Ничуть не влюблены - Шарлотта У. Фарнсуорт Страница 18

– Ага. На полную стипендию.

Я не спрашиваю вслух, но знаю, что вопрос на моем лице.

Конор вздыхает:

– Ты знаешь, что там учился Хью?

– Да, знаю, – осторожно отвечаю я, ведь, по сути, я оказалась здесь именно потому, что заговорила о его биологическом отце.

– Я давным-давно пообещал себе, что не буду принимать такие же решения, как он.

Конор пожимает плечами, но они слишком напряжены, чтобы это движение казалось беспечным.

– И ты поэтому не стал играть в футбол?

– Нет. Я просто всегда предпочитал хоккей.

– А что бы ты делал, если бы он играл в хоккей?

Конор не отвечает сразу.

– Не знаю, – признается он. – Наверное, пришлось бы решать: я больше люблю игру или ненавижу его?

Я сглатываю. Судя по голосу, планка очень высокая.

– А что, если отказ от Брайтона стоил тебе шанса стать профи?

Я стараюсь скрыть шок. Наверное. Он эгоистичен или упрям? Ни то ни то? И то и другое?

– Тогда я не стану профи. Но хотя бы буду знать, что не выбрал путь труса. Сперва манящую стипендию. Потом уход от беременной подружки.

По моему телу бежит холодок, не имеющий ничего общего с температурой поверхности, по которой мы катаемся.

– Он съел мой сгоревший пирог на прошлый День благодарения, – шепчу я. – Больше никто даже не попробовал.

Хью Гаррисон сделал для меня нечто больше, чем съел подгоревший десерт. Почему-то это первое, что пришло мне в голову. И в этот момент, смотря на злое лицо Конора, я только это могу придумать в защиту человека, который стал мне вторым отцом.

– Моя мама пахала двойную смену в больнице, – бесстрастно заявляет Конор. – Чтобы не брать от него ни цента.

Я сглатываю. Это значит, что он провел праздник один? Ведь с нами его не было.

– Люди ошибаются, Конор.

Его глаза сверкают, как голубая сталь.

– Ты никогда не высчитывала разницу между нашими с Лэндоном днями рождения?

Это скорее требование, чем вопрос.

– Я не знаю, когда у тебя день рождения.

Это отговорка, и мы оба это знаем.

– Он на год моложе нас, Харлоу. На одиннадцать месяцев моложе меня.

– Мне это… приходило в голову, – признаюсь я.

Пусть я и не знала точную дату, когда родился Конор, но я знаю день рождения Лэндона. И знаю, что в школе они учились с разницей в год. Знаю, что когда Хью говорит «У Конора есть все причины» каждый раз, когда он отклоняет приглашения, то это не просто фраза. Он это всерьез.

– Пасовать шайбу, когда надо забить, – это ошибка. А что… он… Мне это всю жизнь раздолбало. И всю жизнь моей мамы.

– Он пытается искупить.

– Приглашая меня провести время с его новой семьей? Приехать в дом в пять раз больше того, который может позволить себе моя мама? – Конор фыркает. – Кое-что нельзя простить. И исправить.

Он был прав тогда.

У каждой истории две стороны.

Мы все еще катаемся по кругу. Трибуны мелькают мимо размытым пятном, и я не пытаюсь на них сосредоточиваться. Я смотрю на него.

– Мне жаль, Конор.

Он не отводит взгляда от моих глаз.

– Я рад, что он съел твой пирог. Рад, что он – они – были рядом с тобой. – Я сглатываю, но у меня не получается избавиться от комка в горле. – Прости, что я жалуюсь на своего хренового отца, когда твоего уже нет.

Я отворачиваюсь. Я знала, что он знает. В городке, где он вырос, все знают о том, почему я переехала к Гаррисонам летом до начала учебы здесь. Просто я не ожидала, что Конор это признает. И извинится.

– Все в порядке.

– Это необязательно.

– Нет, обязательно, – возражаю я. – Они мертвы. Это ничто не изменит.

Я отворачиваюсь и смотрю на часы над табло.

– Черт, это что, время?

– Да… – Он явно думает, не пытаюсь ли я сбежать. Не сваливаю ли. Вообще – да, но это не пустая отговорка.

– Мне пора.

Конор направляет нас к двери.

– Большие планы на вечер пятницы? – Эти слова – проверка. Поддразнивание.

– Вообще-то да. У меня свидание.

– Серьезно? Еще одно? – Похоже, Конора позабавила эта информация. Я довольна тем, что он слышал о моем двойном свидании на выходных, но в то же время это меня бесит. – С кем?

– Ты его явно не знаешь.

– С чего ты взяла? – парирует он.

– С того, что мы познакомились на занятиях по сохранению и управлению водными ресурсами. У него двойная специализация – матан и морская биология. И – пожалуйста, можешь обижаться – вряд ли у тебя есть такие умные знакомые. Не в обиду остальной хоккейной команде будь сказано, конечно.

Конор смеется. У него получается действительно искренний смешок. Я во второй раз слышу этот хриплый звук, и не то чтобы я вела счет. Просто «два» – простая цифра, легко запомнить.

– Сохранение и управление водными ресурсами? Отличный курс, чтобы цеплять девчонок.

Я закатываю глаза.

– Он подбивал к тебе клинья своими знаниями о водных ресурсах?

– Нет, предложил мне ручку, когда моя кончилась, а потом пригласил на ужин.

– Какая грустная попытка милой свиданки.

Я фыркаю:

– Чего?

– Милой свиданки.

Я сосредоточиваю на нем взгляд. Мне не кажется, что он не пытается быть козлом – хотя бы в этот раз.

– А ты-то откуда знаешь про милые свиданки?

Конор пожимает плечами:

– Моя мама смотрит кучу романтических комедий. Наверное, так убеждает себя в том, что еще не совсем отказалась от понятия любви и обязательств.

Я неуютно ежусь. Я знаю Хью Гаррисона почти всю жизнь. И все это время он был ко мне добр и внимателен, только так. Но чем больше времени я провожу с Конором, тем больше мне раскрывается неприятная реальность: человек, заменивший мне отца, не сделал того же самого для одного из своих родных детей.

– И ты смотришь их вместе с ней?

Конор снова пожимает плечами:

– Иногда.

Это катание на коньках – самый ущербный ход в моем стремлении убедиться, что Конор Харт – совершенный мудак. То, как он согласился – настоял! – бегать со мной, перерезало ниточку, и каждая встреча впоследствии чуть больше тянула за ее кончик, постоянно распуская тот сюжет, который я однажды без вопросов переняла от лучшего друга – задолго до того, как поняла, что познакомлюсь с Конором лично.

– Мне правда пора.

Мне не хочется уходить, и я пытаюсь не думать почему.

Конор кивает:

– Лады.