И что на мне будут отрабатывать приемы, которые я с таким интересом наблюдала со стороны.

- А если откажусь?

- То ничего не произойдет, Карина. Или ты думала, я начну тебе угрожать? У нас же не девяностые. – Он откидывается на спинку кресла, непринужденно кладет руки на стол, и улыбается. Но я не улыбаюсь в ответ. Не ведусь на эту мнимую расслабленность. На самом деле Лёня собран и готов к удару.

И он ударяет:

- И потом, я знаю, что ты прекрасно ведешь бизнес. Ни проверки, ни налоговая, ни санэпидстанция тебя не напугают. Что они там найдут? Тараканов в еде? Из-за этого ресторан не закроют. И если вдруг обнаружат запрещенные вещества в шкафчиках твоих учеников – тоже. Ну, потреплют нервы немного, но ты справишься.

‍- Лёнь, зачем ты это делаешь, - устало спрашиваю я.

Он отворачивается. Смотрит куда-то в окно, щурит глаза, будто видит там что-то помимо серой хмари.

- Ты обидела мою девочку, - наконец произносит муж.

И от этих слов, от двух последних, там, где он делает ударение, становится особенно больно.

Мою. Девочку.

Сначала его девочкой была я. Раненная после развода, неуверенная в себе, нежелающая никаких отношений, я поверила в то, что могу снова создать семью. Постаралась полюбить и полюбила! Его полюбила! Смешного, немного нелепого, порывистого Лёню. Он был моим морем, я его маяком. Его девочкой, как он вначале меня называл.

Потом, когда появились Яна с Полиной, девочек стало больше. Как и нежности, как и любви в нашей семье.

А сейчас он все это уничтожил. Ведь можно же было разойтись красиво? Можно было не скатываться до глупых угроз и клятв в любви новой женщине перед той, старой? Можно? Или нельзя?

- Я ничего не подпишу, Лёня. – Упрямо выдвигаю подбородок вперед. Даже если я откажусь бороться с собственным мужем, если поделю все нажитое пополам, этого все равно хватит до конца моих дней. И на меня, и на детей и даже на внуков останется. Но это ведь несправедливо! Это неправильно! И потом, отдать школу? То единственное, что я строила сама, и что считаю по-настоящему своим? Ни за что!

- Карина, я раздавлю тебя, - он говорит спокойно. Не угрожает, предупреждает. – Я создам тебе такую репутацию, что после развода ты не то, что бизнес вести не сможешь, ты даже в найм никуда не устроишься. Свое я заберу в любом случае. Так что решай, либо ты отдашь это добровольно, либо силой. Но тогда не жалуйся, что у тебя больше ничего не осталось.

- Леня, будет суд.

Он смеется. Неестественно, и от того еще более пугающе.

- Карина, какой? Кто из юристов согласится представлять тебя? Покажи мне смертника, потому что это будет не заседание, а похороны. Я найду, как уничтожить любого из твоих адвокатов! Господи, да никто просто не возьмется за это дело!

- А если я скажу, что уже взялся? И что моя команда тебя не боится?

Вру! На чистом упрямстве и злости вру, глядя прямо ему в глаза! Нет никакой команды, нет даже одного самого ничтожного юристика, который и правда бы решился рискнуть карьерой. Но я так хочу испортить Казанскому настроение, что даже придумывать ничего не приходится. Оно как-то само.

- И кто же? Нет, не говори, я мог бы и сам догадаться! Яшин!

Фамилия моего бывшего мужа звучит так неожиданно, что я не успеваю среагировать как надо. Дергаюсь в сторону и хлопаю ресницами.

- Ну, конечно, - рычит Лёня, неверно оценив мою реакцию. – Уверен, ты только и ждала повода, чтобы побежать к нему за помощью! Ты думаешь, он тебя еще помнит?

- Не помнит, так ему освежит память гонорар, который я предложила. Но это уже не твое дело. Будь добр, иди к своей девочке, вряд ли она отпускала тебя так надолго. Еще заревнует, чего доброго, плакать начнет. Оно тебе надо? Иди, Лёня, иди. И псину свою, кстати, забери!

Он не шевелится. Стоит и смотрит на меня своим злым, непроницаемым взглядом, точно волк на красную шапочку.

- Ну, ты и стерва, Карина!

Когда Лёня наконец бахает дверью, я снова могу дышать. Ноги еще покалывает от напряжения. Опускаюсь на пол, закидываю лицо к потолку и считаю белые пятна, расплывающиеся перед глазами. Чувствую себя куском ваты. Все это время мои мышцы были натянуты струнами, так что сейчас они отдают странной пульсирующей болью.

Закрываю глаза, и не вижу, но чувствую приближение собаки. Мне в ладонь упирается мокрый нос. Глажу Графа, тот тихо скулит мне в руку:

- Не бойся, графская рожа, - хриплю сквозь слезы, - никому я тебя не отдам. Мы теперь вместе жить будем. Ты и я.

 

Глава 8. Владлен Казанский

Не стоило сюда ехать! Знал же, что своими угрозами сделаю только хуже, но эти намеки в офисе, а потом слезы Лены – меня просто повело на злости и обиде!

И водилу отпускать не стоило! В таком состоянии я рулю хреново и могу вписаться в любой столб.

А главное, не стоило думать, что с Кариной можно договориться! Нет же, нельзя! Упертая несносная баба! Как мы с ее характером двадцать лет вместе прожили?

Как-как, молча. Карина говорила, а я делал. И думал, что это нормально, пока не встретил женщину, рядом с которой, наконец, стал мужчиной. Любовь, секс, молодое упругое тело – все это вторично.

Любить можно много, стать мужиком – единожды.

И как любая трансформация эта дается через боль. Конкретно через панкреатит и СРК, обострившийся на нервной почве. Чувствую, как кишки крутит в узел, наклоняюсь к бардачку, чтобы найти