Сыграем в любовь? - Шарлотта У. Фарнсуорт Страница 22

– О чем?

– Хочешь ли ты быть свидетельницей.

– Все в порядке, – бормочу я. Не уверена, правда ли это, но не знаю, что еще сказать.

– Амелия думала, что ты откажешься.

– Вообще, поэтому вопросы и задают. Узнать, что человек ответит.

В тишине машины отчетливо слышна горечь в моем голосе. Я тут же жалею о сказанном. Не стоило мне это говорить – разве что только самой Амелии.

– Все в порядке, – повторяю я.

Саванна закрывает тему, но я все равно чувствую на себе ее взгляд. Я нарочно смотрю в окно. Мы проезжаем рыболовный магазин.

Удивительно, но молчание нарушает Роуэн. Он самый тихий из компании – кроме случая прошлой ночью, о котором я старательно пытаюсь не думать.

– А чего ты выбрал автомобиль G-класса, а не «майбах»? – спрашивает он у Дрю.

– М-м… – начинает Дрю.

– А что, Роуэн, эта машина для тебя недостаточно крута? – спрашивает Джаред. Саванна шлепает его по руке.

– Я… я не это имел в виду! – отвечает Роуэн и бросает взгляд на Дрю. – Просто ты кажешься человеком, который рассматривает все возможные варианты. Ты же наверняка брал «майбах» на тест-драйв, верно?

– М-м… нет, не брал, – говорит Дрю.

Я сижу за ним и не могу увидеть выражение его лица, но он, кажется, улыбается. Я рада, что Дрю хорошо проводит время. В отличие от меня. Ссора с Амелией, близящийся поход, скучная беседа о машинах… Как по мне, ужасное утро!

– Может, не было в наличии в автосалоне, – не унимается Роуэн. – Мой приятель свою модель полгода ждал с производства.

– Вот это я понимаю – терпение.

Роуэн кивает, упуская сарказм в голосе Дрю.

– Ага! Патрик просто тащится от своих автомобилей. Услышит о твоем – жутко обзавидуется. У тебя даже корпус хромированный! Под заказ делали?

Повисает пауза. Затем Дрю отвечает:

– Если честно, понятия не имею. Машину мне отдали в обмен на участие в рекламе.

Я вижу профиль Роуэна… и как у него падает челюсть.

– Ее тебе… отдали? В смысле бесплатно? Подарили?!

– Да.

Автомобиль сворачивает на усыпанную гравием парковку и тормозит. Машин почти нет. Кроме нашей компании, тут стоят лишь грузовик и минивэн.

– Ура, приехали! – вскрикиваю я и выпрыгиваю из машины прежде, чем Дрю выключает двигатель.

Может, если буду притворяться радостной, настроение и правда подтянется?

Стоит мне покинуть обдуваемый кондиционером салон, как влажный воздух облепляет кожу и курчавит волосы. Я направляюсь к деревянному указателю, который отмечает начало горной тропы, и изучаю прикрепленную рядом карту – в основном чтобы занять себя чем-то, пока остальные неспешно топают к подножию. Чем быстрее отправимся в путь, тем скорее его закончим.

Я осматриваю линии и закорючки на карте. Как по мне, маршрут довольно простой. На горе есть основная тропа для подъема и спуска, от которой тут и там расходятся более извилистые и крутые дорожки.

Потеряв интерес к карте, я перевожу взгляд на деревянные столбики, поддерживающие указатель. Они усыпаны словами, оставленными здесь людьми за годы – за десятки лет. Куча инициалов и дат. Я пробегаю их примерно так же, как меню в хорошо знакомом ресторане, – не рассчитывая увидеть ничего необычного.

Однако что это? Неужели? Мое имя? А ниже – Амелии.

Горячий воздух вокруг сжимается, не давая дышать. Из легких вышибает весь кислород. Мне тяжело вдохнуть, а выдохнуть я не могу. От шока и паники кружится голова.

Я словно тону на суше. Неотрывно глядя на надпись: «Харпер Уильямс».

– Харпер!

Голова невольно дергается влево. Я отвожу взгляд от указателя, но черные слова по-прежнему стоят перед глазами. Я понемногу прихожу в себя и вижу, что это Клэр машет мне рукой.

Почти все собрались у скамейки рядом с парковкой. Я глубоко вдыхаю, радуясь, что легкие пока вновь решили нормально функционировать, и быстро отхожу от указателя – так, словно скорость поможет мне очнуться от осознания, что я здесь уже бывала.

Дрю по-прежнему стоит на парковке вместе с Роуэном и Джаредом. Роуэн разглядывает автомобиль так, словно потом его ждет тест, насколько хорошо он запомнил его внешний вид. Джаред, широко улыбаясь, болтает с Дрю. Клэр подзывает и их, собирая компанию вместе.

– Амелия, сядь на скамейку – хочу понять, как тебя лучше сфоткать, – командует Саванна, держа в руках крутую камеру. – Харпер, давай к ней.

Амелия устраивается на металлической скамейке, и вид у нее напряженный. Тут я понимаю, что задумала Саванна. Если бы не та надпись на указателе, до меня бы дошло раньше.

Смерть папы очень разделила нас с Амелией. Они с мамой сделали Пола Уильямса запретной темой. Его медленно, методично стирали из жизни – как «тяжелую для разговора тему». Убрали его одежду и книги, заменили старые семейные фотографии на новые. Я же хотела хранить память об отце, говорить о нем с теми двумя людьми, которые знали его лучше всех. Но с каждой моей попыткой мама и Амелия держались все холоднее, пока я не осталась совершенно одна в океане собственного горя.

Я кашляю. Сомневаюсь, что Амелия помнит о поездке сюда с родителями. А даже если помнит, я знаю: если я об этом упомяну, отреагирует она плохо.

Поэтому я сажусь и, глядя прямо перед собой, говорю:

– Прости за вчерашнее.

– И ты.

Голос у Амелии столь же неестественный, как и поза. Я поворачиваюсь к ней: прямая спина, расправленные плечи, взгляд направлен вперед.

– Тогда мир?

– Ага, – отвечает она.

И так оно и кажется. Для перемирия мы сделали даже больше, чем обычно. Как правило, мы просто притворяемся, что ничего не произошло. И впервые за долгое время этого недостаточно, чтобы вернуть наше общение в привычную, пусть и кривую, колею.

Я хочу разобраться в проблеме, а не закрывать на нее глаза.

Хочу спросить Амелию, многое ли она помнит из семейных поездок на это озеро.

И думает ли она о том, что бы сказал о ее свадьбе папа, будь он здесь.

А больше всего я хочу узнать, когда враждебность между нами стала постоянной.

Однако момент сейчас неподходящий. Вокруг нас собрались остальные гости – Саванна попросила проходящего мимо туриста всех сфотографировать. Он пришел к горе с женой и двумя дочками – и это все, что занимает мои мысли, пока он просит нас улыбнуться и делает несколько снимков на камеру Саванны. Та с чувством его благодарит.

Наша компания отправляется в путь. Разделившись на мелкие группы, мы подходим к началу тропы. Тео раздает всем бутылки воды из рюкзака.

Никто не удостаивает карту тропы больше чем мимолетным взглядом. Я же останавливаюсь рядом