Королевы и монстры. Яд - Джей Ти Джессинжер Страница 36

Вяло похлопывая его по спине, я блею:

– Помогите. Задыхаюсь. Гибель неизбежна.

– Не драматизируй.

Он снова переворачивается на спину, увлекая меня за собой. Я сжимаюсь от неожиданности, но тут же расслабляюсь. Взгромоздившись на него, я лукаво улыбаюсь.

– Ага. Теперь все именно так, как я хотела!

– Вот чего ты хочешь? Смотреть на меня сверху вниз?

Я нежно целую его в губы.

– Да. Смотреть сверху вниз и видеть тебя беспомощным.

Кейдж тяжело и задумчиво вздыхает, проводит рукой по моим волосам и шепчет:

– Моя прекрасная девочка. Я был беспомощен против тебя с первой встречи.

Мое сердце замирает. Его взгляд кажется каким-то далеким. Даже грустным.

– Ты так говоришь, будто это плохо.

– Не плохо. Сложно.

Изучая его лицо, я спрашиваю:

– Я так понимаю, объяснять ты мне ничего не собираешься.

– Поверь, тебе это не нужно.

Где-то на задворках моего сознания включается тихий тревожный звоночек, когда я вижу, как он отводит глаза.

Но теперь это – наша жизнь. Это – мы. То, на что я согласилась: секреты. Не ложь, но секреты. Много секретов. И еще дистанция. Все во имя моей безопасности.

Ну и ладно. Если такова цена за то, чтобы быть с ним, – я готова ее заплатить. Я слишком долго блуждала в тумане словно зомби и теперь не могу пройти мимо этой полной электрического света жизни. Даже если у нее есть своя темная сторона.

У всех сказок она есть.

18

Нат

Мы еще какое-то время болтаем, а потом он решает, что пора меня накормить.

Кейдж влезает в джинсы и исчезает на кухне, велев мне оставаться в постели. Я лежу голая, смотрю в потолок с идиотской улыбкой на лице и слышу, как он роется у меня в холодильнике и в шкафчиках. Какое-то время раздается звяканье кастрюль и сковородок на плите, и вскоре после этого воздух наполняется аппетитным ароматом жарящегося бекона.

Еще через несколько минут Кейдж возвращается с тарелкой. Босой, с голым торсом, безумно восхитительный.

– Завтрак на ужин! – объявляет он, встав у края кровати. – Садись.

Вместо того чтобы подчиниться, я говорю:

– Нашелся командир.

Он выгибает бровь.

– Садись, или твоя задница побагровеет.

Я улыбаюсь еще шире – смотрю прямо ему в лицо и скалюсь как маньячка.

– Продолжаешь гнуть свою линию? Мне нравится. Но не забывай, что я не давала тебе разрешения.

– Пока что. – Он указывает на тарелку. – Будь хорошей девочкой и сядь, а я тебя накормлю.

– По-моему, ты излишне озабочен моим уровнем калорий. С чего бы это?

Теперь уже его очередь улыбаться. На лице Кейджа медленно расплывается сексуальная ухмылка. Он хрипло отвечает:

– Тебе понадобятся силы. Ночь только началась.

С этим не поспоришь.

Я присаживаюсь, потом сдвигаюсь назад, упираюсь в изголовье кровати и подтыкаю подушку под спину. Натягиваю одеяло, чтобы прикрыть грудь.

Кейдж присаживается на край матраса и тянет одеяло назад, так что мои груди снова оголяются. Поставив тарелку себе на колени, он берет полоску хрустящего бекона и командует, поднося ее к моим губам:

– Открывай.

Я повинуюсь, хоть и чувствую себя немного глупо, когда меня кормят как ребенка. Впрочем, нелепость ситуации тут же перестает меня заботить, потому что это потрясающе. Бекон настолько вкусный, что я аж мычу от удовольствия.

Этот мужчина умеет готовить. Поди ж ты!

Он ястребиным взором наблюдает, как я жую и глотаю. Потом удовлетворенно хмыкает, берет вилку с края тарелки и набирает горку омлета.

– Воу! Ты думаешь, у меня настолько большой рот? Этим куском можно четверых накормить!

Его губы искривляются в снисходительной улыбке.

– Каждая колкость – плюс один шлепок.

Мы сверлим друг друга взглядами. Никто не моргает. Но он сильнее в этой игре, и к тому же я умираю от голода, так что Кейдж выигрывает.

Я покорно открываю рот. Он пихает вилку внутрь и пылко произносит:

– Эти охренительные губы! Жду, когда ты встанешь на колени и будешь давиться моим членом, обхватив его этими губами.

Я начинаю кашлять, рискуя поперхнуться яйцами, но, к счастью, они не летят у меня из носа. Я с усилием глотаю, а потом смеюсь.

– Как романтично! Тебе нужно писать сонеты.

– Ешь.

Кейдж скармливает мне еще немного яиц. Дает ломтик бекона, потом тост с маслом и внимательно наблюдает, как я жую и глотаю, как будто это самое потрясающее зрелище, что он видел в жизни.

Когда тарелка пустеет, он ставит ее на тумбочку у кровати. А потом поворачивается ко мне и будничным тоном интересуется:

– Сколько всего у тебя вибраторов?

Мои глаза широко распахиваются.

– Спрашиваю, потому что ящики, кажется, набиты до отказа. Ярко-розовый – мой фаворит.

Он показывает на тумбочку, куда только что поставил тарелку.

Верхний ящик лишь слегка приоткрыт, но достаточно, чтобы рассмотреть мой бесценный запас секс-игрушек.

Упомянутый ярко-розовый вибратор – это на самом деле дилдо. Довольно крупный образец, с реалистичными венами и длинным толстым стволом, который венчает пузатая головка, способная до того испугать девственницу, что та решит хранить целомудрие до конца дней своих.

О господи.

Я жалобно ойкаю от ужаса, и Кейдж начинает смеяться.

– Твои грязные секретики выплыли наружу, детка. А еще говорила, что консервативна в постели.

Он полностью выдвигает ящик, достает оттуда розовый дилдо, рассматривает и с ухмылкой размахивает им из стороны в сторону.

– Не очень-то консервативно. Этой штукой можно легкие себе проткнуть.

Я пытаюсь выхватить вибратор, но Кейдж поднимает руки над головой. Они слишком длинные, чтобы у меня получилось изъять эту чудовищную улику. Остается только отползти на свой край кровати, сгорая от смертельного стыда, натянуть на голову одеяло и жалобно взвыть.

А Кейдж продолжает обыск моего ящика с игрушками.

– Ого. Какая гигантская бутылка лубриканта. Тут у нас, конечно, и классический двойной вибратор, и прозрачный дилдо, светящийся в темноте. Очень экстравагантно. Пожалуй, можно было купить простой фонарик, но ходить с этой штукой, когда отключают электричество, гораздо веселее. А это что за интересный прибор? Лавандового цвета. Гибкий пластик. Круглый, как банка, с клапаном… Погоди-ка. Вот кнопка.

Комната наполняется электрическим жужжанием. А за ним следует глубокий грудной смех Кейджа.

– О боже. Грязная маленькая развратница. Это то, о чем я думаю?

Вот сволочь!

Я тихо выдыхаю из-под одеяла:

– Тут используется одновременно функция всасывания и глубокой вибрации, чтобы имитировать ощущения от губ и языка.

Кейдж хохочет еще громче. Гаденыш.

Я начинаю раздражаться и, повысив голос, продолжаю:

– Также он водонепроницаемый,