Свет во тьме - Ноа Хоуп Страница 45

А затем он впился мне в губы своими, страстно, почти яростно, отчаянно сминая их. Это был не нежный поцелуй, а требовательный. Как будто этим грубым, почти животным актом избавиться от только что пережитого ужаса и стереть из памяти кошмарные видения. И я, забыв на мгновение обо всех вопросах, страхах и сомнениях, ответила ему с той же отчаянной, всепоглощающей страстью.

Но как бы ни было приятно, беспокойство всё же не позволяло мне полностью раствориться в этом моменте. Оно продолжало жужжать где-то на периферии сознания. Поэтому, собрав всю свою волю в кулак, я, в конце концов, всё-таки мягко отстранилась от него, прерывая наш страстный поцелуй на самом пике.

– Ник, – я нежно обхватила его лицо ладонями, заставляя посмотреть мне в глаза, – я понимаю, что ты чувствуешь. Но нам нужно поговорить. Это был всего лишь кошмар. И рядом с тобой, я чувствую себя в полной безопасности.

Он нехотя кивнул и сделал глубокий вдох, видимо, пытаясь успокоиться и взять себя в руки.

– Я чувствую, что должно случиться что-то плохое, Лёля. И я боюсь, что не смогу тебя защитить. Но я не хочу пугать тебя ещё больше. Думаю, тебе лучше не знать обо всех деталях того, что сейчас происходит в моей жизни.

Прежде чем я успела возразить, высказать всё, что думаю о его попытках снова отгородиться от меня, он вдруг бросил на меня лукавый, почти игривый взгляд, от которого его глаза на мгновение заблестели знакомым озорством.

– Кстати, – его губы тронула лёгкая, едва заметная усмешка, – что ты здесь делаешь, красавица? Я, конечно, не ожидал тебя увидеть сегодня утром в своей постели. Но должен признаться, мне это чертовски нравится.

– Я хотела поблагодарить тебя! – я шутливо толкнула его в плечо, но Николас лишь слегка покачал головой, его усмешка стала шире. – А о чём это ты таком подумал, а?

– Ну не знаю, – протянул он нарочито медленно и окинул меня многозначительным взглядом. – Может быть, о том, чтобы я снова заставил тебя кончить?

– Ты, конечно, мастер в этом деле, – неохотно признала я, чувствуя, как кровь приливает к щекам, а сердце начинает биться в предвкушении. Его откровенность и прямота всегда обезоруживали меня. – Но я здесь не из-за этого. Честно. Когда ты вчера уехал, я нашла мастерскую. И просто хотела тебя поблагодарить. Я знаю, у нас всё началось сложно и неправильно. Но, Ник – это лучший подарок, который ты мог для меня сделать.

– Я рад, что тебе понравилось, – ответил он, и на его лице на мгновение появилась искренняя, почти мальчишеская улыбка, которая быстро сменилась хищной усмешкой. Он снова оглядел меня с ног до головы, и его глаза опасно блеснули. – Но раз уж ты уже в моей постели… да ещё и, заметь, по собственной доброй воле. Было бы непростительной ошибкой не воспользоваться таким удачным стечением обстоятельств, ты не находишь?

– Ник, – выдохнула я его имя, чувствуя, как моё тело предательски просыпается от его близости, от интимной интонации в его голосе, от многообещающего блеска в его глазах. Все мои благие намерения поговорить, выяснить, что происходит, начали таять, как снег под весенним солнцем.

Но он, судя по всему, больше не планировал разговаривать. Ник снова накрыл мои губы своими, на этот раз уже не так яростно и отчаянно, а медленно, чувственно, дразняще. И я снова утонула в этом омуте страсти.

Каждое его прикосновение отзывалось теплом и возбуждением внизу живота, заставляя сердце биться быстрее и тело наполняться электричеством. Его губы нежно скользили по моей шее, оставляя за собой горячую дорожку поцелуев, которая медленно опускалась к вырезу злосчастной кофты. Но дальше он не заходил, словно специально дразнил меня, испытывая моё терпение на прочность, вовлекая в изощрённую игру, в которой я, по его замыслу, должна была сдаться первой, умоляя о большем.

После всего, что произошло за последнее время, я просто физически устала притворяться и скрывать свои чувства и желания. Этот дьявол во плоти, зажигал каждую клеточку моего тела, превращая меня в один пульсирующий комок желания.

– Ник, ты мне нужен, – вырвался из груди сдавленный стон, больше похожий на жалобный всхлип.

Его лицо озарила самодовольная ухмылка, а глаза блеснули триумфом:

– Неужели, моя упрямая Лёля, готова, наконец, отдаться мне без принуждения? Ты же так яростно клялась, что никогда, ни за что на свете, не станешь моей шлюшкой?

Словно желая подчеркнуть, насколько хорошо он меня знает, насколько глубоко проник в мои мысли и желания, его рука плавно опустилась под тонкую ткань шорт и кружевных трусиков. Его пальцы осторожно раздвинули влажные, набухшие складки.

– В прошлый раз ты сбежала после нашей игры.

– Ник, прошу… – я снова застонала, уже не в силах сдерживаться, чувствуя, как его пальцы настойчиво, но пока ещё дразняще, надавливают у самого входа в моё лоно.

Но он не спешил, в его голосе теперь отчётливо звучало требование и неприкрытый вызов:

– Чего ты хочешь, Лёля? Чтобы мои пальцы были внутри тебя? – и, не дожидаясь ответа, он мучительно медленно, ввёл в меня один палец, заставив меня выгнуться и судорожно вцепиться в простыни. – Или, может быть, ты хочешь ощутить на себе мой рот?

Мне нужно было всё и сразу, но слова застряли в горле.

Его свободная рука резко дёрнула ворот моей кофты, и маленькие пуговицы, не выдержав напора, с тихим треском отлетели в разные стороны, обнажая грудь. В следующую секунду он, наклонившись, обхватил своим горячим ртом мой затвердевший сосок, посылая по всему телу разряды чистого блаженства.

– Я сделаю что угодно, чтобы доставить тебе удовольствие, Лёля. – промурлыкал он, на мгновение оторвавшись от груди. – Но, если ты хочешь почувствовать внутри себя мой член, – он нарочно сделал долгую паузу, – тебе придётся умолять.

Я нахмурилась, остатки гордости вспыхнули во мне с новой силой. И стараясь сохранить хотя бы каплю самоуважения, ответила:

– Никогда. Мне не нужен твой член, чтобы кончить. Да и рот или пальцы тоже.

Я уже собиралась отодвинуться, но Ник внезапно поднял меня и переложил на кровать, нависая сверху.

– Не помню, чтобы я отпускал тебя.

Моя гордость отчаянно сопротивлялась, кричала, билась в агонии, несмотря на то, что всё тело было невероятно чувствительно к каждому его прикосновению, а внутри всё сжималось и трепетало от невыносимого желания ощутить его всего, целиком.

– Отпусти меня, Николас.

Но он, конечно же, был непреклонен. Картер лишь усмехнулся, его глаза сверкнули победным