Жестокое лето - Морган Элизабет Страница 40

24

Ками

Я сижу возле кухонного островка в трусах и огромной футболке из шкафа Зака, рассеянно листаю в телефоне соцсети «Приморского клуба» и свои личные.

Зак у плиты жарит мне яичницу.

Все видится мне словно в тумане.

Может, вот почему Эбби сразу начала влюбляться в Дэмиена?

Что ж, тогда я ее понимаю. Это должно быть очень легко.

Может, хорошего парня стоит искать среди мужчин постарше? И к черту молокососов, которые даже постельное белье ленятся менять.

Прошлая ночь, возможно, изменила меня навсегда, ведь я встретила мужчину, который практически вывернул меня наизнанку, а во время второго захода ласкал так долго, что у меня пальцы заболели от того, как я вцеплялась ему в волосы.

Потом он помог мне привести себя в порядок и всю ночь обнимал.

А когда солнце пробралось в спальню, не попытался как можно скорее выставить меня вон, наоборот, захотел приготовить завтрак.

Зак привел меня на кухню, приготовил кофе, усадил за кухонный островок, целовал, пока у меня не сбилось дыхание, а потом сказал сидеть смирно и ждать завтрака.

А сейчас я пью этот самый кофе и обдумываю случившееся.

Мужчина постарше.

Хм…

Я ведь о таком и подумать не могла.

Впрочем, я о многом подумать не могла, например, совершенно не ожидала, что кто-то начнет поворачивать снаружи ручку входной двери, а затем замрет на секунду, осознав, что она заперта. И что у этого человека, похоже, окажется ключ, потому что вскоре раздается металлический щелчок, замок проворачивается, и ручка снова приходит в движение.

У стоящего у плиты Зака напрягаются плечи.

Мир замедляется, а мысли, наоборот, пускаются вскачь.

Он женат.

Она, наверное, уехала на выходные, а он решил, что может безопасно покувыркаться тут с идиоткой, которая запала на его сладкие речи и сексуальную внешность.

Все это рисуется у меня в голове из-за того, что у Зака напряглась спина, а на кухне определенно повисла тревога.

В дом входит какая-то брюнетка и сразу же закрывает за собой дверь.

Наверняка жена.

Или подружка.

Как минимум, женщина, о существовании которой Зак не пожелал мне рассказать.

Я не сомневаюсь в этом.

Ровно до тех пор, пока она не заговаривает.

– Пап, мама меня с ума сводит… – начинает она, но тут же сбивается на шепот.

И меня охватывает не паника, нет.

И не стыд.

И даже не всепоглощающая женская ярость от того, что нас обеих предали.

Ничего подобного.

Нет, по моим венам струится удовлетворение, а в голову приходит мысль о кармическом наказании, когда я понимаю, что на меня в шоке смотрит Оливия.

Ее длинные волосы, вчера лежавшие аккуратными локонами, теперь распрямились и лишь слегка завиваются на концах. На ней джинсовые шорты и свободная футболка.

Выглядит она совершенно нормально, как обычная американская девушка, приехавшая на выходные на побережье, а вовсе не как светская львица с солидным трастовым фондом.

Вот только очень бледная, несмотря на автозагар.

Теперь все наконец становится на свои места.

Оливия – дочь Зака.

Я вспоминаю, как он рассказывал о ней – хорошенькая наивная папина дочка, разрывается между родителями, которым с самого начала не суждено было быть вместе. Она смотрит на меня в панике, и я понимаю – она жутко боится, что отец поймет, как она ведет себя вне той уютной обстановки, которую он для нее создал.

Боже, на этот раз вселенная, похоже, на моей стороне.

Потому что дочь Закари не просто юная девушка, маленькая принцесса, которая вертит своим папочкой, как я до сих пор думала.

Нет, его дочь – избалованная нахалка из «Приморского клуба».

Оливия его дочь.

Дочь Зака.

Черт меня побери!

Значит, она испоганила мне вечер, а ее отец после накормил и трахнул меня, и теперь я сижу у него на кухне в его футболке.

Боже. Карма иногда замечательная штука.

Оливия застывает на пороге, я же, мило улыбаясь, окидываю ее взглядом.

– Приветик, Лив, – медленно разворачиваюсь к ней лицом, футболка прикрывает все мои срамные места, но совсем не оставляет простора воображению.

Она еще больше бледнеет, Зак же растерянно смотрит на меня.

– Вы что… знакомы? – спрашивает он.

Как-то в баре он сказал мне, что его дочь – милейшее и добрейшее существо на свете.

Смотрю на женщину, которая именно такой и прикидывалась, а потом выставила меня идиоткой и смеялась, и вижу, как ее захлестывает паника.

Я всегда гордилась своей способностью разбираться в людях.

Именно поэтому я им и не доверяю.

Мне редко встречались индивидуумы с совершенно невинными намерениями. Если честно, единственный такой мой знакомый – это наша добрейшая Кэт.

Даже у Эбби порой бывают задние мысли.

Но сейчас я буквально вижу Оливию насквозь.

Она в ужасе от того, что я могу рассказать отцу, как они с близнецами меня подставили. Поведаю ему, что зря он считает дочурку чистым ангелом, заставлю его изменить свое отношение к ней и все такое.

Ее мать была богатой туристкой, когда-то в юности мы с ней познакомились на вечеринке в «Приморском клубе». Я старался изо всех сил воспитать Ливи так, чтобы она не выросла похожей на свою мамочку. Чтобы знала цену деньгам и хорошо относилась к людям.

Вот что он рассказал мне однажды, когда я ужинала в баре.

Мой папа местный. Ненавидит маму и ее образ жизни. Этим летом мне придется ей подыграть, чтобы заполучить доступ к трастовому фонду.

О, она замечательно подыгрывает.

Боже, ну и заварушка!

К счастью, я обожаю заварушки. Мои губы растягиваются в широкой улыбке.

Будь Эбби здесь, она бы сейчас пнула меня под столом, округлила глаза и шепотом посоветовала быть добрее. Напомнила бы, что злостью ничего хорошего от жизни не добьешься.

Но к чему меня привели доброта и доверие к людям?

К тому, что меня унизили перед первыми богачами города?

Перед мужчиной, который много лет назад меня практически уничтожил?

Знаете что?

К черту доброту!

Я буду самой собой!

– О да, я знаю Оливию.

Она еще сильнее бледнеет. Открывает рот раз, другой, третий, а я, наконец, отворачиваюсь и сладчайшим голоском сообщаю Заку:

– Она моя стажерка.

Снова оборачиваюсь к Оливии, которая теперь явно… смущена.

– Стажерка?

– Ага. Это как раз она вчера вечером пригласила меня на вечеринку.

С трудом удерживаюсь от улыбки. Так и хочется расхохотаться над этой абсурдной ситуацией.

Дочь поставила меня в ужасную ситуацию,