Ничуть не влюблены - Шарлотта У. Фарнсуорт Страница 11

– Я играю в хоккей. Я не бегун.

То, о чем она знает.

То, о чем можно было не говорить.

Снова пожимает плечами:

– Ты спортсмен.

Харлоу умудряется произнести простое утверждение так, будто это оскорбление. Я удивлен, что она вообще потрудилась мне ответить. И в равной степени шокирован, когда решаю продолжить этот разговор.

– В команде есть и другие парни. Большинство из них – твои приятели.

Я ясно даю понять интонацией, что́ я думаю об этой дружбе.

Харлоу закатывает глаза. Я только сейчас замечаю, что они зеленые.

– Я бы не попросила ни одного из них.

– Но ты попросила меня?

– Естественно, я попросила тебя, иначе ты не доставал бы меня сейчас.

Она скрещивает руки на груди, привлекая к ней мое внимание. В отличие от большинства присутствующих девушек, на ней простая хлопковая футболка с еле заметным намеком на декольте. К сожалению, белый топ ей идет. Очень идет. У Харлоу естественная красота, и отсутствие модных украшений только еще больше подчеркивает этот факт.

– У меня что-то на футболке, Харт?

Подловила.

– Просто думаю, что до Дня труда еще далековато, – говорю я.

– Не принимаю советы о моде от парня с расстегнутой ширинкой.

Я продолжаю смотреть на нее. Она с вызовом выдерживает мой взгляд, глаза цвета сосновой хвои встречаются с моими. «Она пытается тебя достать», – говорю я себе. Желание посмотреть и проверить – как чесотка. Против воли мой взгляд опускается. Застегнута. «Чтоб тебя».

Когда я поднимаю взгляд, на ее губах играет веселая улыбка. В Харлоу Хейз больше огня, чем я мог представить. В самую тему к ее ярким волосам. Каждый раз, когда я видел ее рядом с остальной командой, от нее было слышно только «пожалуйста, это» и «спасибо то». Я считал ее размазней.

Вот сейчас мне стоит уйти. Увести Эмили или Сару наверх. Может, даже выпить один из отвратительных шотов Хантера, просто чтобы смыть странный привкус этого разговора. Очиститься от этого непонятного импульсивного желания оставаться там, где я нахожусь.

Харлоу испускает раздраженный вздох.

– Послушай, Эйдан увидел, как я бегаю. Спросил про мои тренировки. Подозвал тебе. Я знала, что ты откажешься. Ты отказался. Вот и сказке конец.

Очевидно, что Харлоу хочет закончить этот разговор. Несмотря на то что она выдерживает мой взгляд, она все равно борется с желанием его отвести. Не потому ли это, что народ на кухне пялится на нас? Наша личная вражда известна только хоккейной команде, но люди обращают внимание на то, с кем я общаюсь.

Я перехожу к другой части ее просьбы, которая меня беспокоит:

– Какого черта ты вообще подписалась на этот марафон? Особенно если учесть, что ты никогда раньше не бегала?

Она продолжает смотреть прямо на меня, но ничего не говорит. Меня взвешивают, оценивают – и это пипец как некомфортно. Но я не отступаю. Ни перед кем. Особенно перед Харлоу Хейз.

– Неважно, почему я это делаю, – наконец говорит Харлоу. Она берет зеленую банку имбирного эля со стола и чокается с моей банкой газировки. – Поздравляю с победой, Харт. Если бы ты пасовал Пауэрсу в начале третьего периода, счет был бы пять – два.

Она насмешливо улыбается и уходит.

А я внезапно с невероятной уверенностью понимаю, что это был не последний мой разговор с Харлоу Хейз.

Только первый.

Глава четвертая. Харлоу

Я просыпаюсь оттого, что меня тычут. Забрасываю руку поверх лица, уверенная, что мне это приснилось. Я одна в кровати. Кто тут будет меня тыкать?

– Харлоу. Харлоу!

Я приоткрываю один глаз. На краю моей кровати восседает Ева. Темные волосы в беспорядке, очки скошены набок.

– Что? – мямлю я, снова закрывая оба глаза.

– Проснись. – Еще один тычок в ребра.

Я бормочу что-то неразборчивое в надежде, что она сдастся.

– Здесь Конор Харт.

Вот это привлекает мое внимание. Я открываю глаза и сосредоточиваю взгляд на ней.

– Что?

– Конор Харт. Он здесь. У нашей двери. Сейчас.

– Что? – повторяю я. – Почему?

– Я не знаю! Я открыла дверь, думая, что это привезли мои пончики, но он выглядел в десять раз вкуснее!

– Ты заказала пончики?

– Пыталась вчера ночью. Подумала, что у них наконец-то получилось.

– Фигня какая-то. У «Холи Моли» нет доставки.

– Какая разница, Харлоу? Я спала и не увидела, как ты выползаешь из кровати, чтобы открыть дверь. Короче, у нашего порога стоит самый горячий парень, которого я только видела в жизни.

Я снова сосредоточиваюсь, хотя сейчас мне ужасно хочется пончиков.

– Ты не спросила, что он тут делает?

– Конечно, спросила! Он хочет поговорить с тобой.

– Со мной? – Странно было одно то, что он подошел ко мне вчера на вечеринке. А приходить ко мне домой – уже ненормально. Я пытаюсь придумать хоть одну причину такому поведению, но не могу. – Скажи, что меня нет дома.

– Харлоу…

Ева выдает мне свой взгляд. Несмотря на все свои опрометчивые заявления, она – моральный эпицентр; человек, который не одобряет уход от конфликта. Или от красавца. В этом конкретном случае я точно знаю, что ей хочется нас подслушать.

Но она не понимает – и я не могу ей этого сказать, – что я избегаю Конора ради общего блага. В глобальных интересах. Вчерашний разговор с ним был не только неожиданным. Он был волнительным. Запретное несет с собой опасный трепет. Или, может, так чувствует себя каждая девушка, говоря с ним. Ева точно кажется ослепленной, и я буду дразнить ее по этому поводу, когда это утро превратится всего лишь в далекое и бредовое воспоминание.

– Ева. – Я подстраиваюсь под ее убежденный тон.

Она вздыхает и встает.

– Ладно. Я скажу, что ты, видимо, вылезла из окна среди ночи, чтобы встретиться с тайным любовником.

– Отлично. – Я падаю на кровать и накрываюсь подушкой.

Дверь моей спальни закрывается, и я выглядываю из-под подушки, чтобы проверить время на телефоне.

07:05. Я почти впечатлена тем, что Конор поднялся так рано. Он еще был на вечеринке, когда я вчера ушла. Может, еще не ложился.

Я снова устраиваюсь, но не могу заснуть. Любопытство сжигает усталость.

Что он тут делал?

Если честно, наш вчерашний разговор выбил меня из колеи.

Дело было не в том, что я наконец-то поняла, что его глаза больше серые, чем голубые. А в том, что я так близко видела его резкую линию подбородка. Широкие плечи. Мускулистые руки. Конор Харт объективно симпатичный, а кто-то скажет: шикарный до умопомрачения. Ладно. До