Ничуть не влюблены - Шарлотта У. Фарнсуорт Страница 34

Харлоу все еще ласкает меня, и в мозгу не остается крови. Вся приливает вниз.

– Ну конечно же, блин, ты большой хрен с большим хреном, – бормочет она, пока ее рука скользит вверх-вниз по моему члену. В этой комбинации «оскорбление – комплимент» нет издевки. Совсем недавно Харлоу вполне всерьез назвала бы меня хреном.

Я ухмыляюсь и поднимаю ее на стиральную машину. Она и так высокая, но сейчас находится на идеальной высоте.

Освещение здесь очень приглушенное. Я вижу все, но свет идет через мутное стекло, и это похоже на эффект от пыльной кинопленки. Мне приходится сосредоточиться, чтобы что-то рассмотреть. А я сосредоточен только на ней.

Харлоу наклоняется вперед, пока я надеваю презерватив, и проводит волосами по моей груди. Внезапно стиральная машина, к которой я прижимаюсь, – на которой сидит Харлоу, – начинает вибрировать.

Харлоу прикусывает нижнюю губу и смотрит на меня. Никто из нас не говорит ни слова, когда звук вращающейся одежды заполняет маленькую комнатку. Я тянусь к Харлоу, кладу руки ей на талию и размещаю ее так, как мне нужно. Потом дразню. Задействую язык, губы, пальцы и член. Прикасаюсь ко всем частям ее тела, кроме той точки, к которой она хочет.

Наградой мне – ее дыхание. Ее стоны. Ее проклятия. Наконец, угрозы.

– Харт, клянусь, если ты не…

Я вхожу в нее.

Харлоу вскрикивает так громко, что в дверь бы начали стучать, если бы она не включила стиральную машинку. Как только я оказываюсь внутри нее, я теряю всякую мотивацию двигаться медленно. Я чувствовал, что так будет, и это главная причина, по которой я тянул до сих пор.

Харлоу обхватывает меня ногами, которыми много часов – в целом все те часы, которые я с ней проводил, – я восхищался, и я оказываюсь в том самом месте, где хотел. Я двигаю бедрами снова и снова, чувствуя, как она принимает напор и двигается мне навстречу. Между нашими телами скапливается пот, ведь в этой комнатушке совершенно нет вентиляции. В комнатушке, где я почти не проводил время, и я знаю, что больше никогда не смогу войти сюда, не думая, каково мне было внутри Харлоу Хейз.

Я смотрю на нее сверху вниз, запоминая хищное выражение на ее лице. Изучая водопад рыжих волос, разметавшийся по белому металлу стиральной машинки, на которую она откидывается. Разглядывая ямки и изгибы, которые я наверняка увижу, когда она появится на треке в своем чудовищном дождевике. Позволяя ее стонам отпечататься в моем мозгу, когда я напрягаю бедра и вхожу еще глубже.

Я скольжу рукой к той точке, где мы соединяемся, и Харлоу конвульсирует вокруг меня. Это запускает мой собственный оргазм. Все погружается в черноту, когда ослепляющее удовольствие заполняет каждую клетку моего тела.

Даже когда экстаз начинает отступать, я не двигаюсь. Стиралка продолжает крутиться, создавая вибрации, и я не могу не думать, не входило ли это в план Харлоу. Но я не спрашиваю. У кого-то еще я бы, скорее всего, спросил. Отпустил бы похабную шутку. Но секс и Харлоу снова ощущаются вне категорий. Два слова, которых не должно быть в одном предложении.

– Кажется, бег действительно хорошо сказывается на твоей выносливости.

Харлоу садится, и я даже не пытаюсь притворяться, будто не пялюсь на ее сиськи. Жаль, что я не уделил им больше внимания, когда у меня был шанс. Когда я смотрю на ее обнаженное тело, то чувствую себя как ребенок в кондитерской. Столько всего хочется потрогать. Попробовать на вкус.

– Да, и на твоей тоже, – отвечаю я, наконец выходя из нее. Я избавляюсь от презерватива, а Харлоу подхватывает майку, которая и завела нас в эту ситуацию. Или она хотела сделать ход, даже если бы мы не оказались здесь? Не знаю, но в целом хотел бы узнать. Один раз или нет, мне любопытно, насколько она продумывала это. Если продумывала.

Я поднимаю джинсы с пола, наслаждаясь ощущением взгляда Харлоу на мне, пока их надеваю. Я стараюсь запомнить каждый сантиметр ее тела.

Харлоу натягивает джинсы и направляется к двери.

– Спасибо за развлечение, Харт.

Взмахнув рыжими волосами, она уходит прежде, чем я понимаю двусмысленность ее слов. Или спросить ее, какого черта только что было и что это значит для наших отношений, которые еще недавно были такими понятными.

Глава тринадцатая. Харлоу

У меня был секс с Конором Хартом.

У меня был секс с Конором Хартом.

У меня был секс с Конором Хартом.

Эти семь слов крутятся у меня в голове, как мантра. Снова, снова и снова. Каким, блин, хером я думала?! У меня только что был секс с Конором Хартом.

С Конором Хартом.

И не просто секс. Срывающий крышу, меняющий жизнь, эпический секс. Со сводным братом Лэндона. С сыном Хью.

Пипец.

Я должна была предлагать себя ему только в своей голове. Это была фантазия, о которой думаешь, но которую точно не воплощаешь. Он не должен был разыскать мой нынешний домашний адрес и согласиться. Но, по крайней мере, наш перепих должен был потушить жар между нами. Вот только я уверена, что теперь все стало в десять раз хуже. Может, в двадцать. Секс был меньше часа назад, а я уже снова его хочу. Я хотела умолять его трахнуть меня еще раз, когда надевала топ.

Вот что делают с тобой стакан пива и задница парня, который играет в боулинг. Я переспала с врагом. Хотя уже больше не вижу в Коноре врага. И это тревожит меня так же, как удовольствие, которое я получила, коснувшись груди, о которой фантазировала с начала ноября.

– О-о-о, давайте пойдем за пончиками в «Холи Моли»! – Ева явно не в курсе о панической похоти, в которой я пребываю, пока мы идем мимо.

Я думала, что позвать ее на одну вечеринку со мной после нашего похода в боулинг будет гениальной идеей. Но сейчас пришлось притворяться, что у меня болит голова, чтобы выдворить их с Беном оттуда, пока Конор не вышел из нашей секс-каморки. В смысле: из прачечной.

– Ладно, – соглашаюсь я.

Не то чтобы от моего согласия что-то зависело. Бен идет прямо за Евой, а та уже поворачивает к магазину, открытому до трех часов ночи именно затем, чтобы кормить пьяных студентиков вроде нас.

Вот только я не пьяна. Может, иначе я бы смогла перестать думать о том, что случилось в той тесной прачечной. Я больше не смогу смотреть на