Мой дерзкий сосед - Эми Эйворд Страница 20

Из-за того, как ему становилось некомфортно, когда речь заходила о книгах, написанных женщинами, о женщинах и для женщин, он навсегда останется для меня Мерзким Картером. Я бы даже сделала это прозвище нарицательным.

– Разве? Профинансировали же поездки двух других библиотекарей на фестиваль научной фантастики и фэнтези. Не вижу никакой разницы, кроме той, что я буду представлять нас как номинант на премию, а не просто участник.

Я, может, и должна вести себя прилично с Картером, потому что он мой начальник, но я не собиралась спускать ему с рук неуважительное отношение. Я знала, что я прекрасный библиотекарь, благодаря которому посещаемость библиотеки подростками значительно возросла с тех пор, когда я только начинала здесь работать. К тому же я способствовала росту грамотности, в частности продвигая такую популярную художественную литературу, как любовный роман. Я заслужила эту номинацию, черт побери, а библиотека и совет директоров должны гордиться тем, что мои труды не остались незамеченными, а не заметать все это под ковер, как отсталые закомплексованные старперы.

У меня было припасено другое слово для таких людей, как Картер, но я была профессионалом в библиотекарском деле, а значит, обладала обширным словарным запасом и могла подыскать множество других слов на букву «с», которые можно было без последствий произносить на рабочем месте.

Картер уткнулся в компьютер и стал что-то искать.

– Я посмотрю, что можно сделать.

– Отлично.

– В остальном по аттестации все довольно стандартно, и у тебя, конечно, высокие баллы по каждому пункту. Вот, просто посмотри и подпиши внизу, и мы все оформим и отправим.

Трус.

– Приятно слышать. – Я бегло просмотрела документы, поскольку у меня уже было столько аттестаций, что я точно знала все свои показатели эффективности. Я быстро подписала бумаги и отдала их Картеру. – Если мы закончили, то я, пожалуй, пойду. Мне нужно успеть сделать кое-какую работу за компьютером, прежде чем начнется моя смена на выдаче.

– Еще кое-что. Я подумал, стоит сообщить тебе о том, что сайт библиотеки слетел с катушек из-за огромного количества просмотров за выходные, в частности страницы, на которой есть информация о наших сотрудниках. Согласно данным сайта, в твой профиль заходили четыреста девяносто два раза. Похоже, что твое свидание, на котором сделали ту фотографию из газеты, привлекает к нам новых посетителей.

Интересно, что даже если ты завтракал шесть часов назад и ничего с тех пор не ел, изжога все равно может появиться.

– Вот как. Это… любопытно.

Я действительно понятия не имела, что еще сказать. Даже не знаю, куда подевалась вся моя воинственность. Ко мне, воинственность, ко мне, девочка, где же ты?

– Мне кажется, мой телефон звонит. – Я развернулась и рванула к своему столу так быстро, как только могла. Как только я села, сразу же открыла «Гугл», сделала скриншот моей фотки в профиле на сайте библиотеки и выполнила обратный поиск по изображению.

Конечно, появилась страница Торнминстерской библиотеки. И еще четыре тысячи девятьсот семьдесят два других результата в поиске. Вот дерьмо. Кажется, меня сейчас стошнит.

Вторыми в поиске вышли несколько фотографий, которые я запостила в «Фейсспейс». Неудивительно, что на меня отовсюду сыпались запросы на добавление в друзья. Третьим результатом вышла наша с Крисом фотография из газеты, которую, по всей видимости, подхватили сайты со сплетнями о знаменитостях.

Боже правый, обо мне писали таблоиды. Заголовки были не так ужасны, как я предполагала. Некоторые из них выражали общественное презрение к пышным формам, но я давно научилась не обращать внимания на мнение глупых людей. И стало совершенно ясно, что две трети людей в интернете считали нас парой.

Им не было очевидно, что мы просто друзья, а это означало, что, черт побери, моя мама тоже все поймет неправильно. Я мигом вытащила телефон из сумки и открыла мессенджер. Ну конечно, вот и сообщение.

Привет, дорогая. По-быстрому пишу из аэропорта. Могла бы и сказать, что встречаешься с тем милым мальчиком из Кингманов! Как здорово. Тебе пригодится много смазки, потому что, я думаю, он у него огромный. Отправляю вам двоим кое-что интересное из Таиланда. Поболтаем уже через пару недель!

О, нет. Так, прежде всего, эта новость что, долетела до самого Таиланда? Но объяснить маме в текстовом сообщении все, что сейчас происходит, было категорически невозможно.

Привет, мам. Давай созвонимся по «Фейстайму», когда у тебя будет минутка. Передавай привет папе.

Мое туманное сообщение было достойно книжных романов, но я и правда не хотела написать то, что могло быть неверно истолковано. В сообщении слишком легко найти подтекст, которого там нет. Я вздохнула. Сейчас мне как никогда захотелось поговорить с мамой. Уж у нее-то получилось бы доходчиво сказать мне вытащить голову из задницы, оставаясь при этом любящей мамой, которая знает, как помочь мне.

Только я собралась убрать телефон, как снова пришло сообщение. От Криса.

Ты, я, бейсбольный матч «Маунтенирс» завтра вечером. Что скажешь?

Это приглашение на наше очередное фальшивое свидание? На профессиональном бейсбольном матче все же будет гораздо больше народу, чем в приюте для цыплят. Но, возможно, это нам и нужно было. Отправиться туда, где мы не сможем, как и раньше, просто по-дружески валять дурака, а окажемся на виду у других людей, пусть даже они не будут обращать на нас пристального внимания. Так у нас лучше выйдет потренироваться.

Я ответила на сообщение.

Я за. Ты видел наши фотки в таблоидах?

Я увидела многоточие, которое означало, что Крис набирает сообщение, потом оно исчезло и появилось снова. Он или хотел много чего сказать по этому поводу, или вообще не знал, что говорить.

Не-а. Я уже давно туда не заглядываю. Не обращай на них внимания. Могу заверить, что они не могут написать ничего, что волновало бы тебя или меня.

Именно это я в нем обожала. Такую знаменитость, как он, впору было размещать на коробках с сухими завтраками, но при этом ему было совершенно плевать на то, что весь мир жаждет узнать, с кем он встречается. Или, как в нашем случае, не встречается на самом деле, но об этом никто не должен знать.

Именно тогда осознание поразило меня до глубины души. Все внутренности будто сковало льдом и одновременно жгло огнем. Весь мир считал, что мы встречаемся. А что будет после встречи выпускников? Нам придется и дальше притворяться, что мы вместе? Или, еще хуже, нам предстоит инсценировать разрыв отношений?

Боже, ну почему моя жизнь сейчас так походила на любовный роман для подростков?

Возможно, потому что я вела себя как подросток, пытаясь самоутвердиться перед Королевами пчел. Если бы я и впрямь была той, кем считала себя, – уверенной, умной молодой женщиной, профессионалом в своем деле, – я бы признала свои ошибки и отказалась бы участвовать в комитете или даже лучше: сделала бы все, чтобы мероприятие прошло успешно вне зависимости от того, встречаюсь я с кем-то или нет.

Но Рэйчел ждала от меня окончательного плана благотворительного вечера к нашему следующему собранию в субботу, а я после бурных выходных даже не приступала к нему. Единственное, что я знала наверняка, – мы не будем устраивать пошлый аукцион холостяков. Но была у меня одна идея о том, как сделать вечер встреч выпускников в этом году круче всех предыдущих.

Я отправила Крису еще одно сообщение:

А вы с парнями могли бы пожертвовать какие-то вещи на благотворительный аукцион в школе Сент-Эмброуз? Я подумываю устроить что-то вроде тихого аукциона.

Все потому, что внутри я ощущала себя все той же затюканной школьницей, которая терпит издевки и пытается доказать злючкам, что она достойна лучшего отношения к себе.

Черт побери.

На работе я могла справиться с чем угодно. А за ее пределами? Не особо. И почему я не могла всегда оставаться Библиотечной Чудо-женщиной?

Заметано, крошка. Все, что тебе угодно.

Крошка? Он, наверное, тренируется быть моим парнем.

Спасибо, дорогой. Нет, это отвратительно. Любимый? Детка? Лапочка?

Опять многоточие от Криса.

Ой, надо идти на выдачу.