Ничуть не влюблены - Шарлотта У. Фарнсуорт Страница 33

Она не забирает свой топ, а целует меня.

Я замираю. Меня целовали разные девушки. Иногда я отталкивал их. Иногда притягивал ближе. Но еще никогда не застывал, пораженный. До тех пор, пока меня не поцеловала девушка, от которой я меньше всего этого ожидал.

Харлоу пользуется моим шоком. Сиськи прижимаются к моему телу. Ее язык играет с моим, и я представляю, как этот влажный жар может ощущаться на других частях тела.

Я отвечаю на поцелуй – это рефлекс. Понимаю, что я хочу этого. Ощущение ее губ на моих стирает память о том, что она без майки, но я вспоминаю об этом, когда касаюсь ее талии и не чувствую ничего, кроме гладкой теплой кожи. Мои пальцы разжимаются, и ее майка падает на пол.

Она лучшая подруга Лэндона Гаррисона.

Девушка, которую мой отец считает дочерью и знает лучше, чем своего биологического отпрыска.

Прямо сейчас, когда она прижимается ко мне, я не вижу в ней этого. Кружево ее лифчика трется о мою грудь, и в моем теле нет ни следа того отвращения, которое должно бы быть. Оно исчезло, когда я впервые заговорил с ней. Есть только похоть, жар и голод. Я болезненно возбужден.

И не я один.

Харлоу целует меня так, будто я необходим ей больше кислорода. Как будто она отчаянно в этом нуждается. Как будто она планирует зайти гораздо дальше, чем просто поцелуй.

Я отрываюсь от нее и роняю руки.

– Харлоу. – Ее имя вырывается со стоном, и я прочищаю горло, прежде чем заговорить снова. – Что ты делаешь?

– Предлагаю тебе секс на один раз без обязательств, Харт, – говорит мне Харлоу, потом наклоняется вперед и начинает целовать мне шею. Ее язык включается в игру, и, твою мать, мне крайне проблематично ясно думать.

– Это плохая идея, – умудряюсь выговорить я на фоне внутреннего вопля: «Что за херню ты несешь?!» Харлоу не только одна из самых красивых девчонок, каких я видел, – она еще и первой сказала мою фразу про «просто секс». Перепихнуться с ней должно быть проще простого. Было бы, будь она кем-то другим.

– Мы уже тренировались вместе, – напоминает мне Харлоу. – Это просто будет гораздо приятнее бега.

Я фыркаю над ее пьяной логикой.

– После этого между нами все пойдет к чертям, – предупреждаю я.

– Не пойдет, – настаивает она. Скорее врет.

Мы оба знаем, что секс внесет еще больше бардака в наше и без того непростое… нечто. Наше свидание – называй как хочешь, ощущалось оно именно так – показало, что мы уже играем с огнем. Не уверен, что у Томаса есть какая-то химия с подругой Харлоу, Мэри. Я понял, что у нас с Харлоу она есть, после первого разговора с ней. С каждой новой встречей ситуация становилась все огнеопаснее. Поцеловав меня, Харлоу зажгла спичку.

– Пойдет, – поправляю я.

В ответ Харлоу запускает пальцы под мою рубашку и пробегает ими по полоске кожи прямо над ремнем моих джинсов. Я прекращаю притворяться, будто мы еще не прошли точку невозврата, какие бы смешанные чувства во мне ни поднимались. Может, это было неизбежно с того момента, как я подошел к ней, когда Эйдан подозвал меня. Может быть, секс в прачечной – именно то, что мне нужно, чтобы начать видеть в Харлоу лишь напоминание о людях, которые для меня якобы не существуют.

– Одного раза будет мало, – дразнюсь я. – Для тебя.

Вызов в ее взгляде смешивается с жаром. Я подначиваю ее, поскольку уже понял, что Харлоу Хейз не отступает. Я, как и она, знаю: это значит, что я собираюсь это сделать. Я собираюсь трахнуть девушку, с которой обещал себе даже не разговаривать. Хорошо, что я дисциплинированнее, когда дело касается хоккея.

– А ты проверь. Или я найду какого-нибудь другого парня.

– Не думаю, что тебе нужен кто-то другой, Хейз, – отвечаю я, ошеломленный, насколько меня беспокоит мысль о ее сексе с кем-то другим. Я стараюсь не показывать этого. – Думаю, ты хочешь меня.

Ее ладонь соскальзывает к ширинке моих джинсов. К черту боль, я в агонии. Заперт в джинсовой тюрьме.

– Дверь заперта? – спрашивает Харлоу.

Вместо того чтобы просто сказать «нет», я отвечаю:

– За каким хреном мне было запирать дверь?

– Запри.

Я закатываю глаза в ответ на ее начальственный тон, но слушаюсь. Вся веселость слетает, когда я закрываю замок, чтобы повернуться и понять, что клочки кружева, закрывавшие ее сиськи, исчезли.

– Черт… – выдыхаю я, шагая обратно к ней.

До сих пор я не позволял себе размышлять над тем, насколько безумно меня тянет к Харлоу. Я знал, что это не приведет ни к чему хорошему – вроде того, к чему все идет сейчас. Если бы я позволил себе фантазировать о ней, мое воображение не шло бы ни в какое сравнение с реальностью. В основном потому, что в своих фантазиях я не смог бы подойти и коснуться ее мягких изгибов так, как делаю сейчас.

– Будешь снова пытаться меня отговаривать? – дразнится Харлоу.

Ее голос легкий. Непритворный. Но я вижу, что она подавляет дрожь, когда мои руки скользят все выше и выше. Света здесь достаточно, чтобы различить легкие мурашки, бегущие по ее коже. Я стою настолько близко, что вижу биение пульса в ложбинке ее шеи.

– Разумеется, хрена с два, – отвечаю я, наконец добираясь до ее сисек. Харлоу стонет.

Я приникаю к ней, зажимая между своим телом и стиральной машиной. Даже плотная ткань джинсов не очень маскирует мою реакцию на то, что она полуобнажена. Она трется о мою эрекцию, а я просовываю одну руку ей в штаны между ног.

Пипец.

– Ты течешь, – говорю я, стягивая с нее джинсы.

– Потому что я думала о том, чтобы сделать это, последние несколько часов, – отвечает Харлоу, отбрасывая свои джинсы, а потом задирает подол моей рубашки, чтобы стянуть ее через голову. Мой член увеличивается еще сильнее, как от признания того, что она фантазировала обо мне, так и от того, как она неприкрыто рассматривает мою обнаженную грудь.

Харлоу целует меня снова, пока ее ладонь скользит к поясу моих джинсов. Расстегнутый ремень, звук молнии, и ее ладонь находит мой член. К своему стыду, я близок к тому, чтобы кончить от одного прикосновения. Не припоминаю, когда в последний раз так заводился. Не знаю, заводился ли я настолько вообще когда-нибудь. У меня едва хватает рассудка выудить из кармана презерватив, прежде чем мои джинсы падают к щиколоткам и я отбрасываю их