Жестокое лето - Морган Элизабет Страница 41

А сейчас она смотрит на меня умоляюще.

Умоляюще…

О чем же она умоляет?

– Так ты… занимаешься организацией свадьбы Мел?

И тут до меня доходит.

Выходит, Мелани – бывшая Зака.

Даже не знаю, означает ли это, что вселенная меня ненавидит, или это просто забавное стечение обстоятельств.

Я встаю, позаботившись о том, чтобы не продемонстрировать стажерке ничего лишнего, прислоняюсь к островку, всем телом разворачиваюсь к Заку, но улыбаюсь при этом Оливии.

– Да, я занимаюсь ее свадьбой.

Улыбаюсь я вовсе не потому, что мне так уж приятно планировать свадьбу бывшей моего летнего увлечения.

А потому, что ситуация жутко нелепая.

– Занимаешься свадьбой моей бывшей? – переспрашивает Зак.

И, наконец, я понимаю. По тому, как он разглядывает меня, стоящую перед ним в одной лишь его футболке и трусиках, которые накануне он сорвал с меня, а потом оттрахал так, что я голос сорвала. По тому, как блестят его глаза, давая понять, что он тоже сейчас об этом вспоминает. Но больше всего по тому, что, хоть он и не улыбается, на его щеках все равно проступают чертовы ямочки.

Ему тоже все это кажется смешным.

Он тоже потешается над всей этой ситуацией.

До поры до времени.

До того момента, пока у него что-то не щелкает в голове. И он не начинает догадываться о том, что Оливии очень хотелось скрыть.

– Подожди, Ливи пригласила тебя на вечеринку? – он растерянно хмурится.

Вот оно!

Оливия бледнеет еще больше, а со мной определенно что-то не так. Вместо того, чтобы позволить ее отцу понять, какая она змея, и насладиться сладкой местью, я отчего-то обращаю внимание на то, как он ее называет.

Ливи. Как мило, как трогательно! Ливи звучит гораздо лучше, чем дурацкое Оливия.

С девчонкой по имени Ливи я могла бы подружиться.

Ведь такое имя может носить лишь обычная нормальная девушка, которую можно было бы и на вечеринку с Кэт и Эбби позвать.

В то время, как Оливия – имя для богатой избалованной стервы, которая прикалывается над прислугой, чтобы угодить своим еще более богатым, модным и сволочным подружкам.

Оливия с открытым ртом переводит взгляд со своего отца на меня и обратно, и я решаю, что, пожалуй, сжалюсь над ней.

Такая легкая месть как-то не приносит удовольствия.

– Ага. Мы просто друг друга не поняли. Все в порядке. Все хорошо, что хорошо кончается. Ведь из-за всей этой катастрофы я оказалась… здесь, – поднявшись на носочки, я целую Зака в щеку.

– Позже поговорим, – негромко предостерегает Зак, я же, округлив глаза, смотрю на его дочь и прикусываю губы.

Точно знаю, на лице у меня сейчас написано: «Ооо, у Оливии боОооОольшие проблемы». Но при этом я почему-то помогаю ей отмазаться:

– Мне показалось, она сказала, что тема вечеринки – «Америка», а на самом деле темой был американский День памяти.

Оливия растерянно хмурится, видимо, думает, что я дура какая-то, и это злит меня еще больше. Эй, малышка, я тебе спасательный круг бросаю. Цепляйся, наконец!

– Я так обрадовалась, что она меня пригласила. Видимо, потому и прослушала, что прийти нужно в белом. Что ж, сама виновата.

Зак, похоже, не очень-то мне верит, а до Оливии наконец доходит.

– Аа… да… – откашлявшись, она все же проходит дальше в кухню. – Надо было позвонить. Убедиться, что ты все правильно поняла. Но… – она останавливается и вдруг на удивление искренне произносит: – Прости, Ками.

И снова я не могу разгадать, что творится у нее внутри.

По крайней мере, не берусь с точностью утверждать.

Она сейчас правду говорит или снова прикидывается? Что, если она просто произносит то, что мне хочется услышать, чтобы выиграть этот раунд?

А может быть, ей правда стыдно?

– Все в порядке, Лив, – легко бросаю я.

– И все же, какой сюрприз… Я не… Мы…

– Ты трахался с ней, – перебивает Оливия, а я округляю глаза, ведь такого я никак от нее не ожидала.

Да и Зак тоже, судя по тому, как резко он к ней оборачивается.

– Ливи, что за на фиг?

– Ну я же права, разве нет? Сейчас утро вторника, ты в шортах, она в твоей футболке. Может, в математике я и не сильна, но уж точно не дура.

– Не дура, а ведешь себя как дура.

Такого выражения лица у Зака я еще не видела. Что это? Возмущение? Замешательство?

Пытаюсь вмешаться в разговор, пока все это не зашло слишком далеко.

– Слушай, думаю… – начинаю я и осекаюсь в растерянности.

Мне вдруг начинает казаться, что я лезу не в свое дело.

Похоже, Оливия испортила мне еще один приятный момент этого лета.

Сначала работа, казавшаяся мне просто мечтой, из-за нее превратилась в сущий кошмар.

Потом идиотская вечеринка, которая могла бы стать поворотным моментом.

– Пожалуй, я лучше пойду. Мне нужно…

Прикусив губу, я натягиваю на колени край футболки. Отчего-то мне расхотелось играть в эту игру.

– Ничего подобного.

– Что?

– Никуда тебе не нужно, – забыв про плиту, Зак подходит ко мне, обхватывает рукой за талию и притягивает ближе к себе. – Утром ты сказала, что в офис сегодня не идешь, работаешь из дома и поэтому можешь никуда не спешить.

Черт. Я правда такое говорила?

– Ливи, не знаю, что с тобой творится, но прошу тебя вести себя прилично. Предупреждаю сразу, Ками мне нравится. А тебя все это не касается.

Он так открыто обозначил свое отношение ко мне, что у меня в животе что-то дрожит от удовольствия.

Я, конечно, думала, что нравлюсь ему, он мне сам это говорил ночью, да и вообще иначе бы ничего этого не случилось. Но одно дело, когда человек сообщает такое лично тебе, а другое – кому-то еще.

Это значит гораздо больше.

По крайней мере, для меня.

Наверное, стоило бы забеспокоиться, почему он так легко в этом признается.

И застыдиться, что я веду себя, как влюбленная школьница.

Или распереживаться, что, возможно, он мне тоже нравится.

Но времени покопаться в своих эмоциях у меня нет, потому что Оливия неохотно отвечает:

– Хорошо, пап.

А Зак вздыхает, кивает и приглаживает рукой волосы.

– Отлично. Ну а теперь заходи. Свожу вас обеих позавтракать. Как раз расскажешь мне про стажировку, о которой почему-то забыла упомянуть Ливи.

Она прикусывает губы.

– О нет, не стоит, – сказать по правде, теперь, когда в деле появились новые подробности, мне хотелось бы остаться одной и разобраться в том, что произошло прошлой ночью и утром. – Я лучше вернусь к