Легенда о яблоке. Часть 2 - Ана Ховская Страница 68

И вот уже человек в черном плаще и шляпе читал заключительные слова автора, актеры по сценарию разбредались по сцене в мрачном шепоте. Пьеса подходила к концу. Вдруг мужчина в черном замолчал, видимо, забыл текст, и в доли секунды София волнительно соскользнула на самый край кресла, глубоко вздохнула и…

– И если б нрав людской стоял на том, то б не был проклят этот дом!– выразительно и проникновенно закончила Мэдисон партию автора.

Алекс бросил на девушку быстрый взгляд и снова устремил внимание на сцену.

И неожиданно со сцены прозвучали только что произнесенные Софией слова. Свет погас. Занавес опустился, музыка стихла, и зрители шумно зааплодировали. София облегченно выдохнула и расслабленно откинулась на спинку кресла.

Алекс с любопытством повернулся и задержал удивленный взгляд на лице спутницы.

– Откуда ты знаешь текст пьесы? Это премьера…

София отвлеклась от распирающих грудь гордости и восхищения за постановку пьесы, мыслями вернулась к Алексу и улыбнулась довольной открытой улыбкой.

– Хотите знать секрет?

– Очень!– заинтригованно ответил тот.

– Эту пьесу написала я!

– Ты?!

– Я! Спустя три года она вышла на большую сцену. Впервые она состоялась на сцене университетского кружка. Я решила записаться в театральный кружок. Занятия так вдохновили меня, что однажды, придя домой, я за ночь набросала пьеску. Она приснилась мне! Чудно, правда? А потом я показала ее руководителю. Через месяц он предложил мне поставить «Мигелию». Я была помощником режиссера. Это так трогательно и забавно вспоминать!– София радостно засмеялась и пожала плечами.– Простите, но я сейчас в таком восторге, что даже не могу усидеть в кресле…

– Я изумлен!– тихо признался Ахматов.

И София заметила, что его глаза как-то загадочно мигнули.

– Однако на афише и программе нет твоего имени? Это вопиющая несправедливость!– шутливо заключил он.

– На афише – нет, но в программке…

Она открыла последнюю страницу и гордо указала пальцем. В самом низу страницы мелким курсивом было напечатано: «Особую благодарность выражаю моей ученице, Софии Мэдисон, подарившей мне великое счастье поставить эту пьесу. Режиссер Тим Робинсон».

– Немного помпезно, но Тим не забыл обо мне,– просто ответила София.– Он звонил мне еще год назад и просил разрешения на постановку пьесы за пределами университета. Конечно, он мастер своего дела: многое доработал, шикарные декорации и костюмы! Удивительно точно подобраны актеры, главные герои.

– Должно быть, сейчас ты гордишься собой!

– Не скрою – я вне себя от счастья! Здорово ощущать свою причастность к чему-то прекрасному, имеющему успех!

– Признаюсь, я в восторге от пьесы, а теперь в двойном! Не думал, что человек, производящий такие сложные логические операции в работе с электронными информационными системами, может обладать таким тонким воображением!

– Вы мне льстите…– смутилась София.

– А разве несмолкающие аплодисменты и крики «браво» не убеждают тебя в правдивости моих слов?

София оглянулась на зал, который все еще аплодировал актерам на сцене, и была вынуждена согласиться с комплиментом своего спутника.

– Благодарю…– скромно ответила она.– Вы не будете обижены, если я подарю цветы режиссеру?

– Они твои, распоряжайся ими.

– Тогда пойдемте за кулисы? Я хочу быть первой, кто его поздравит.

У гримерки София и Алекс простояли недолго. Вскоре в шумном, радостном сопровождении актеров появился Тим.

– Бог мой, кого я вижу?!– обрадовался Тим, узнав девушку, и неожиданно для нее расцеловал ей руки.– София, я не мог тебе дозвониться, а твой адрес твоя тетка не дала. Наверно, подумала, что я один из твоих сумасшедших поклонников. Это здорово, что ты пришла!

София рассмеялась юмору мужчины, украдкой посмотрев на Алекса, у которого слова «сумасшедшие поклонники» вызывали легкую усмешку.

– Тим, это потрясающая постановка!– с чувством произнесла София и вручила Тиму букет роз.

– Внимание!– громко и гордо воскликнул тот присутствующим.– Это мисс София Мэдисон!

Группа восторженно захлопала в ладони, засвистела, зашепталась.

– Вы были гениальны!– кивнула девушка актерам.

Алекс почувствовал гордость за Софию и протянул руку Тиму.

– Александр Ахматов!

– Тим Робинсон… София, это твой мужчина?– переведя глаза на девушку, подмигнул Тим.

– Нет, мы работаем вместе…– смущенно начала София.

– Но я ее сумасшедший поклонник,– с улыбкой вставил Алекс, чтобы прилюдно намекнуть девушке, насколько она ему интересна.

Тим догадливым взглядом окинул окончательно смутившуюся ученицу, а затем вынул из подаренного ею букета самую крупную розу и протянул ей.

– Это на удачу!

София уткнулась носом в лепестки цветка и благодарно кивнула в ответ.

***

На улице еще было светло, когда Ахматов вез девушку домой. И несмотря на прекрасно проведенное время, София чувствовала себя неважно, словно ее раскололи пополам. С одной стороны, она была в восторге от происходящего с ней, с другой – обеспокоена открытым проявлением интереса Ахматовым к ней и все более усложняющимся отношением к нему. Она хотела бы злиться на него, обвинить во всех своих тревогах, но он не позволял ей этого сделать своим безупречным поведением, как будто это был не человек, а робот, запрограммированный ею самой. И даже то, что она услышала об Алексе от мисс Фурье, не оказало значимого влияния на все более растущее положительное впечатление о нем.

Алекс, как всегда, был чуток и давал Софии возможность оставаться наедине с собственными мыслями, пока они ехали в машине. Но как отчаянно ему хотелось говорить с ней о чем угодно, лишь бы слышать ее голос, пусть даже строгий, ироничный, напряженный или холодный, или ее искристый смех, от которого тепло разливалось по всему телу.

Уже подъезжая к дому, она заговорила сама:

– Я нисколько не жалею, что провела этот день с вами и получила массу впечатлений… Я, наверное, и не усну сегодня, все буду вспоминать сцены из «Мигелии».

Ахматов свернул к обочине и остановился.

– Почему до сих пор ты называешь меня на «вы»? Это становится смешным,– с задумчивой улыбкой спросил он.– Неужели я так стар для тебя?

София ответила ему молчаливой улыбкой, не представляя, чем может оправдаться.

– Конечно, у меня возраст Христа, но родился я не в первом веке нашей эры,– серьезным тоном пошутил снова Алекс.

Это раскрепостило девушку, и она откровенно ответила:

– У меня не получается… Я слишком уважаю вас…

– Мне не нужно, чтобы ты меня так уважала… Хотелось бы, чтобы ты доверяла мне,– высказался Ахматов, и его взгляд впервые так увлеченно задержался на милых ямочках на ее щеках, а затем и губах, подведенных блеском. Но он сумел справиться с соблазном коснуться лица девушки рукой.

– Пожалуй, мне пора…– испугалась своих волнующих желаний София и