Под тенью твоих чувств - Нетта Хайд Страница 21

Мотнув головой из стороны в сторону, я решительно прохожу мимо всех этих напоминаний и останавливаюсь напротив двери. Глазами ищу звонок, нахожу и вдавливаю в него пальцем, но никакого движения за дверью, никаких признаков того, что мне вот-вот откроют, нет. Поэтому я принимаюсь мощно стучать кулаком по дереву, желая привлечь его внимание. Или отвлечь от чего-то более важного, чем он, возможно, занимается.

Прислоняю лоб к двери. Секунды растягиваются. Две минуты. Три. Пять. Ни единого шороха по ту сторону – только я и мое напряжение.

Может, он нарочно отправил меня сюда, чтобы я немножко посходила с ума? Да ну, бред.

Поднимаю руку – собираюсь стучать до онемения костяшек. Кулак взлетает, но не успевает коснуться дерева: дверь резко открывается и меня бросает вперед, из-за чего лоб встречает влажную, горячую поверхность, пальцы – что-то твердое.

Замираю. В нос бьет мужской запах – свежий дезодорант, смешанный с потом. Отрываю глаза, замечая на чем мирно покоится моя голова, и пытаюсь сообразить, куда упираться взглядом, если все, что я вижу перед собой, – грудная клетка Теодора, мать его, Каттанео.

Мысленно прокручиваю все, что, возможно, происходило тут до моего появления, и быстро отшатываюсь. Начинаю усиленно тереть лоб – будто могу стереть даже мельчайшее воспоминание об этом тесном контакте.

Взгляд невольно скользит по его телу, медленно поднимаясь все выше. На нем майка, которую даже майкой тяжело назвать из-за глубоких вырезов на груди и подмышками.

Уверена, на моем лице не отражается вообще никакой реакции – не настолько все это мне интересно. У меня далеко не пубертатный период, чтобы трястись от банального касания и мужского запаха.

Но внезапно происходит сбой в моем собственном видении этого «мира».

Тео, видимо, расценивает мой отстраненный взгляд как вызов. И начинает свое шоу (а возможно, ему просто жарко стало) – стягивает с себя майку, невозмутимо вытирает ею вспотевшее лицо, потом беспечно вешает эту черную тряпку на плечо, провоцируя мою овуляцию начаться раньше положенного срока.

– Зачем стучишь? Ты же умеешь проникать без приглашения, Скарлетт Скай, – его губы изгибаются в знакомой полуугловой усмешке. Узнаваемая манера, характерная только ему. Соблазняющая без повода. Вынуждающая слюну во рту скопиться.

Пульс под кожей предательски учащается – а мне нужно сделать вид, что меня весь этот спектакль вообще не касается.

– Взрослею, – отвечаю я, наконец-то смещая взгляд с его рта на его глаза.

И, черт возьми, мне должно было стать легче, но этот проклятый блеск в его глазах, яркий цвет радужки и длинные ресницы… Все вместе создает какую-то бездну внутри меня, из-за чего я перенаправляю напряжение в груди на пакет, усиленно сжимая его.

– Уже не тот возраст, чтобы устраивать эти дурацкие и никому ненужные выходки. Я не вижу никакого смысла в том, чтобы проникать на частную территорию постороннего мне человека.

Все. Вроде бы нормально ответила. Или… нет? Почему он смотрит на меня так, будто я только что вместо всего этого сказала что-то типа: «О позе „наездница“ слышал? Вот ее я тебе и продемонстрирую прямо сейчас. Раздевайся. Ложись. Наслаждайся».

– Постороннего? – удивленно спрашивает Тео, склоняя голову набок и сверля меня наполненным издевкой взглядом. – О, Скарлетт Скай, я – кто-угодно, но не посторонний.

– Как скажешь, – решаю согласиться, чтобы он наконец-то отвалил от меня и забрал пакет, который я буквально всучиваю ему в торс.

– Как-то ты слишком быстро сдаешься и легко соглашаешься со мной, – насупившись, произносит он. – Может… – Он оценивающе скользит взглядом по моему прикрытому одеждой телу, останавливается на глазах и без тени смущения говорит: – Может, переспим, Скарлетт Скай?

Я оглохла от шума своих мыслей? Или он только что предложил мне…

– Переспим, Скарлетт?

Сколько же наглости…

«Тебе же нравится это, Скай, признайся».

– Боюсь, ты не осилишь мои запросы, Теодор Каттанео, – парирую я, затыкая внутренний голос и поднимая подбородок выше, словно стремлюсь спрятать совершенно другое в глазах – дикое желание сбежать и не менее дикое желание остаться. – Я привезла, что ты просил. Теперь мне пора. До начала моего рабочего дня еще два с половиной часа, так что, если ты не против, а ты не против – я пошла.

Пошелестев пакетом перед ним, я вкладываю его ему в руки и намереваюсь уйти. И все складывается удачно. Почти…

Не успеваю дойти к его припаркованной машине, как его громкий, с металлом обвинения голос разрезает воздух:

– У тебя все нормально, Скарлетт?!

Я сначала напрягаюсь, а потом осознаю причину такого резкого тона. Поняв, что мне все-таки удастся насладиться в полной мере красотой его реакции на крошечный сюрприз, я, сдерживая улыбку изо всех сил, оборачиваюсь к нему.

Руки складываются на груди, взгляд намертво приклеивается к лицу Тео. Он напряжен, брови сдвинуты, а в глазах плещется… злость?

– Просто превосходно, – отвечаю на его вопрос, чувствуя, как прекрасное настроение зарождается чуть ниже грудной клетки – Спасибо, что поинтересовался. Мне приятно.

Кивнув ему, я отворачиваюсь и делаю еще два шага к воротам.

– Стоять, Скарлетт Скай! – Судя по шуршанию травы, он идет ко мне. Очень быстро идет. – Тебе не кажется, что ты немного ошиблась?

Он обхватывает пальцами мое запястье и разворачивает к себе. Мне не приходится вырываться, потому что он отпускает мою руку сразу же, как я оказываюсь лицом к его лицу.

– С чем? – с наигранным недоумением морщу брови.

– С размером, твою мать! – Он рассерженно раскидывает ладони в стороны, эмоционально жестикулируя, будто я сделала нечто такое, что сделает его настроение депрессивным на остаток жизни.

Ну уж нет. Это всего лишь маленькая шутка. И помнить ты о ней будешь только эти ничтожные пару минут нашего предстоящего диалога.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – все так же играю роль безупречной дурочки. – Объясни, пожалуйста.

– Объяснить? – спрашивает он, делая плавный шаг ко мне. – Может, тебе показать? Освежить твои воспоминания?

Я так же плавно отхожу на один шаг и складываю руки за своей спиной. Нахмурившись, медленно смещаю свой взор с коробки, которую он держит, на белые шорты, сквозь которые слишком ярко проступает наглая правда его анатомии. И на эту правду, к сожалению, напальчник не налезет…

– Ну-у-у, – намеренно долго тяну с ответом, наслаждаясь каждой доступной мне секундой радости. Смотрю в его глаза и, пожав плечами, выдыхаю: – Под черепом хранятся воспоминания именно о таком размере. Или с возрастом твой член стал еще меньше?

– Ты нарываешься, Скарлетт, – цедит сквозь зубы.

Медленно