Не верь, не бойся, не проси. Книга пятая - Юлия Ветрова Страница 31

Зимой на самом деле – по крайней мере в октябре – оказалось не так уж и страшно. Разве что пришлось отказаться от ночёвок у костра, да от купаний в озере. Купаться и бриться тоже теперь было трудно – но Яна старалась не пропускать ни дня, в то время как Яр на эти процедуры попросту наплевал.

Зато он снова стал успокаиваться. Говорил он после визита Тука немного и на охоту с появлением снега снова стал ходить один, но зато постоянно тянулся Яну обнять – даже когда тот был занят готовкой или дремал. Яне не нравился его взгляд – какой-то грустный и протяжный, как деревенская песня-плач, и не нравилось то, что хрупкая гармония, установившаяся между ними, дала трещину, стоило только между ними встать кому-то ещё. Она необыкновенно отчётливо понимала, что в Лондоне будет куда больше людей и куда больше соблазнов. Невольно вспоминалась их первая поездка на Байкал, когда они были почти что счастливы – недолгих несколько недель. Выбора, впрочем, не было, она и сама понимала, что жить здесь до конца дней не сможет. И двадцать четвёртого октября Яр заправил джип, закинул сумки на заднее сиденье и остановился около дверцы.

Ни ему, ни Яне не хотелось покидать этот дом. Яр необыкновенно отчётливо осознавал, что не вернётся сюда, в дом своего детства, уже никогда.

Яна тоже чувствовала нечто похожее – она хотела подарить этот дом Яру. Из всего, что они сделали за десять лет, только он и принёс пользу им двоим. Это место не хотелось терять, и она просительно посмотрела на Яра, будто уговаривая остаться ещё хотя бы на денёк.

Яр прикрыл глаза и покачал головой. На денёк остаться было нельзя – никто из них представить не мог, когда будет следующий рейс. Он первым нырнул в салон, а следом и Яна.

– Меняться будем? – спросила Яна.

Яр кивнул. Ехать по прямой дороге было бы не так уж долго, но, учитывая погоду и поваленные деревья, можно было рассчитывать часов на двадцать в пути. Яр бы предпочёл переночевать в машине, а утром продолжить путь, но иногда Яне проще было уступить, просто чтобы не заглаживать непонятную вину потом.

Часов через пять пути стало ясно, что прогнозы сбываются целиком – недавно прошла метель, и под тяжестью снега кое-где обвалились деревья, да и просто, чтобы продвигаться по сугробам, нужен был снегоход, а не джип. Колёса без конца буксовали в сугробах, пока, в конце концов, мотор не издал последний вздох и окончательно не заглох.

Было уже совсем темно, и за окнами машины косыми брызгами снова мела метель.

Яр выругался.

Яна вопросительно, даже с надеждой, посмотрела на него.

– Сможешь починить? – спросила она.

Яр уже знал, что не сможет, но на всякий случай всё-таки выбрался наружу и поднял капот. Посмотрел на неё какое-то время, больше подбирая возможные решения, чем пытаясь разобраться, что же именно там сорвалось.

Можно было вернуться назад. И что потом? Сидеть взаперти в избушке в четырёх часах езды от населённого пункта всю зиму. Хорошо хоть Тук оставил телефон, только трудно было представить, что кто-то, кроме самого Тука, потащится их спасать. А сам Тук уже должен был быть в Москве.

Ярик попытался прикинуть, сколько ходу до Магадана – получалось, что если не спать ночью, ещё можно было успеть на самолёт.

Он захлопнул капот и засунул нос в салон.

– Перебери шмотки. Выкинь всё лишнее. На сборы пятнадцать минут и идём пешком.

ГЛАВА 89

Пурга мела, не переставая, становясь с каждым часом всё сильней. У Яны были часы – ещё из Москвы привезённые, прошедшие Испанию и Иркутск Swatch из нержавеющей стали. Только они и позволяли хоть как-то определить: идёт ли время – или остановилось совсем.

Тьма окружала со всех сторон, и каждые следующие десять метров дороги ничем не отличались от предыдущих, так что через какое-то время Яна вообще перестала понимать, куда они идут – надеялась только, что Яр как-то разбирает несуществующую дорогу в темноте, но Яр молчал с тех самых пор, как заглох мотор, и не говорил ничего.

«Раньше надо было идти», – билось у него в голове. По компасу он более-менее мог представить, в каком направлении находится Магадан, но вот уверенности в том, что машина остановилась именно там, где он представлял, не было никакой.

Как это частенько бывало с ним на холоде, разнылась нога. Яр на каждом шагу стискивал зубы, чтобы не показать молотком стучавшую в бедре боль. Впрочем, в боли был и позитивный момент – по крайней мере, он был уверен, что не отморозил ничего.

Яна такой уверенности в отношении себя не испытывал совсем. Часа через три пути у неё заныла шея, куда сквозь ворот куртки впивался ремень сумки, перекинутой наискось через плечо. Она попыталась поправить ремень и поняла, что пальцы не слушаются совсем.

Яна испуганно посмотрела Яра. Тот перехватил её взгляд, но Яна лишь покачала головой, давая понять: «Ничего». Помешкала немного и спросила:

– Сколько часов нам идти?

– Смотря какую скорость возьмём.

Ответ был настолько похож на Яра, что оставалось только скрипеть зубами.

Яна не помнила, чтобы она когда-нибудь попадала на такой мороз. До сих пор у неё просто не было необходимости таскаться по улицам зимой – а если она выходила из дома, то рядом всегда было авто, а под боком – лоток с горячим капучино.

Идти в тишине было невыносимо – лишённый информации мозг то и дело концентрировался на боли. К утру болела ещё и спина, да и ноги в осенних кроссовках, абсолютно не приспособленных к зиме.

Пару раз она пыталась развести Яра на разговор, но тот только зыркал на неё сурово из-под намокших, слипшихся иголочками бровей. Яр тоже без конца дул на руки – в отличие от Яны, перчатки у него были водительские, без пальцев, и Яне на его голые руки страшно было даже смотреть.

К утру они сделали небольшую остановку – часы показывали шесть, но вокруг по-прежнему было черным-черно, только продолжали сыпаться с неба белые хлопья снега. Яр надеялся, что метель закончится к утру, но, похоже, об этом речи не шло – становилось только холодней.

– Ты как? – спросил он, поднося пальцы к губам и пытаясь согреть их дыханием. Сам он уже валился с ног, и хотя у него была основная часть веса, он всё же боялся