Все привидения просыпаются в Петербурге - Дарья Николаевна Пивоварова Страница 11

— Я не возьму. Передумала. — сказала девушка и ушла.

Убрав коробку на место, Люся задумалась: „Неужели отсутствие яркого макияжа на лице придаёт женщинам несколько лет? Почему женщина не может выглядеть такой, какая она есть и нравиться другим? Ещё Андрей куда-то пропал, уже три дня ко мне не приходил… Ладно, устрою ему сегодня романтический ужин! Хоть наконец-то увидимся!“. Кое-как закончив свой рабочий день, Люся приобрела из своего прилавка самый эротический наряд и отправилась домой готовиться к романтическому вечеру. Андрей написал ей смс-сообщение, в котором сказал, что придёт к ней ненадолго. Люся немного расстроилась, но надеялась на то, что ей удастся удержать его до завтра.

* * *

Поздний вечер. Звонок в дверь, Люся включила в музыкальном центре эротическую музыку, открыла дверь Андрею и он замер на пороге: перед ним стояла очаровательная рыжая бестия с макияжем роковой красотки в сексуальном красном белье, от которой пахло приятными сладкими духами. Люся кокетливо взяла Андрея за его пальто и завела его к себе в квартиру. Она стала медленно его раздевать в прихожей, извиваться под музыку перед ним как кошка, а после пригласила его к столу, на котором стояли две большие красные свечи и тарелки с горячим пюре и бифштексом. Аромат на кухне был потрясающим! Поэтому Андрей ринулся к блюду и за десять минут его тарелки оказались пустыми.

— Спасибо! Очень вкусно! — поблагодарил Андрей за ужин и начал вставать из-за стола.

— Пожалуйста. — ответила Люся. — Не уходи! Это же только начало… Пойдём в спальню… Там ждёт тебя сюрприз. — говорила с ним томным голосом.

— Какой? Ты изучила новую позу? Может быть ты похудела? Последнее я по тебе не вижу, а первое уже мало внушает доверия. — с насмешкой сказал Андрей.

— Какую позу? Андрей, какую позу?

— Какую, какую… Ты думаешь, что мне нравится, когда ты лежишь на кровати как бревно и ничего не делаешь?

От таких слов Люся оторопела.

— Ты хотя бы в интернете посмотрела, что и как делать!

— Но я уже купила эротическое бельё!

— Эротическое? Люся, ты в нём как колбаса, обтянутая сеткой. Похудеешь — надевай. Ещё накрасилась как шлюха… Ты так на работу ходила?

— Нет, я для тебя старалась!

— Для меня она старалась. Не там, где нужно! В общем всё, спасибо, было вкусно. Я пошёл. — сказал Андрей, пока одевался.

— Но ты же говорил, что меня любишь. Такую, какая я есть. — загрустила Люся.

— Люблю. Но по-своему. Всё, мне некогда. Пока. — кинул фразу и вышел из её квартиры.

Закрыв за Андреем дверь, Люся села на кухонный диван и заплакала.

— Ух, я этому Андрею покажу! — сказал знакомый мужской голос из комнаты.

— Кто здесь? — испугалась Люся.

— Не пугайся, это я — Рома. — ответил призрак, зайдя на кухню.

— Р-Рома? Как ты здесь оказался?

— Нина Арефьева мне сказала про твоего ухажёра, не довольна им, но сама зайти к тебе побоялась. Думала, что скинет его через окно. Вот я и пришёл.

— Рома. Мне так плохо! Неужели я действительно толстая?

— Что ты его слушаешь? Нормальная ты девушка! — Рома пытался утешить Люсю.

— Нет, ты правду скажи! — настаивала Люся.

— Правду? Ну-ка встань! — и стал осматривать девушку со всех сторон. — Знаешь… Вот этот животик и вот эти губки…

— Так и знала.

— Не перебивай меня. Вот этот животик и вот эти губки я бы так зацеловал! Был бы только жив.

— Рома… — расслабилась Люся и пыталась обнять парня, но промахнулась.

— Не волнуйся. Он больше не обидит тебя.

— Что ты собрался делать?

— Так… Проучу его немного. Кстати, где он работает?

— Я… Я не знаю.

— Как ты не знаешь? Нормальные люди говорят друг другу место работы.

— Ну мне не важно откуда у него столько денег.

— Ладно, я сам разберусь. До встречи!

— Не делай ему больно! — Люся крикнула в воздух, когда стрелки часов уже показали два часа ночи.

* * *

Она снова плохо спала эти ночи, без Андрея ей было тяжело засыпать, а на утро выходного дня к ней пришла Антонина Ивановна.

— Ну, и чего ты от него добиваешься? — спросила она, закурив сигарету.

— А-а-а-а-а-а… Ничего… Чем это так странно пахнет? — громко зевая, поинтересовалась Люся, закрыв пальцами нос.

— Хах, ты единственная, кто сказал про Беломор, что он пахнет! Уважаю!

— Кхе-кхе! — раскашлялась от дыма Люся. — Но Вы же призрак! Как я могу чувствовать, что Вы курите?

— Вот те раз! Забираю свои слова, про уважение, обратно. Не обижай меня. Я, между прочим, из-за твоих проблем немного ожила и теперь могу выкурить свои любимые сигареты!

— Да, но… Запах очень резкий и может въесться в постельное бельё, шторы…

— А ты постирай их, ты же любишь всё перемывать, да перестирывать за другими. Чем я хуже?

— Антонина Ивановна, Вы сейчас серьёзно?

— Конечно серьёзно! Какие могут быть шутки?

— Мне это, наверное, всё снится. Прости Господи…

— Э-э-э… Ты чего сейчас там пробормотала?

— Молитву читаю, не мешайте.

— Люська, Люська… Я-то думала… А ты с ними же.

— С кем с ними?

— Ну с этими, кто там у вас на шее цепочки носят.

— А что Вам не нравится?

— Видишь ли, я боюсь, тебе не понравится то, что я скажу, поэтому давай закроем тему.

— Нет, Вы уже начали, извольте закончить.

— Ты обидишься.

— Уже начала. Говорите.

— Было время, когда я свято верила в эту помощь всемогущую и ходила как все по воскресеньям в церковь, да свечки там ставила, молитвы читала, да иконы целовала. За всё это просила я у сил Божьих здоровья для себя и моих сослуживцев. Да только где она сила Божья? Померли все мои сослуживцы. Кого на работе здоровье скосило, кто под машину служебную попал, а водитель так и остался безнаказанным, а кого-то и вовсе болезнь за собой затащила. Я одна оставалась, да только… — не сдержала слёз Антонина Ивановна.

— Так может быть те, кого болезнь забрала, поздно лечились или не лечились вовсе?

— Дорогая моя, все они лечились вовремя и у самых лучших врачей. Только если с косой приходят, то её уже хрен выгонишь. Будет ночевать рядом, ждать своего часа.

— Гадости какие-то говорите!

— Это жизнь, моя деточка. И сколько ты денег в церковь не неси, сколько икон не целуй, сколько свечек не ставь, сколько молитв не читай от самого чистого сердца, сжимая от боли заплаканный платок в руках, сколько об икону головой не бейся — всё равно исход один и ты не вымолишь его, как ни старайся.

— Так правильно, на всё воля Божья! И те, кто в него