Гордые души - Анна Рома Страница 26

– Удивлена, что Патриция соглашается с каждой его просьбой.

– Мама просто в бешенстве, но мне повезло, что у меня есть Тео, – голос девушки смягчился, как только она произнесла имя брата.

– Рада, что ты не раскисаешь, – я встала и подошла к окну.

– Как идет подготовка к наследникам?

Нахмурившись, я не сразу уловила, что имела в виду Рози под словом: «наследники». Но, учитывая ее любопытство, которое перекрывалось скромностью и неловкостью спрашивать напрямую детали наших с Кристиано постельных сцен, она сделала это завуалировано.

– Этот мир еще очень долго не увидит наследников, – ответила я, развеяв любопытство.

Именно в этот момент в комнату зашел Кристиано, встретившись с ним взглядом, я натянула маску безразличия.

Дети – это ответственность. Требовалось желание, а чтобы оно возникло, нужно полюбить. Любовь – совокупность доверия и уверенности в партнере. Слишком простая и ужасно банальная схема у меня в голове на деле оказалась невероятно сложной и несбыточной.

Mon ange gardien – мой ангел хранитель.

Dieu merci! – Слава Богу!

12 глава

Ясмина сидела в гостиной, одетая в широкие черные брюки и голубую шелковую блузку. Ее поза была напряженной, она ровно держала спину, не соприкасаясь со спинкой дивана и выжидая время.

Волосы женщины были убраны в высокий пучок, открывая вид на крупные жемчужные серьги и изящную тонкую шею. Большие украшения, вероятно, были ее слабостью.

Увидев меня, ее алые губы, накрашенные помадой, дрогнули. Встав с места и поправляя брюки, она выдохнула, избавляясь от тревоги в сердце.

Джина выбежала с кухни и пронеслась мимо меня без намека на какое-либо приветствие. Сегодня был особенный день для женщин семьи Ринальди, спустя четыре года ожидания, они, наконец, смогут увидеть любимого отца и мужа.

Четыре года назад Алдо Ринальди отправился в Штаты, а именно в Лос-Анжелес на переговоры с боссом Каморры для дальнейшего сотрудничества. Каморра преуспела на территории Запада и единственное, чего им недоставало, это качественного товара.

Лос-Анжелес, как и Лас-Вегас, являлся самым лакомым куском для всех итало-американских преступных группировок, каждый хотел отхватить территорию, но не каждый мог удержать позиции в бизнесе и не попасться в руки правоохранительным органам.

Тогда Ндрангета предложила свои самые лучшие поставки наркотиков в обмен на несколько выделенных клубов в Беверли-Хиллз, Каморра хотела отказаться от поддержки Фамильи в обмен на более выгодный вариант. Если Ндрангета полностью разорвет связи с сицилийской мафией, территория Лос-Анджелеса будет поделена в равных долях, а преданность Каморры сохранится на многие века.

Алдо не принял предложение, посчитав его слишком ненадежным. Через семь часов Алдо Ринальди арестовали у трапа самолета за сбыт и распространение наркотиков на территории Лос-Анжелеса. Каморра скрылась, оставляя как можно больше подтверждающих улик, указывающих на фамилию Ринальди.

Тюрьма Торонто открывала нам двери для свиданий ближе к полуночи, когда было меньше людей в округе. Меньше свидетелей, больше возможностей.

Сегодня, помимо наших двух основных машин, за нами следовало пять машин с солдатами Ндрангеты. Еще три машины уже ожидали у въезда на территорию.

 Выйдя из машины и вдохнув прохладный ночной воздух, я заметила, как Ясмина смотрела на колючую проволоку, и ее глаза тут же заблестели от подступивших слез. Приобняв женщину за плечи, приободряя, мы направляясь к входу, пропуская ее вперед. Кристиано шел позади нас.

Пройдя в здание, в нос ударил запах табака и дешёвого кофе из пакетиков. Я поморщилась, сглатывая подступивший ком в горле. Предоставив документы удостоверения личности посетителя, мы прошли в следующую комнату, где требовалось обыскать каждого на наличие запрещенных предметов. Так же необходимо было сдать вещи.

В комнате находилось четверо мужчин, Антонио был первым, за ним шли Джина и Ясмина. При входе требовалось поднять руки вверх для проверки ручным металлоискателем, после пройти обыск. Предусмотрев это, я надела светлые джинсы с белой футболкой, дополняя образ черным пиджаком и босоножками на шпильке.

– Ноги на ширину плеч, руки вверх, – скомандовал мужчина невысокого роста, от которого пахло потом.

На вид ему было около сорока, синяя рубашка у воротника была испачкана жирными пятнами, волосы приглажены так, что, казалось, они прилипли к черепу, а кожа на лице блестела. Скорее всего, он здесь дежурил уже больше суток. Присев на корточки, мужчина легкими движениями похлопал меня и отступил, покосившись на Кристиано, которого осматривал другой сотрудник.

– Телефоны, бумажники и другую атрибутику, которая имеется при вас, складываем в ящики, – раздавая прозрачные контейнеры, громко сказал один из охраны.

– Ремень тоже, – указывая на мои джинсы, сказал мужчина, забирая контейнер.

Я вздернула бровь, классический ремень, вдетый в мои джинсы, был абсолютно невзрачен, к тому же, я заметила, что данная просьба была адресована только мне.

Не было абсолютно никакой выгоды от перепалок с надзирателем тюрьмы. Поэтому я продолжала смотреть в наглые синие глаза, которые потешались надо мной. Руки опустились к пряжке, но ладонь Кристиано остановила меня.

– Какие-то проблемы? – спросил он у мужчины, который переменился в лице.

Они словно поменялись местами, и сейчас Кристиано был главным в этой комнате, готовый в любой момент обыскать и допросить за непослушание.

– Абсолютно никаких, – ответил мужчина, взяв мой контейнер и удалился, кинув на меня суровый взгляд.

Нас отвели в отдельную комнату, где посередине стоял железный стол и диван, со слегка обтрепанными углами, с которых бахромой свисала искусственная кожа. Дверь за нашими спинами сразу же закрылась на ключ, а дверь, которая вела к колонии, открылась.

– Папочка! – Джина тут же сорвалась с места.

Перед нами был мужчина с пепельным оттенком коротко стриженых волос, слегка взъерошенных у макушки. Легкая светлая щетина на лице делала его серьезнее, до того момента, пока он не увидел Джину и не улыбнулся.

На нем был ярко оранжевый комбинезон, который носили заключенные. Алдо Ринальди был высоким мужчиной, его тип фигуры был схож с фигурой старшего сына. Длинные ноги являлись изюминкой мужчин семьи Ринальди.

– Моя девочка, – он подхватил Джину на руки, словно ей было пять лет, и крепко обнял.

Как только Ясмина увидела супруга, ее ноги подкосились, и женщина опустилась на диван. Антонио успел подхватить мать под локоть.

Глаза Ясмины снова заблестели, она приложила вторую руку на сердце, не сводя взгляда с мужа.

Их взгляды встретились. Опуская дочь, мужчина подошел к жене и протянул руку, за которую она без колебаний взялась, поднимаясь на ноги. Все так же, он молча смотрел в ее глаза, а